Выбирая тебя - Кэтрин Флит

Остановившись возле шкафа в прихожей, я достала свою куртку для бега. Окна задрожали от сильного порыва ветра. С кухни слышался голос Рейчел: судя по всему, она старательно поддерживала разговор. Я потянулась к дверной ручке.

– Куда-то собралась?

– Господи, – я подпрыгнула и обернулась. На меня смотрела моя мама. – Ты меня до чертиков напугала.

– Правда? – Она сложила руки на груди. – Мне знакомо это чувство, потому что ты пугаешь меня до чертиков уже не первый месяц.

Ее слова были резкими, а глаза покрасневшими.

– Это еще почему? Со мной все в порядке. Я просто иду на пробежку.

Я снова потянулась к дверной ручке, но меня остановили мамины слова:

– Мередит Холл, не смей даже думать о том, чтобы выйти из дома. Отправляйся на кухню сейчас же.

Я посмотрела через ее плечо: в конце коридора стояли папа с Рейчел. Папа должен был выглядеть рассерженным, но почему-то на их лицах было виноватое выражение.

Мама отступила на шаг, и, пройдя мимо нее на кухню, я скользнула на свое обычное место за деревянным столом: стул возле стены, на котором я когда-то вырезала свои инициалы в страхе, что моя будущая сестра решит его отобрать.

– Рейчел, не могла бы ты нас оставить? Нам нужно поговорить с Мер.

Рейчел грустно мне улыбнулась и беззвучно прошептала извинение.

В ответ я пожала плечами. Она сделала все что смогла.

Папа молча подошел к ящику и достал мою кружку. Он налил в нее кофе, добавив две ложки сахара и много сливок. Затем он поставил кружку передо мной и сел напротив.

– Спасибо.

Мама всегда ставила на стол вазу со свежими цветами, даже зимой. Она говорила, что при взгляде на них ей хочется улыбаться. Обычно она собирала цветы в саду, но когда наступали холода, ей приходилось покупать их в магазине. Этим утром цветы оказались недостаточно высокими, чтобы скрыть за собой разочарование на папином лице. Я сжала пальцы на кружке с кофе и обожгла ладони, но руки не убрала.

Мама достала из печки тарелку с панкейками и поставила ее рядом с моей кружкой. Это напомнило мне о том, что она останется моей матерью, что бы ни произошло. Даже приготовившись прочитать мне нотацию, она хотела убедиться, что я сыта, но мне кусок в горло не лез, ведь я знала, что меня ожидает.

Говорят, что лучшая защита – это нападение.

– Я хотела рассказать вам про работу, но…

Что? Я использовала ее как прикрытие для тайных встреч. Я замолчала на полуслове и посмотрела на отца.

Он вздохнул и опустил голову. Мой отец был похож на более добрую и мягкую версию Гризли Адамса[2], и его темная борода сливалась со взлохмаченными волосами. Все лето он носил карго-шорты, майки и резиновые шлепанцы. Зимой он всегда выглядел немного потерянным, как будто не понимал, чем ему заняться в джинсах и фланелевой рубашке.

Мама сидела, ровно выпрямив спину и положив обе ладони на стол, словно собиралась отчитать своих второклашек.

– Ты принимаешь наркотики?

Я знала, что она спросит об этом, и все-таки у меня перехватило дыхание от ее уверенного тона.

– Нет.

– Дети постоянно врут своим родителям, – мама переплела пальцы и сжала их с такой силой, что ее костяшки побелели. – Откуда нам знать, что ты говоришь правду? Может, мы должны отправить тебя сдать тест на наркотики.

– Джесс! – папа бросил на нее неодобрительный взгляд.

– Что? Она уже не раз нам лгала. Мы больше не можем засовывать головы в песок, притворяясь, будто ничего не происходит.

– Если она говорит, что ничего не принимает, – я ей верю.

Я слабо улыбнулась папе, прекрасно осознавая, как ему трудно идти наперекор маме. Она всегда настаивала на том, что они должны оставаться на одной стороне и представлять одну точку зрения.

Мама вскинула руки.

– Ладно, раз ты ей веришь, то, будь добр, выясни, чем она занималась каждый вечер на протяжении последних месяцев.

Папа отставил вазу с цветами в сторону.

– Может, нам просто спросить ее?

Я видела в глазах отца надежду: он все еще верил, что, несмотря на все случившееся, я – та маленькая девочка, которая следовала за ним к океану, с восторгом слушала все его истории и разделяла страсть к спорту, игравшему важную роль в его жизни. Мой отец – тихий оптимист.

– Я не делала ничего плохого. Я не принимала наркотики, не пила и не занималась сексом.

Папа отвел взгляд, а мама воскликнула:

– Мередит!

– Что? Вы же хотели честный и «настоящий» разговор. Вы оба знаете, что я не девственница, так что я решила прояснить и этот вопрос.

– Тогда чем ты занималась?

Я пожала плечами и сфокусировалась на нетронутой тарелке с панкейками. В этой ситуации самой лучшей ложью была правда.

– Я хожу на пляж.

– Всю зиму? И ты думаешь, что мы тебе поверим?

– Да, мама, потому что это правда. Я хожу на пляж и сижу там. Я читаю, слушаю музыку и стараюсь ни о чем не думать. В этом нет ничего преступного, но я знала, что ты не поймешь. Ты бы снова отправила меня к тому терапевту, но я больше не хочу говорить о своих чувствах с незнакомцами. Я просто хочу их испытывать. Сама по себе. И не чувствовать, будто все, что я делаю, – неправильно. Кажется, у всех есть мнение насчет того, что мне делать со своей жизнью.

Мой кулак ударил по столу, и мы все вздрогнули. Черт. Мое сердце билось с такой скоростью, словно я пробежала стометровку. Похоже, в моей отповеди действительно оказалось больше правды, чем лжи.

– Мер… – мама нахмурилась. – Я знаю, что тебе сложно, с тех пор как Бен…

К моему горлу подбирались слезы.

– Не надо, мам. – Я ненавижу плакать на глазах у других. – Я просто хочу выйти на пробежку, ладно?

Она подняла подбородок и открыла рот. Мама готовилась произнести свою любимую речь о том, как я молода, и что потеря Бена – не конец света, даже если мне иногда так кажется, и что я справлюсь с этим, если изменю свое отношение к ситуации. Но в этот момент отец поднялся с места и положил руку ей на плечо. Она с удивлением подняла на него глаза.

– Она ответила на твои вопросы, Джесс. Дай ей пойти на пробежку.

Не дожидаясь маминого ответа, я вскочила из-за стола, на секунду задержавшись возле папы. Я порывисто его обняла, и он поцеловал меня в лоб.

– Мы оба тебя любим, – его борода кольнула мою щеку. – Вот и все.

Я кивнула и отстранилась, стараясь не смотреть на маму. Может, она злилась на папу за то, что он прервал ее, а может, она все поняла. В любом случае мне пора было убираться с кухни.