Три мушкетерки - Арина Ларина

– Это я-то вести себя не умею? Да прошлый дохлик из твоих приличных меня чуть не изнасиловал!

– Твоя фраза лишена логики! – взвилась тетка. – Либо он дохлик, либо…

– Хватит! У меня есть любимый мужчина. Не надо мне всякую некондицию сватать. Прошлого раза вполне достаточно.

Ленка недобро ухмыльнулась, вспомнив пресловутый «прошлый раз». У Софьи Леонидовны были сплошь приличные подруги, вырастившие хороших, домашних мальчиков. Последнего звали Юриком. Рыхлый, улыбчивый кавалер оказался чудовищно близорук. Близорукость он считал плюсом, озвучив логику своих умозаключений следующим образом:

– Зато моя жена сможет расслабиться и не тратить мои деньги на всякие омолаживающие процедуры. Для меня все женщины на одно лицо. Этакий, знаете ли, мутноватый блин с волосиками по краям.

Ростом он едва дотягивал Ленке до плеча, поэтому в первые же пять минут знакомства она сверху вниз с состраданием посмотрела на розовую, беззащитную плешку, матово поблескивавшую на белобрысых кудряшках, отпихнула влажную ладошку, которой Юрик попытался приобнять невесту, и лениво ойкнула. Юрик пошел пятнами и стал махать руками с удвоенным энтузиазмом. За столом он путал свое колено с Ленкиным, косился близоруким глазом в вырез на ее кофточке и в попытках нагрести себе салата из какой-нибудь отдаленной миски периодически елозил пухлым локтем по ее груди.

В конце вечера тетка, подхватив подружку под локоток, потащилась дышать свежим воздухом со словами «а молодые пусть посидят, почирикают, не будем мешать». Юрик спешно пригласил Ленку танцевать и активизировал процесс инспектирования ее прелестей. Вышеупомянутых прелестей оказалось так много, что от волнения и переживаний он аж вспотел и потерял очки. Вернее, очки Юрик потерял, потому что их сшибла невеста, изумленная напором стосковавшегося по женской ласке очкарика. С интересом наблюдая, как кавалер ползает по паласу в поисках своих окуляров, Ленка пригорюнилась, допила вино и с тяжелым вздохом спросила:

– Чего ты такой борзый-то? Ты ж в гости пришел, а не в бордель.

– Тетя сказала, что у тебя никого нет. А женщина, у которой никого нет, благосклонно реагирует на любое мужское внимание. У тебя никого нет, у меня никого нет, мы друг другу подходим. Логично? Тем более что физиологические простои плохо влияют на детородную функцию и на здоровье в целом.

– То есть ты ко мне пришел, чтобы физиологически не простаивать? – уточнила Ленка.

– Не только мне не простаивать, но и тебе тоже, – объяснил прозревший гость. Очки он нашел у торшера и торжественно водрузил на курносый, свекольный от усилий нос.

– То есть на случку явился?

Юрик обиделся, свекольный колер растекся с носа по всей физиономии, и жених принялся возмущенно отстаивать свое право называться интеллигентным человеком.

Когда в замке заворочался ключ, Ленка взвизгнула и с рыданиями бросилась к тетке. Юру, виновато бубнившего что-то на уровне Ленкиной подмышки, уже никто не слышал.

Повторения подобного Ленке не хотелось. Тем более что в тот раз у нее действительно временно не было кавалера, а теперь имелся почти жених… Или почти имелся. Или даже точно был жених, просто он пока не успел Ленке об этом сообщить. В общем, никакие Беллы Моисеевны со своими сомнительными прыщавыми отпрысками Ленку не заинтересовали.

Софья Леонидовна была совершенно уверена, что без нее непутевая племянница ни за что не разберется. Раз уж судьба подкинула ей девочку, надо было руководить и направлять. Взрослые всегда в ответе за детей. Они несут в их души и сердца разумное, доброе, вечное, не обращая внимания на активное сопротивление опекаемых, переходящее в истерику. Вечная проблема отцов и детей встала перед Софьей Леонидовной в полный рост. Конечно, лет через двадцать чадо подрастет и скажет старшему товарищу спасибо, признает его правоту и повинится, но до этого еще надо дожить. А в тот момент, когда глупому, едва повзрослевшему индивидууму кажется, будто он умнее самых умных и главнее самых главных, взрослым очень хочется вбить в безмозглое создание необходимые правила и сентенции кувалдой, для надежности забетонировав.

Как забетонировать в Ленкиных кривых извилинах факт, что интеллигентный мальчик с хорошей родословной и приличными родственниками намного лучше сомнительных олигархов, тетка не знала. Поэтому она вынуждена была наблюдать, как мадемуазель Ковальчук вместе со своими кривыми извилинами отбывает на свидание к очередному неблагонадежному и неприятному типу.

Вечер четверга имеет свою прелесть. Она заключается в том, что уже в четверг нормальные люди начинают ждать пятницу, а пятница, как известно, закономерно перетекает аж в два выходных дня. Предвкушение праздника зачастую радужнее самого праздника. И не потому, что праздник, например, не удался, а просто мечтать о том, что будет, приятнее, чем констатировать, что все уже произошло.

Вика сидела на бортике ванной и разглядывала гору пены в джакузи. Пена походила на сугроб и опадала медленно.

– Переборщила, – констатировала Вика и решила переждать минут десять, скоротав время за беседой с подругой. Обе так увлеклись личной жизнью, что практически перестали созваниваться.

– Ленка, привет! Чем занята? – Вика уселась в кресло и открыла маленькую бархатную коробочку.

Ковальчук, которая в данный момент лежала на диване, задрав ноги к потолку, боролась с тромбофлебитом, целлюлитом и много с чем еще. Вычитав на каком-то форуме, что для пожизненной стройности и здоровья ног необходимо их ежедневно задирать, вырывая из жизни десять минут времени, Ленка приняла это за руководство к действию и с воодушевлением выполняла несложное упражнение. Тем более что все остальные требовали слишком много усилий.

Посмотрев на педикюр, маячивший на фоне люстры, Ленка многозначительно сообщила:

– У меня фитнес.

– Здорово. Молодец, – телеграфировала Вика. – А как у вас с Вадимом?

По ее тону было ясно, что вопрос дежурный, а напористость связана с тем, что подруга желает скорее получить ответ, чтобы начать подробно хвастаться.

– А как у вас с Димой? – произнесла Ленка.

– Нет, сначала ты. Я же знаю, что ты пока не похвастаешься, сама внимательно слушать не станешь, – заныла Вика. – А у меня очень важно!

– Конечно, – фыркнула Лена. – Не то что у всяких там маникюрш. У филологов, у них все по-взрослому. Ладно, рассказываю. Он половой гигант. Ты в шоке?

– Кто? – Вика сидела на своей волне, думая только про Диму, поэтому Ленкина новость застала ее врасплох.

– А ты про кого спрашивала? – засмеялась подружка. – Я про Вадика. Подробности нужны?

– Не-не, не надо, я стесняюсь.

– Понятно. Надеешься сократить время моего рассказа. А зря. У нас есть чему поучиться. И твоему Диме в том числе.

– Я ему передам, – слегка обиделась Вика. – Если он сильно захочет, то будет брать у твоего гиганта уроки. У тебя все?