Снегурочка для альфы - Снежана Альшанская

— Она понимает по-русски больше, чем может произнести, — Богдан протягивает мне чашку кофе, я пробую его на вкус. А ничего так для человека, который, как мне казалось, не готовил кофе по меньшей мере несколько последних лет.

Горячий напиток разливается по телу, сразу же становится теплее. Богдан мягко приглаживает мои волосы, потом целует меня в щеку. Не успеваю оглянуться, как его губы перемещаются на мою шею, а вместе с горячим кофе по моему организму начинает пульсировать возбуждение.

— Сейчас Танюшка проснется…

— Проспит еще минимум час, — отвечает оборотень, подмигивая мне одним глазом, но все же дотягивается до двери и закрывает её, а затем полностью переключается на меня.

Быстро справляется с застежкой моих брюк. Идеально сидящих, кстати. Будто для меня пошитых. Не думала, что кто-то, кроме меня, способен купить мне так хорошо подходящую одежду.

— Расслабься, — говорит Богдан, а мне с каждой секундой становится все жарче. Лишь заснеженный пейзаж за окном напоминает, что сейчас не июль. Спешу избавиться от на скорую надетого свитера, отбрасываю его куда-то за спину.

Жар и возбуждение разрывают меня, а руки Богдана уже бродят по моему животу, добираются до груди, сжимают её. Я громко вздыхаю от переполняющего возбуждения и желания получить как можно больше удовольствия.

Прикасаюсь пальцами к щеке оборотня. Она на удивление гладкая, лишь под подбородком слегка чувствуется щетина.

Спускаюсь руками ниже, прямо к его ширинке, под которой чувствуется набухший член. Богдан начинает целовать меня, его язык ураганом бушует в моем рту, и в этот же момент я безуспешно пытаюсь справиться с пуговицей его брюк.

Проклятие! Заело!

В итоге пуговица отрывается, со стуком отлетает куда-то в сторону, расстегиваю ширинку и наконец-то освобождаю томящийся в ожидании орган.

Богдан сразу же им пользуется. Входит в меня резко и быстро, что я даже не успеваю понять, когда это произошло, только чувствую внезапный прилив эйфории.

Кажется, что каждая молекула моего тела стонет в экстазе. Тело живет собственной жизнью, не спрашивая разрешения у мозга. Руки то опускаются на плечи оборотня, сильно сжимают его мышцы, впиваются в них ногтями, то возносятся кверху, то хватаются за поручни стула.

В какой-то момент напряжение достигает пика, и мне кажется, что живот становится деревянным. Перед глазами все мерцает — лицо Богдана, его руки. Смыкаю веки, не желая отвлекаться. Чувствую, как его пальцы бродят по моей коже, явно зная куда прикасаться, чтобы сделать как можно приятнее.

Его язык скользит по моей груди, забирается на шею, снова спускается, мягко трогает сосок. А член раз за разом забирается в меня все глубже и глубже, с каждым движением словно бы впрыскивая в меня наркотик, зарождающий все больше и больше эйфории.

Мне хочется, чтобы эти мгновения длились вечность.

Черт возьми, я так мало знаю об этом мужчине, и не помню даже как оказалась в его доме, но сейчас готова для него на все. Лишь бы постоянно чувствовать его необычный запах, ощущать прикосновения…

Ощущаю, как его руки проскальзывают под мои бедра, как он поднимает меня — с такой легкостью, будто я состою из пуха. Кажется, что земля уходит вниз, а меня несет в небеса.

Наши языки соприкасаются. Ох, блин, как же приятен его вкус!

Мои пальцы оказываются на груди оборотня — такой твердой и приятной. Богдан что-то шепчет, но я не слышу ни слова — в ушах пульсирует кровь.

Обхватываю его ногами, руками. Цепляюсь так, будто больше всего на свете боюсь отпустить. И в этот момент его член добирается до какой-то невидимой точки внутри меня, прикасается к ней, и энергия начинает хлестать из меня настолько сильно, будто готова разорвать меня на части.

Все еще не открываю глаз. Мне не хочется видеть, не хочется возвращаться на бренную землю, ничего не хочется, лишь ощущать первозданное удовольствие.

Не знаю, сколько времени проходит. Не представляю даже в каком положении нахожусь. Лишь открыв глаза понимаю, что каким-то непостижимым образом оказалась в комнате наверху. Черт, а ведь даже не почувствовала, когда он перенес меня.

Оглядываюсь. Наверняка оборотень опять ушел. Но нет. Он сидит рядом и держит меня за руку.

— Черт. Тесту пришел конец, — говорю самой себе.

— Мне надо отлучиться ненадолго, — Богдан смотрит мне в глаза. — Вместе с Танюшкой приготовите заново.

Я киваю, но мне не хочется его отпускать. Понимаю, что лишь с ним могу чувствовать себя в безопасности.

— Эти дела нельзя отложить?

— Нет, — отвечает он. — но не беспокойся. Тут с тобой ничего не случится. Я защищу тебя, даже если буду не тут.

Оборотень ушел, а я все-таки приготовила свои блины по бабушкиному рецепту. Успела как раз к пробуждению Танюшки.

— Что это пахнет? — спрашивает она, только завидев меня.

— Идем, покажу, — провожу девочку на кухню, накладываю блинчиков. Она откусывает, потом еще раз.

— Лучше, чем у Бланки, — комментирует она с полным ртом.

Я довольна. Хоть кому-то нравится, как я готовлю.

— Ты сводишь меня к пони? — доедая, спрашивает девочка, а я понятия не имею, как управляться с пони, боюсь, что Танюшка упадет, забираясь на него.

— Давай к пони тебя папа сводит, как вернется. Он говорил, что скоро будет.

— Он всегда говорит, что скоро будет. А приходит, когда я уже сплю, — девочка надувает губки.

— Давай просто погуляем. Может, найдем там Андрея и он нам поможет с пони.

— Давай. Дядя Андрей меня любит, — протягивает Танюшка.

— Сейчас, только посуду помою, — отвечаю я, но тут же является Бланка, что-то бормочет и отбирает у меня работу. Значит, я могу сосредоточиться на девочке.

Помогаю ей одеться, хоть Танюшке ну совсем не нравится зимняя куртка. Она все время хочет снять капюшон, да и вообще всем видом показывает, что ей неудобно.

— Танюш, там холодно, — говорю ей.

— А в этой куртке жарко и тяжело!

— Тогда будешь сидеть дома.

Девочка снова надувает губки, но все же соглашается выйти погулять. Вывожу её на улицу, и тут же вижу, что Богдан и правда усилил охрану. Прямо у входа стоят двое мужчин в камуфляжной форме. У одного из них на поясе висит кобура. Чуть дальше замечаю еще одного. Они говорят между собой и не обращают на нас никакого внимания, но все же не слишком приятно, когда вокруг шастают вооруженные люди.

Только куда деваться?

— Пошли, — девочка снова тащит меня вперед. Снег приятно потрескивает под ногами. Мороз все еще есть, но, кажется, он поменьше, чем вчера. Обходим дом прямо к сараю, рядом с которым Танюшка каталась на пони.