Вслед за луной - Линда Кук

Трапеза проходила в молчании, и, только когда Паэн поднялся из-за стола, поблагодарив хозяйку дома за угощение, Джоанна упросила жену мельника продать ей одну из их драгоценных восковых свечей, упрятанных для безопасности в небольшой ларчик, хранившийся рядом с очагом. Чтобы предохранить чердак от пожара, она поместила свечу в неглубокую глиняную миску, чтобы искра не упала на деревянный пол.

Как бы сильно ему ни досаждали настойчивые расспросы Джоанны этим утром, нынешнее ее молчание вызывало у Паэна все большую тревогу. Впереди им предстояло еще двое суток пути, прежде чем они доберутся до побережья, и Паэн твердо намерен был выпытать у своей спутницы все, что ей было известно о делах ее покойного супруга. Она должна была знать, что именно вызвало гнев этого человека и побудило его устроить Паэну засаду: неожиданное известие о том, что законный наследник Рошмарена жив, или простая алчность. Неужели этот хилый юнец был так одержим честолюбием и так высоко ценил свое умение держать в руках меч, что решил, будто может сразиться с каким-то безземельным бретонцем, ничем при этом не рискуя? И собирался ли он вообще заключить честную сделку с Паэном или, отправляясь с ним на встречу в Нант, уже знал, что не отпустит его живым?

Несмотря на юную внешность и невинные, как у ребенка, глаза, вдова Мальби производила впечатление женщины, куда более умудренной жизнью, чем молодой болван, который волею судеб стал ее мужем. Не могла ли она, хотя бы в малой степени, участвовать в заговоре своего супруга против Паэна, предложив убить его, вместо того чтобы получить выкуп законным путем? И понимала ли она, что явилась причиной гибели Мальби в нантском притоне?

Паэн взял миску со свечой из рук Джоанны и нес ее перед собой, освещая путь, пока вдова поднималась по приставной лестнице на чердак. Матье поймал взгляд Паэна, прикованный к вдове Мальби, и нахмурился.

— Я встану на стражу первым, — объявил он. Джоанна подняла голову, словно собираясь возразить, но затем отвернулась, так и не сказав ни слова. Паэн вздохнул. Ему нужно было заставить эту женщину разговориться, иначе у нее войдет в привычку отвечать на его вопросы молчанием. Он кивнул Матье.

— Хорошо. Позовешь меня, когда луна поднимется высоко в небе.

* * *

Джоанна устроилась рядом с маленьким квадратным люком, к которому была приставлена лестница, и села, прижавшись спиной к стене. Она держала одну руку под плащом, где в глубоких складках был спрятан кинжал. Почувствовав на себе пристальный взгляд Паэна, она переменила позу, и он услышал едва уловимое звяканье тяжелых монет, зашитых в подоле ее зеленого плаща. Эта женщина имела при себе больше серебра, чем он мог бы найти в любой из тех ювелирных лавок, о которых она не так давно упоминала, а также остро отточенный кинжал, чтобы защитить его в случае угрозы.

Если Джоанна этой ночью не выспится как следует и лишится сил, прежде чем они доберутся до побережья, ее болезнь или даже смерть лягут на его совесть бременем куда более тяжким, чем убийство молодого дворянина, который некогда был ее мужем. Но в то же время он должен был с ней поговорить.

Паэн прочистил горло и неуверенно начал:

— Прошу меня извинить, если мои слова о золоте показались вам обидными.

Она удивленно подняла на него глаза.

— Вы меня нисколько не обидели.

— Я не наемный убийца, мадам. То золото, которое вы видели, я заработал честным путем — на полях сражений и в мелких стычках. Я никогда не всаживал кинжал врагу в спину.

Незадачливый сир Мальби получил один удар в живот и резаную рану в горло в самом конце схватки. Паэну хотелось бы думать, что он умер еще до того, как был нанесен второй удар.

