Лед как пламя - Сара Рааш

Я продолжаю путь с высоко поднятой головой и прямой спиной. Я королева и, как подобает королеве, веду закулисные политические игры. К счастью, в Дженьюрианском дворце поддерживать эту иллюзию легче всего. Тут все вокруг величественное и царственное. Если, конечно, представить, каким дворец был раньше.

Когда я еще не знала, что я королева Винтера, Ханна в одном из видений показала мне этот дворец. Я видела бальный зал, торжественный и величавый, и великолепную лестницу из белого мрамора. Я видела коридоры с отделкой цвета слоновой кости, совершенство которых подчеркивал золотистый отсвет свечей, а потолки с каждым поворотом становились все выше и выше. Все было белоснежным: резьба на стенах, скульптуры в альковах, лепные геометрические узоры на потолке. Все было прекрасным и идеальным.

Воспоминания о красоте дворца смешиваются с нынешней картиной полуразрухи. Мне становится тоскливо. Видение о Винтере — одно из самых приятных для меня. Вспоминать об этом сейчас… Я найду способ вернуть Ханну. Ведь я хочу ее вернуть.

Я распахиваю дверь, ведущую на цокольный этаж. Гарриган с Коналлом следуют за мной. Воздух становится холоднее, после белоснежных коридоров серый цвет пола и стен, выложенных большими камнями, режет глаза. Мы доходим до массивных железных дверей. Под Дженьюрианский дворцом, точно в рудниках Кларинских гор, проложен лабиринт из комнат. Каменный пол за множество лет приобрел идеальную гладкость, подсвечники увязли в пыли, но их еще можно оживить мерцающими язычками пламени. Раньше комнаты в этих коридорах служили хранилищами, кабинетами и даже темницей, но большинство из них сейчас закрыто и не используется. Кроме тех двух, что находятся в самом конце.

Я ускоряю шаг, тихо ступая по каменному полу. Направо, налево, снова направо, пока не дохожу до короткого коридора с тремя накрепко запертыми дверями. Или которые должны быть крепко заперты.

Одна из них — правая — открыта, и меня охватывает внезапная тревога. Мы только что вернулись из Гаоса, солдаты еще не закончили разбираться с добытыми в рудниках ресурсами. Наверное, это они. Но когда я останавливаюсь у двери, мое сердце начинает сильно биться.

— Мэзер?

Он не поднимается, продолжая сидеть на полу рядом с деревянным ящиком, с листом бумаги в одной руке и пером в другой. Самоцветы пока похожи на бесформенные и грязные куски камней, их еще предстоит отполировать и огранить до сверкающей красоты. Отсвет находящихся за моей спиной свечей танцует по комнате, то касаясь каждого камешка, то отступая.

Я не ожидала застать здесь Мэзера. Один взгляд на него, и по моему телу проходит дрожь, потому что мы с ним совершенно одни, не считая Коналла и Гарригана, стоящих в коридоре в нескольких шагах от меня.

Мэзер поднимает угрюмый взгляд. Его лицо судорожно дергается, когда он видит меня.

— Ты не корделлианец.

— А должна им быть? — хмурюсь я.

Овладев собой, он окидывает меня сверху донизу таким быстрым взглядом, что, моргни я в эту секунду, и не заметила бы этого.

— Я… почему ты здесь, моя королева?

— Почему ты здесь? — отвечаю я вопросом на вопрос.

— Помогаю. Тебе нельзя тут находиться… это опасно.

— Опасно?

— Тебя тут может раздавить. — Мэзер указывает на стопки ящиков вокруг себя. Ни одна из них не выше моего бедра.

Опустив взгляд на лист бумаги, он делает неразборчивые записи слегка дрожащей рукой.

— Опасно, — повторяю я, стиснув зубы.

Мэзер молчит и делает вид, будто не обращает на меня внимания. Это притворное спокойствие последней каплей падает в чашу моего терпения.

— Так ты волнуешься за меня?! — срываюсь я. — Ну уж прости, не знала. Ведь за последние три месяца мы встречались с тобой только на общих собраниях в окружении десятка других людей. Я, видишь ли, немного подрастерялась оттого, что ты, оказывается, озабочен охраной жизни королевы Винтера. Хотя последние месяцы ведешь себя так, будто тебе и вовсе на нее плевать. Но не волнуйся, в моей жизни теперь достаточно людей, которые превосходно умеют делать вид, что им есть до меня какое-то дело. От тебя мне подобных одолжений не нужно, премного благодарна.

Этим я сразу возвращаю внимание Мэзера к себе.

— Я не… и… что?! — Он потрясенно обводит взглядом комнату, словно пытается найти объяснение сказанному в стопках деревянных ящиков. — Я просто сидел тут, составлял список всего добытого для твоего королевства, а ты вдруг приходишь и набрасываешься на меня. Что я такого сказал? Снег небесный, тебе нужно на кого-то наорать?

— Да!

Мэзер вздрагивает, и я стою, раскрыв рот. Вся моя ярость пала под натиском более сильных эмоций. Я скучаю по нему до боли в сердце. Мне хочется поговорить с ним, хочется услышать его смех и пошутить над тем, как они с Генералом сцепились. Мне хочется, чтобы мы снова почувствовали себя детьми, стоящими спиной к спине, готовыми защищать друг друга. Вот только я уже не ребенок.

— Я не должна была… — запинаюсь я.

Мэзер хмурится, опускает перо и поднимается на ноги. Он встает так, словно готовится к драке.

— Ладно, — говорит он, скрестив руки и сминая в кулаке лист бумаги. — Кричи на меня.

— Кричать на тебя? — Я недоуменно прищуриваюсь.

— Да, — кивает Мэзер. — Кричи. Я… — Он умолкает, сжав челюсти. Затем отодвигается, скривив губы. — Самое малое, что я могу сделать, — позволить тебе на меня накричать. Мы оба знаем, что я этого заслуживаю. Поэтому, — он машет рукой, — кричи.

Я расправляю плечи, открываю рот и… не могу произнести ни слова. Да, он заслуживает этого. Но никакой крик не сотрет в памяти те мгновения, когда я искала с ним встречи на собраниях и пыталась заговорить. Он участвовал в обсуждениях ровно столько, сколько было бы достаточно для титулованного лорда Винтера, но не как для моего друга. Не думаю, что мне станет легче. Не хочу, чтобы у Мэзера был такой же несчастный вид, как у Терона.

Мэзер выгибает бровь.

— Можешь не кричать, если не хочешь. Будет достаточно и громкого шепота.

Я вздыхаю.

— Ты не тот, на кого я должна кричать.

— Кто-то заслуживает этого больше меня?

Он пытается шутить, но лишь растравляет мои переживания.

— Как ты это делаешь? — тихо спрашиваю я. Лицо Мэзера каменеет, но, кажется, вопрос его не смутил.

— Я выполняю свои обязанности — это главное. Я ставлю Винтер превыше всего остального. — Внезапная тоска в его глазах сводит на нет только что ненароком данный мне совет. — Но, похоже, когда я был королем, то сильно ошибся. Если бы я мог, то сейчас бы вел себя иначе.

— Что? Как?

Он пожимает плечами и спешит высказаться:

— Я бы не сосредотачивался всецело на одном только Винтере. Я бы позволил себе уделять время и внимание другим вещам. Винтер — это еще не все.