Африканский штрафбат - Антон Кротков

– Так ты сомневаешься во мне? – юной максималистке явно не понравился насмешливый тон любовника. – Или может быть ты не уверен в себе? Так и скажи, парень. Давай! Пора поговорить начистоту.

– Да нет, ничего такого я не имел в виду. Просто неудачно пошутил.

Игорь попытался вновь обнять подругу. Но Марина вырвалась. Она уже не на шутку разошлась.

– Постой, постой. Я хочу во всём разобраться. Значит, ты считаешь, что мы поженимся, через полгода осточертеем друг другу и начнём подленько крутить романчики на стороне… Не ожидала от тебя такого! Все вы мужики козлы, и ты милый не исключение. Из-за одного такого моя мать…

Не закончив фразу, взбешенная амазонка принялась безжалостно бросать Нефёдову одно обвинение за другим. В выражениях она не стеснялась.

Некоторое время молодой мужчина пытался оставаться невозмутимым. Но девчонка умела вывести из равновесия кого угодно. Наконец, не выдержав, Игорь в запале спросил:

– Да ладно! Не верю я в идеальные отношения. Это только в кино или в книгах любовь до гроба… Или ты хочешь сказать, что даже если бы я погиб, ты бы не смогла выйти замуж за другого?

Игорь ожидал, что Марина сразу ответит отрицательно, а она неожиданно задумалась. Парень был поражён и оскорблён до глубины души.

– Вы бабы тоже все предательницы!

Только недавно сливающиеся в страстных поцелуях, не представляющие дня жизни друг без друга любовники вдруг ощутили взаимное отчуждение. Враждебная пауза затягивалась. Неожиданно для Игоря Марина вдруг осторожно предложила:

– Может тогда заключим брачный контракт?

– Это как?

Просияв, довольная тем, что её слова не остались без внимания, девушка бросилась объяснять:

– Я в одном иностранном журнале читала. На Западе принято, чтобы молодожёны до свадьбы подписывали взаимный договор, в котором оговаривается вся их будущая семейная жизнь. Ну там, если жена откажется исполнять супружеский долг три раза в неделю, как записано в контракте, то муж имеет право подать на неё судебный иск. А если он везде будет разбрасывать свои грязные носки – она его «к стенке»…

Марина схватила какую-то веточку и приготовилась записывать заповеди их совместной жизни. Не имея под рукой подходящих скрижалей[6], милая выдумщица решила, что для такого дела сойдёт и мокрый песок.

– Как начнём? – с самым серьёзным видом осведомилась она, выжидательно глядя на Нефёдова.

Игорю на ум почему то пришла первая строка из зазубренной им наизусть в пятом классе клятвы юных пионеров. Без колебаний он тут же торжественно поднял руку, как это всегда делали выступающие в суде герои американских фильмов, и начал надиктовывать:

– Я Игорь Борисович Нефёдов, вступая в законный брак с гражданкой Мариной Георгиевной Скуловой, перед лицом завсегдатаев этого пивного ларька торжественно клянусь, что буду горячо любить свою жёнушку, целовать её не меньше ста раз в сутки. Жить с ней в полном согласии, учиться преодолевать бытовые трудности и бороться за семейное счастье, как завещал нам Великий бог любви и семейного благополучия Гранапутра. Аминь!

Наградой чтецу стал звонкий смех мгновенно простившей его возлюбленный и её поцелуй…

Купания продолжались до самого вечера. Потом Игорь развёл костёр. Зрелище сидящей у огня на фоне заходящего солнца девушки завораживало. Она сушила свои блестящие волосы и расчёсывала их длинными пальцами. Чтобы облегчить ей задачу Игорь сломал свою расчёску и отдал ей половинку…

Игорь привёз Марину домой под утро. Но ещё долго помирившаяся парочка не могла расстаться. А перед тем, как разойтись они условились отправиться в среду вечером в кино. Счастливая Марина тут же процитировала своего любимого Вознесенского:

…Все выгорело начисто

Милиции полно.

Все – кончено!

Все – начато! Айда в кино!

Предстоящий Игорю полёт туда и обратно с дозаправками должен был начаться рано утром и продолжаться часов 10–12. Так что он рассчитывал, что успеет вернуться с задания, пройти все обязательные послеполётные процедуры и ещё попасть с подругой на последний сеанс…

Как член особой группы Нефёдов участвовал в планировании предстоящей операции. Конечно, молодой сотрудник имел допуск далеко не ко всей информации, и всё же он узнал немало…

Листая толстые подшивки различных сводок, рапортов, аналитических записок Игорь не мог отделаться от странного ощущения. Он-то был уверен, что операция настолько хорошо подготовлена, что риск минимален. Об этом ему неоднократно говорил генерал. Между тем, после прочтения некоторых документов, причём полученных из разных подразделений и ведомств, создавалось ощущение грандиозного шухера. Будто что-то где-то случилось из ряда вон выходящее, и все ответственные лица спешат оправдаться.

Нефёдов не сразу докопался до причины загадочного переполоха. Начальник его отдела сделал вид, что не понимает причины беспокойства подчинённого. Тогда Игорь в нарушение инструкции вышел напрямую на представителя дальней авиации, на чьей машине ему предстояло послезавтра лететь. Тот тоже ситуацию не прояснил, однако намекнул напоследок, что гэрэушнику надо сразу обращаться к лётчикам-морякам, а не отнимать время у занятых людей.

Игорь отправился в штаб ВМФ. Только в силу своей неопытности начинающий офицер разведки сунулся в чужой департамент, не имея на руках санкции своего руководства. Оказалось, что само по себе удостоверение сотрудника ГРУ открывает далеко не все двери. Начинающему разведчику только предстояло научиться преодолевать межведомственное недоверие, бороться со стремлением коллег из других департаментов любой ценой спасти честь мундира даже в ущерб государственным интересам.

Но на свою удачу Игорь оказался в нужном месте в нужное время. Офицер, к которому он обратился за информацией, пребывал в подвешенном состоянии. Из-за последовавшей в последнее время череды катастроф и неудачных испытаний новых видов вооружений на самом верху решался вопрос о снятии с должности Главкома ВМФ. Если это случиться, то неминуемо полетят головы многих руководителей из окружения главнокомандующего. Цепная реакция кадровых перетасовок могла катком прокатиться по многим в этом здании. А тут ещё так некстати случилось очередное ЧП…

Неожиданный визит контрразведчика сильно встревожил капитана третьего ранга Иннокентия Миловидова. Его и без того необычно высоко изогнутые широкие брови заползли ещё выше на лоб, когда Нефёдов сообщил, откуда он. Адмиральскому племяшу очень не хотелось менять налаженную столичную жизнь на службу где-нибудь за Полярным кругом.