Замерзшая душа - Алёна Берндт

не может быть, или она совсем безумная! Она, конечно, дура ревнивая. Но уж на такое пойти… Сама свинья наелась что-то, наверное, или болела чем, кто ж теперь разбираться станет.

– Да что она наелась, если мы с тобой по очереди ей варим еду? Комбикорм да картошка, которую сами тоже едим! – Варя покачала головой, – Отравили её, я уверена. Может и не сама Мария, а попросила кого, денег дала. Конечно, может и не она это, но уж точно нам не друг этот человек… Выжить нас из села хочет. Я пока другой причины, кроме как из-за Семёна, не вижу.

– Ладно, ты не горюй, – Лида тронула подругу за руку, – Живём же как-то, ничего, выберемся. Мы еще ничего – твоя идея с пирожками на трассе оказалась спасительной для нас. Вон, со мной вместе Аня работает, так у неё детей трое, и муж, и она – оба без работы остались… Так она говорит – что делать, как жить, не знают. Ладно, пойду я домой. Картошки начистила на завтра – с утра отварю и с зеленью, с сальцем солёным. Андрей завтра приедет, он любит…

– Андрей? – Варвара удивлённо глянула на подругу и вспомнила весёлого балагура Андрея, который приезжал вместе с бригадой водителей, и всегда останавливался, чтобы попить чаю или перекусить у Лиды с Варей…

– Ты, подруженька, никак влюбилась? – улыбнулась Варя, а Лида покраснела так, что даже в свете тусклой лампы были видны пылающие щёки.

– Ну, что сразу уж влюбилась! – буркнула Лида, – Просто… весёлый он. Василий мой был такой…

– Да ладно, что ты, хороший он парень. Я за тебя только рада буду, если ты счастье своё найдёшь.

– Всё, пошла я. Поздно уже. А завтра еще Рябухина звать надо… Вот же как всё не вовремя!

Вздыхая и сокрушаясь, Лида отправилась домой, подсвечивая себе дорогу старым фонарём.

На следующее утро Варя еле поднялась с постели – ноги отекли и жутко болели. Поясница тоже разламывалась, Варя завязала её пуховой шалью, и с трудом передвигалась по дому. Кое- как собравшись, она повела Алёшку в садик, еле успевая за шустрым мальчишкой, бегущим поскорее в сад, чтобы встретиться с друзьями.

На обратном пути Варя еле доковыляла до двора Рябухиных. Сергей Рябухин рано овдовел, и сыновей своих растил сам. Старший уехал работать в город, а младший, Константин, жил еще в отцовском доме, только весной вернувшись из армии.

Договорившись, что после обеда Рябухины приедут к ней и заберут безвременно почившую Чуню, Варя двинулась к своему дому, морщась от боли в ногах.

Во дворе её уже ждала Лида с готовой тележкой, чтобы идти к трассе. Увидев походку Вари, Лида ахнула:

– Ты что, скрючилась вся? Зачем сама-то пошла, сказала бы мне, я бы Алёшку увела!

– Да ничего, я уже расходилась, – кривовато улыбнулась Варя, – Я к Рябухиным зашла, договорилась, после трёх часов приедут Чуню забирать. Так что надо к трём вернуться. Ну, я думаю успеем.

– Сиди-ка ты сегодня дома, дорогуша! Я сама сегодня схожу. Сейчас домой сбегаю, у бабушки натирание попрошу – ноги намажешь и лежи.

– Нет, что ты, как одна там будешь! Я ничего, дойду. Там посижу на лавке. А вечером намажусь твоим натиранием.

– Нет, Варюх, так не пойдёт, – нахмурилась Лида, – Ты сейчас пойдёшь, подстынешь еще сильнее и сляжешь надолго. Подумай, а если в больницу загремишь? Лучше сейчас отдохни, подлечись пару дней, и в себя придёшь. Иди домой, я сейчас за натиранием схожу. И вечером приду, сама в сад за Алёшкой схожу. Ты же ходила без меня, пока я на работе была? Ну вот и я схожу, ничего страшного.

– Спасибо тебе, Лидочка. Ну, может к вечеру я уже смогу ходить!

Лида убежала домой и вернулась с небольшой бутылочкой какой-то тёмной настойки. Взяв с Вари обещание, что та не станет копошиться по хозяйству, а даст отдых ногам и спине, Лида погрузила в тележку самовар и сумки с едой, укутанные в одеяло, и двинулась по накатанной тропке к шоссе.

Варя подтопила печь, чтобы дома было теплее, намазалась принесённой подругой настойкой, снова замотала поясницу шалью и улеглась на лежанку возле печи.

Тепло разливалось по телу, Варя подумала, что не будет спать, только немного полежит и займется домашними делами. Но сон так быстро сморил её, что она даже не успела эту мысль додумать до конца. Ей приснился муж. Николай не снился ей до этого ни разу, хотя Варе так хотелось этого…

Увидеть его лицо, которое она уже стала забывать, как ей казалось. Но до этого дня снилось ей всё, что угодно, даже свекровь Раиса Яковлевна, пару раз умудрилась ругать Варю даже во сне. А вот Николай Варе не снился… Зато теперь, в беспокойном и мутном каком-то сне увидела Варя мужа, как давно хотела. Будто сидит он где-то за столом, грустный, но чуть улыбается. На столе стоит блюдо с жареными Вариными пирожками, в окно льётся мутный какой-то свет, и само окно где-то высоко находится…

Варя вздрогнула и проснулась, старая рубашка под кофтой, в которую была одета Варя, была мокрой от пота, но зато ноги почти не болели, только поясница еще ныла отголосками боли. Посмотрев на часы, Варя ужаснулась – она проспала почти половину дня, скоро должны приехать Рябухины, и Лида тоже придёт с шоссе. И нужно ставить тесто, готовить начинку на завтрашние пирожки… День завертелся вокруг Вари еще быстрее, чем обычно, она старалась всё успеть.

Вечером они с Лидой сидели у стола, в комнате играли Алёша с Егоркой. Ноги у Вари болели меньше, но Лида настаивала, чтобы Варя еще и завтра осталась дома.

– Сегодня не очень много народу было, я даже за водой на заправку не ходила больше, только с утра, – рассказывала Лида, – Про тебя спрашивали, и покупатели и еще тётка Рита. Про свинью нашу уже всё село знает похоже, – Лида сердито хлопнула ладошкой по столу.

Обе замолчали, вспомнив, что сказал им Рябухин, когда забирал погибшее животное:

– Отравили вашу животину, даже без врача видать! Замки надо покрепче вешать, ваш-то замок ломиком сдёрнули вместе с ушками. Времена такие нынче… Завистников полно стало, человек человеку волк…

Денег Рябухины взяли не много, видимо пожалев женщин, и без того терпящих убыток. Свинью забрали на сжигание, и Лида вычистила хлев, еще раз проверив всё, чем могла там отравиться бедная Чуня. Ничего подозрительного не было найдено, а сорванный замок подтверждал, что животное умертвили намеренно.

– Ладно, пойдём мы домой. Егор, собирайся, спать