Любовь к каждой собаке - Виктория Казарина

– Он меня просто выбрал, – улыбнулась француженка.

Через месяц закончится виза, и Диана должна будет вернуться в Париж. Сейчас она собирает справки Атосу, оформляет ветеринарный паспорт, чтобы они вместе улетели во Францию.

Я слушала Диану, а мыслями была в аэропорту с полным комплектом съемочной техники. Я уже увидела через монитор, как Диана с Атосом на поводке предъявляет документы на стойке регистрации, нафантазировала себе разрешение на съемку в зале вылета. Большое окно с видом на летное поле, Диана с собакой стоят спиной к камере и смотрят через стекло. Вот Диана машет в объектив зажатым в ладошке посадочным талоном, улыбается нам. Большой белый самолет разгоняется и взлетает в яркое небо. Атос больше не приютская собака, у него есть хозяйка, Атос – француз.

Ехали по пробкам долго. Мы с Дианой о многом успели поговорить. Она с Атосом сидела на заднем сиденье, я на переднем. Развернувшись, я включила микрофон, выстроила кадр и стала задавать вопросы:

– Скажи, какое было твое первое впечатление от приюта?

Я полагала, что Диана вспомнит, как ее шокировало количество собак, как была подавлена атмосферой приюта, но она улыбнулась и ответила:

– Очень удивилась, что в приюте так много людей. Я думала, что приду, и никого не будет. Но там было около двадцати девушек. – Диана говорила медленно, стараясь правильно выстраивать русские предложения.

– Во Франции есть приюты для собак?

– Да, есть, – девушка перестала улыбаться, – во Франции, если собаку долго никто не забирает или она старая, ее усыпляют.

– А условия содержания лучше, чем у нас?

– Тут вольеры тесные, но все-таки есть место для движения. У нас собаки сидят в маленьких клетках. И гулять их не выпускают. Нельзя приходить к собакам, как здесь волонтеры приходят.

– А часто собак забирают из приюта?

– Не очень. Когда забираешь из приюта, надо заплатить.

– Заплатить за то, что забираешь из приюта?!

– Да, – подтвердила Диана, – говорят, это нужно, чтобы люди серьезнее относились к своему решению.

Привыкнув к камере, она стала рассказывать Атосу, как хорошо они заживут в Париже:

– Я куплю тебе вкусный корм, полечим тебя. Будем гулять три раза в день. Я отведу тебя в парк, будешь бегать по траве.

Диана гладила Атоса, а он в ответ доверчиво тянул к ней морду.

Волшебная складывалась история: французская принцесса полюбила безродного парня. Она бежит с ним из замка дракона в далекий сказочный дворец, где все будут счастливы.

В ветклинику с камерой не пустили.

Вечером Диана написала сообщение, что в клинике из-за нашего появления у нее были проблемы, сниматься она больше не будет, и просит видео с ней в фильме не использовать.

Что случилось? Почему она переменила отношение к нам? Диана отвечала холодно и категорично. Повлиять на ее решение я не смогла.

За утренним кофе я услышала метлу Гафура, ритмично шуршащую по асфальту.

Год назад Леша начал учить меня снимать, а в качестве домашнего задания велел выходить по утрам из дома и фиксировать жизнь двора. Я должна была тренироваться выстраивать кадр, рассчитывать фокусное расстояние, устанавливать баланс и цветовую температуру.

Ранним утром движение жизни в нашем дворе создает только Гафур. Я договорилась с ним, что буду его снимать, объяснила, что учусь. Он не возражал.

В моем архиве хранятся кадры, на которых Гафур сидит на тополе и ручной пилой опиливает длинные ветки – это лето. Осенью я снимала, как он сгребает листья и разгоняет метлой воду из большой лужи посреди двора. Есть видео, где, укутанный до глаз шарфом, Гафур чистит двор после первого ночного снегопада. Дворник вклинивается широкой лопатой в белую зимнюю материю и везет снег по тротуару к невысокому зеленому заборчику у подъезда. На следующих кадрах забор уже полностью завален сугробом. А потом солнце: Гафур без шапки, нараспашку, стоит на вершине созданной им снежной кучи, маленькой острой лопатой разбивает ее на части и разбрасывает на сухой потеплевший асфальт. Снежные куски тают, оставляя на дороге мокрые затейливые узоры.