Закат Луизианы - Люциус Шепард

– Во всяком случае, он удался. Если ты ничего особенного с ним не делала, не делай этого и в следующий раз.

Гино хихикнул, довольный своей шуткой, и похлопал Вайду по руке. Через несколько секунд колокольчик над дверью звякнул, возвещая о его уходе. Вайда не стала убирать со стола, где он сидел. Она проверила, не нужно ли чего еще старикам, а потом пошла в кладовую и открыла литровую банку с консервированными персиками. Срывая крышку с банки, она обвела взглядом полки – казалось, она вдруг очутилась в игрушечном небоскребе и смотрела на сечение трех этажей пентхауса, где жил Клиффорд Марш со своими прихвостнями. Целый зверинец существ мужского и женского пола, наряженных в маскарадные костюмы. Стоящие небольшими группами. Жестикулирующие. Живые. Сверкающие двуногие сирены с обнаженными грудями; мужчины в военных мундирах персонажей комической оперы; горбун в приапической маске, шныряющий взад-вперед и пихающий людей в зад своим непристойным носом; голая девочка не более двенадцати лет от роду, все тело которой расписано похабными словами. Вайда видела все это раньше: типичная для вечеринок Марша сцена. Она тупо смотрела на отвратительное сборище, понимая, что он проник в ее последнее убежище, что теперь ей нигде от него не скрыться. Потом она заметила самого Марша. Он стоял на третьем этаже – крохотный седеющий дьявол в смокинге, с ухмыляющимся загорелым лицом. И смотрел на нее. Он весело помахал рукой, потом поманил пальцем. Вскипев ненавистью, Вайда протянула к нему руку, но, прежде чем успела сжать кулак, он и все остальные растаяли в воздухе, оставив вместо себя коробки крекеров и банки томатного соуса.

Охваченная отчаянием, Вайда прижалась лбом к полке. Она подумала о Джеке, и мысль о нем придала ей сил. Если только она сумеет выбраться из Грааля. Если только сумеет выбраться. Она тяжело сглотнула, закрыла глаза, выпрямилась. Казалось, что-то бьется у нее в голове, мешая сосредоточиться. «Боже», – выдохнула она. Взяла банку персиков и заглянула внутрь. Персиков в банке не было. Вайда словно смотрела сквозь световое окно в потолке в спальню Марша. На дне банки стояла кровать, застеленная черным атласным покрывалом, на котором полулежала она сама, только моложе; с высоты белое обнаженное тело напоминало старомодную замочную скважину в черной двери, сквозь которую пробивается яркий свет. Вокруг кровати стояла дюжина мужчин, тоже голых. Они энергично мастурбировали, собираясь спустить на нее.

Вайда пронзительно вскрикнула и швырнула банку на пол. Персики повсюду. Лужа липкого сиропа. Она поскользнулась на сиропе и чуть не упала. Она завизжала от ярости, ужаса и в бешенстве принялась сбрасывать с полок коробки и банки. Крекеры, соль, горчица смешались с персиковым сиропом. Вайда бессильно опустилась на корточки в углу, в страхе глядя на учиненный разгром. В дверь кладовой постучали. «Вайда?» – позвал Ансон. И не дождавшись ответа, позвал еще раз.

– Я в порядке, – слабым голосом проговорила она.

– Тут какой-то мужчина тебя спрашивает, – сказал Ансон.

Марш, подумала она. Он прислал своего демона.

– Он говорит, что ты обещала накормить его завтраком.

Джек.

– Скажи ему… – Она с трудом поднялась на ноги. – Скажи, что я выйду через минуту.

Вайда постаралась придать лицу спокойное выражение, используя вместо зеркала консервную банку без этикетки, и по пути через кухню велела Ансону быстренько приготовить омлет и бекон. Джек сидел в последней кабинке, отвернувшись от стариков. Она принесла ему кофе, поцеловала в щеку и села напротив.

– Ты в порядке? – спросил он. – Неважно выглядишь.

– В этом виноват ты, не так ли? – Вайда натянуто улыбнулась. Она хотела рассказать Джеку про Марша, но подумала, что это спугнет его, прежде чем Форма успеет проявиться полностью. – Какие у тебя планы на сегодня?

– Понятия не имею. Может, просижу весь день на лавочке, жуя табак. У меня отлично получится. – Казалось, синие глаза Джека увидели страх, бьющийся в глубине ее существа, и приласкали взглядом. – Я тебе еще нравлюсь сегодня утром?

Вайда хотела сказать, что любит его, но сдержалась: еще не время.

– Очень нравишься, – сказала она. – Может даже, больше, чем просто нравишься.

– Я думал то же самое о тебе. – Он положил руки на спинку диванчика, словно обнимая двух невидимых приятелей. – Так ты приготовишь мне завтрак?

– Поверь, ты поешь гораздо вкуснее, если готовить будет Ансон. – Она бросила взгляд в сторону кухни. Старики глазели на них – очевидно, пытаясь хорошенько запомнить Джека, уже сочиняя историю, которую они расскажут про Вайду и ее нового любовника.

Дверь кухни распахнулась, появился Ансон с двумя тарелками. Он неторопливо подошел, смерил Джека подозрительным взглядом и поставил перед ним тарелки. «О, спасибо», – сказал Джек, а Ансон сказал Вайде:

– Если понадобится еще чего, просто крикни.

Пока Джек ел, Вайда смотрела, как ходят у него челюсти, как вздуваются жилы на шее.

– Куда ты направлялся? – спросила она. – Прежде чем твоя машина поломалась.

– Во Флориду. – Он промакнул губы салфеткой. – Нью-Смирна-Бич. Один знакомый предоставил в мое распоряжение свой коттедж на несколько месяцев. Я хочу посочинять немного, и лучше места не придумаешь.

– Ты имеешь в виду музыку?

– Песни. – Он подцепил вилкой кусок омлета, отправил в рот и прожевал. – М-м-м… вкуснятина!

– Ансон – настоящее сокровище, – рассеянно сказала Вайда. – Ты этим зарабатываешь на жизнь?

– Угу. – Он проглотил кусок. – Мои песни идут нарасхват, но никто не желает слушать их в моем исполнении. У меня не настолько хороший голос.

– Мне показалось, у тебя приятный голос.

– Ты слышала мое пение лишь один раз, вчера вечером.

– Тогда спой мне что-нибудь.

– Прямо сейчас?

– Никто тебя не услышит, кроме меня. Эти старики и ухом не поведут, даже если рядом разорвется бомба.

Джек положил вилку на стол.

– Я не взял гитару.

– Ничего страшного. Я просто хочу получить представление.

Он закрыл глаза и запел. Он исполнял балладу – приглушенным голосом, таким мелодичным и мягким, что Вайда, удивленная и очарованная, стала прислушиваться к словам только с половины первого куплета.

… может, я мечтатель, может, глупец,

Может, просто одинокий человек;

Но возможно, я знаю ответы

На вопросы, что мучат тебя…

Тебе нужно только спросить…

Дойдя до припева, он принялся отбивать ритм по краю стола.

Ты не скроешь любовь от меня,

Ты не скроешь любовь от меня…

Да, ты можешь сбежать, но…