Джоанна посмотрела на него так, словно прочла его мысли. Эта женщина обладала отменной выдержкой и, чтобы не выдать страха, прятала дрожащие руки под складками плаща. Когда очередной порыв сквозняка поколебал пламя свечи, она даже не вздрогнула.

— Зачем вы явились в Рошмарен? — спросила Джоанна. Опять тот же вопрос, который она уже не раз задавала ему, хотя и в менее явной форме, с той страшной ночи Самхейна.

— Чтобы предостеречь вас, — ответил Паэн.

— Но почему?

Ее глаза странного оттенка — то карие, то зеленоватые при свете дня — казались ярко-золотистыми в отблесках крохотного пламени свечи, медленно оплывавшей в глиняной миске.

— Я не поднимаю руку на женщин, — ответил он. — Я уже не раз говорил вам об этом, мадам, и у вас есть все основания доверять моему слову.

Она на миг прикрыла глаза, с трудом подавив страх в своем голосе.

— Почему вы взяли на себя труд меня предостеречь? Одно дело — отказаться от намеченного убийства, и совсем другое — предупредить о нем свою жертву.

Эта женщина наблюдала за ним с таким же напряжением, которое Паэн не раз замечал на лицах часовых в осажденных крепостях.

— Как только мне поручили вас прикончить, — произнес Паэн, — я решил сделать все возможное, чтобы вина за вашу гибель не пала на меня или моих родных. Кто-нибудь другой мог согласиться взять на себя эту задачу, а слухи указали бы на меня.

Ее немигающий взгляд по-прежнему оставался прикован к нему.

— Вы мне не верите? — осведомился он наконец.

— Я думаю, вы сказали мне правду, — ответила Джоанна. — Но ведь за вашим поступком кроется и кое-что еще, не так ли?

Паэн пожал плечами. Неудивительно, что дозорные из замка Рошмарен пытались эту женщину застрелить. Для многих бретонцев ее невозмутимый взгляд мог служить признаком колдовских чар.

— Что вы имеете в виду?

— Мой муж и шестеро вооруженных всадников, которые были вместе с ним, пали жертвами каких-то негодяев, — задумчиво произнесла она. — Полагаю, их обманом завлекли в Нант, чтобы расправиться там с ними при помощи наемных убийц, которым щедро заплатили за их труд.

Паэну с большим трудом удалось сохранить невозмутимый вид.

— Клянусь вам, мадам, меня никто не нанимал для убийства вашего мужа.

На некоторое время воцарилась тишина. За стеной огромное водяное колесо мельницы поскрипывало под порывами холодного ветра.

— И что же привело его в Нант? — спросил Паэн.

— Старый долг.

— У него было при себе золото?

— Когда он выехал из замка — нет, — ответила Джоанна. — Ему самому были должны. Кто-то пообещал наконец с ним расплатиться деньгами, полученными за участие в крестовом походе. Мой муж отправился в Нант в сопровождении дюжины вооруженных людей и взял с собой восемь человек, когда отправился на место встречи. Двоим из них удалось спастись, и на рассвете они привели туда остальных, чтобы найти Ольтера. Однако он к тому времени уже скончался от многочисленных ран, а его спутники лежали бездыханными на полу рядом с ним.

Паэн закрыл глаза. Все оказалось именно так, как он и предполагал. Этот негодяй Мальби вовсе не собирался уступать ему Рошмарен. Он рассчитывал вернуться в свои владения с золотом Паэна, и никто не усомнился бы в том, что речь идет о его собственных деньгах — о возвращенном долге. Мальби не допускал и мысли, что Паэн может остаться в живых после их встречи. Паэн пришел к этому выводу уже давно, пытаясь сопоставить факты во время долгого путешествия до лагеря Меркадье, однако услышать подтверждение своей догадки от вдовы самого Мальби было для него тяжелее всего. Почувствовав на себе внимательный взгляд Джоанны, Паэн открыл глаза. Ее золотистые зрачки казались темными в потускневшем пламени свечи.