Ирония любви - Алена Любимова

Поцелуй, жаркий и одновременно нежный, длился, казалось, целую вечность. Лёня неторопливо поглаживал мою спину одной рукой, как бы желая успокоить меня, вторая рука с моего колена, медленно начала путешествие вверх по прозрачному нейлону, туда, где начиналась коротенькая юбка.

Мысленно приказав себе расслабиться, я отдалась на волю Лёниным губам и рукам, гладя в ответ его сильные плечи, но долгожданная искра так и не заставила содрогнуться мое тело.

Лёнины ласки становились все изощреннее. Он добрался до юбки и попытался проникнуть выше, туда, где начинались миниатюрные кружевные трусики, надетые специально по случаю первого свидания, но я остановила его, сжав колени. Лёнины ласки вдруг стали меня раздражать.

— Что ты делаешь? — прошипела я, отстраняясь от него. — Здесь вокруг полно людей.

— Ты такая сладкая, — страстно шепнул он мне в самое ухо, продолжая гладить мою спину.

— Это не значит, что ты должен изнасиловать меня прямо в кинотеатре, — заметила я.

— Я и не собирался, — пожал плечами Лёня.

— Вот и отлично. Тогда, будь любезен, убери свои руки, — не слишком вежливо попросила я.

— Пожалуйста. — Лёня перестал меня обнимать и повернулся к экрану, на котором уже вовсю шел фильм. Двое парней усиленно молотили друг друга, попутно круша и взрывая все вокруг. Кажется, это был боевик.

Лёня явно обиделся на меня и теперь преувеличенно внимательно смотрел на экран, делая вид, что полностью поглощен зрелищем. Мне не оставалось ничего другого, как последовать его примеру.

Фильм, снятый в лучших традициях американских стрелялок, мне, поклоннице любовных историй, жутко не понравился, но никуда не денешься, приходилось смотреть. Время от времени я поглядывала на Лёню, но он больше не делал попыток поцеловать меня. Он как будто вообще позабыл о моем существовании. Чувствуя себя слегка уязвленной, я решила напомнить о себе, коснувшись в темноте Лёниной ноги коленкой, но он, решив мне отомстить, быстро отдернул ногу. Кажется, свидание пошло насмарку…

Едва подумав об этом, я холодно отметила, что это ни капли меня не огорчает, и страшно удивилась. Еще несколько часов назад я готова была на все ради Лёни.

Наблюдая за событиями, развивающимися на экране, я время от времени поглядывала на часы, мечтая выбраться из темного переполненного зала. Когда фильм закончился, я испытала настоящее облегчение. Едва под потолком зажегся свет, я встала и направилась по проходу к выходу. Лёня шел следом за мной, буравя горячим взглядом мою спину. Я чувствовала этот взгляд, прожигающий одежду насквозь.

— Почему я раньше не замечал, как ты красива? — спросил Лёня, подавая мне куртку.

Я лишь пожала плечами, понятия не имея, что ответить на этот чисто риторический вопрос. Действительно, почему Лёня разглядел мою красоту лишь спустя почти полгода работы бок о бок? Неужели в этом виноват фэн-шуй? Если да, то это сродни мистики.

— Ты слишком был занят другими женщинами, — сказала я.

— Да, похоже, — усмехнулся он, обнял меня за талию и доверительно шепнул прямо в ухо: — Но теперь я решил это изменить.

— Да?

Наверное, сейчас мне полагалось запрыгать от радости, как получивший сахарную кость песик, и благодарно лизнуть хозяина в щеку. Во всяком случае Лёня, скорее всего, рассчитывал именно на такую реакцию. Мое «да?», от которого за версту веяло сорокаградусным морозом, ему жутко не понравилось.

— А ты против? — нахмурился он.

— Пока не знаю, — честно призналась я, глядя в его глаза, которые потемнели и стали похожи на штормовое море.

Неожиданно я заметила, что за Лёниной мужественной красотой скрывается патологическое самодовольство. Интересно, почему я раньше этого не замечала?

— Думаю, после ужина ты изменишь свое мнение, — уверенно сказал Лёня и сильнее сжал мою талию.

— Надеюсь, — примирительно улыбнулась я, не желая портить долгожданное свидание, которое, как мне настойчиво подсказывал внутренний голос, вполне могло оказаться первым и последним.

Мы вышли на улицу.

— Куда теперь? — спросила я, едва мы оказались под мелким моросящим дождем.

— Как ты относишься к японской кухне? — вместо ответа спросил Лёня и повел меня к машине.

— Терпимо.

— Вот и отлично.

Вечер, проведенный с Лёней в японском ресторане, показался мне вечностью. Бесконечная Лёнина болтовня о собственных достоинствах, надо сказать, весьма сомнительных, плюс несколько обнаружившихся не слишком приятных черт характера, которых я раньше, ослепленная собственной всепоглощающей любовью, у Лёни не замечала, сделали свое дело — я мечтала, чтобы это свидание закончилось и я смогла вернуться домой. Там я первым делом собиралась снять неудобные ботинки на шпильке и растянуться на диване. Одна.

Хотя, Лёня, кажется, намеревался составить мне компанию. Это было видно по тому, как призывно он улыбался, глядя на мою видневшуюся в вороте свитера шею, как увлеченно поглаживал лежащую на столе руку, как страстно шептал на ухо разные нежные словечки, от которых меня уже подташнивало.

Улыбаясь через силу, я жевала суши, гадая, как могла влюбиться в Лёню до беспамятства, когда, в сущности, даже не знала его. На поверку он оказался мелочным, самовлюбленным павлином, который мечтал только о том, как бы поскорее затащить меня в постель, и искренне верил, что я жажду того же. Идиот.

Выпив залпом рюмку саке, я невесело ухмыльнулась, думая о том, что, кажется, на этот раз Людочка сказалась права — моя любовь к Лёне была как раз той самой жаждой запретного плода. Пока он не обращал на меня внимания, я готова была вылезти из кожи, только бы это изменить, теперь же, когда Лёня был готов совершить небольшую революцию в какой-нибудь банановой республике ради того, чтобы залезть мне под юбку, мой интерес к нему стал неуклонно падать. Как будто не было бессонных ночей, пролитых в подушку слез и отчаянного желания добиться его внимания любой ценой. Теперь я думала о своем загадочном соседе (даже чаще, чем это позволительно).

Если бы кто-то еще месяц назад сказал, что такое может случиться, я послала бы наглеца куда подальше, сейчас же это происходило наяву, и я понятия не имела, что делать в этой ситуации. Перспектива становиться Лёниной половиной, пусть даже и лучшей, не казалась теперь такой уж заманчивой.

Сам же Лёня, кажется, не замечал, что я охладела к нему. Он отчаянно пытался завладеть моим вниманием, доводя меня своей бесцеремонностью до белого каления. Стиснув зубы, я наблюдала, как он гладит мою руку, и одновременно слушала пошленький анекдотик о том, как муж вернулся из командировки. Тема не из свежих, но Лёня с такой страстью рассказывал, что я невольно рассмеялась. Но я смеялась над собой. Как я могла влюбиться в этого кретина? Уму непостижимо.

Ободренный моим смехом, Лёня продолжил цитировать залежалые анекдоты из Интернета с еще большим рвением. Спустя минут пять я не выдержала и зевнула.