Осколок ордена - Иван Козлов

— В баньку пройти не желаешь?

— Раз спрашиваете, значит, есть необходимость.

— Есть. Для начала два слова скажу о том, кто хозяин этого участка. Гордеев, бывший партиец, в горкоме партии на больших должностях сидел.

Очень порядочный и скромный человек по отзывам всех, кто его знает. Восемьдесят восемь лет, это я к тому говорю, чтоб отпал вопрос, не путается ли он с бабами.

Ясно, подумал Панин, значит, в деле женщина замешана. Какое только отношение имеет дача Гордеева к Стасу Викторовичу?

Баня стояла на другом краю участка, от дома к ней вела красная песчаная дорожка. Такой же песок был и вокруг самой бани. Его изучал человек в гражданской одежде, но, безусловно, при погонах, а второй, старший лейтенант, сидел в «уазике» с открытой дверцей и что-то записывал в блокнот.

Зашли в баню. Внутри все было обожжено и разрушено взрывом. Единственное узкое оконце взрывной волной было вынесено наружу.

— Час назад отсюда увезли три трупа, двух женщин и мужчину. Осколочные ранения и ожоги. Гастарбайтеры, занимались тут ремонтом.

— Молодые, старые?

— Мужчине лет сорок пять, коротышка, лысый совсем, одной женщине примерно столько же, а вторая — молодая, темненькая, фигурка такая... Нормальная, в общем, фигурка.

— Вещи, документы?

— Сидели лишь в простынях, видно, из парной вышли. На всех остался один уцелевший, но сильно обгоревший паспорт и сотовый телефон.

— Телефон может многое дать...

— Хрен там! Новенькая «симка». Только один звонок из него и сделали — твоему шефу. Пальчиков никаких — лежал в луже воды. Взрывом пробило трубу, вода тут хлестала, потому дача и не сгорела. А ошметок паспорта был на имя Антонины Яремы. Так получилось, что она как раз Станиславу Викторовичу и звонила. Мы, конечно, и с ним беседовать будем, но пока, с его подачи, тебя сюда пригласили.

Вадим рассказал все, что знал. И спросил, в свою очередь:

— Есть версия, что тут случилось?

— Есть, и удивительная! Понимаешь, такое предположение, что они втроем сидели голыми за столом и ковырялись в гранате. Она, естественно, рванула. Что голые — ладно, баня, как-никак. Но вот с гранатой... Были бы все мужики — еще можно понять, тяга к оружию. Но две девки...

Вадим посмотрел на дверь, оконный проем, и Щербина понял его:

— Дверь была закрыта изнутри на крючок. Окно... Даже если предположить, что его не взрывом вышибло, все равно снаружи гранату так не кинуть, чтоб она на стол попала.

Они вышли из бани, и подполковник продолжил:

— Песок девственен, никаких следов со стороны окна. — Он увлек Вадима подальше от милиционеров, к яблоням, на которых висели созревающие плоды. — Панин, честно скажу: я не Шерлок Холмс, я вневедомственной охраной до недавнего времени занимался, но от нас бегут сейчас все, вот и дали звезду, дали должность, плюс связи неплохие... Но что тут произошло, даже не фантазируется.

Яблоки уже наливались красным цветом. Панин потянулся, сорвал самое спелое. Под одним из деревьев лежала стремянка. Панин посмотрел на яблоню, на окно и неожиданно быстро пошел опять в баню. Щербина поспешил за ним.

— Ты чего?

— Фокус хочу вам показать, Валерий Иванович. — Осматривает битую посуду, находит почти целую керамическую кружку. — Здесь, видно, был набор их, и одна чудом уцелела, — ставит ее посреди стола и кладет в нее яблоко. — Представьте, что это граната, «эфка». У нее рычажок такой, отжимной, и если аккуратно поставить в кружку, стенки будут его фиксировать. Вот так. Теперь закроем наше яблоко зеленью или цветами... Готово. У вас как с учетом патронов, товарищ подполковник, — очень строго?

— Лично у меня — нет.

— Не дадите разок пальнуть?

Щербина ничего не понимает, потирает в растерянности белые пальчики:

— То есть как это?

— Выходим из бани, вы остаетесь у открытой двери, а я...

Панин опять вернулся к дереву, под которым лежала лестница, приставил ее к стволу, залез, уже оттуда спросил:

— Взрыв произошел поздним вечером, так? В помещении горел свет?

— Я думаю...

— А я уверен в этом. При свете кружка была бы отсюда прекрасно видна, а сейчас придется глаза напрягать.

Он выстрелил. Кружка разлетелась, яблоко покатилось по столу и упало на пол.

— Баллистикам скажете, что след вашей пули не в счет, ладно? Пусть ищут другую. Вы теперь все поняли? Троица сидела за столом и мирно выпивала. В центре стола стояла кружка с гранатой. Кто-то выстрелил в нее, отбросил лестницу и спокойно ушел.

— Но зачем? Кому нужны бедные молдаване и Антонина Ярема?

— А вот эту задачу уж вам решать, Валерий Иванович.

— Послушай, она же хотела пригласить вчера сюда твоего шефа... Может, кто-то подумал, что как раз он с женщинами и сидел?

— Это вряд ли. Так все организовать и спутать лысого коротышку со Станиславом Викторовичем?

Панин сорвал еще одно яблоко и надкусил его. Оно оказалось еще незрелым, но кушать можно было.

2

Утро выдалось серое, ветреное. Андрей уложил снасти в лодку, с вечера вытащенную на песок, сел сам в нее: сталкивать в воду и плыть не спешил.

Он думал о той, которая притащила его из лесу в дом. Надо было хотя бы спасибо ей сказать. И за массаж. Знает толк в этом. Пальцы сильные. Откуда ее Вадик выкопал? Сейчас уже, наверное, ему доложила, что замысел не удался. Ну Панин, ну стервец...

— Что, клева сегодня не будет?

Андрей не поворачивается, лишь хмурится. Легка на помине. Значит, еще не уехала, решила деньги честным трудом отработать. Надо было у Мишки спросить, сколько ей Вадим отслюнявил.

— У вас, мадам, разносторонние интересы: от стриптиза до медицины и рыбалки.

Настя подходит к воде, в спортивном костюме, с маленьким рюкзачком за плечами, подбирает в лужице выброшенного волной малька, бросает его на глубину и спокойно реагирует на колкость больного человека:

— Рыбалкой не увлекаюсь.

— А вопрос о клеве — повод завязать разговор?

— Я договорилась с Сергеем Ивановичем, что он меня сегодня утром на остров отвезет, да, наверное, рано пришла. Вот и подумала: если поплывешь... Вы же все равно там обычно рыбачите?

Остров метрах в двухстах от берега. Он довольно большой: одна его половина заросла лесом, другая — открытая. Биологам там раздолье.

Андрей продолжает гнуть свое:

— Ты, выходит, экстремалка? Мне казалось, людям твоей профессии будуары нужны.

Он встает, подталкивает лодку к воде, затаскивает на борт якорь, жестом приглашает Настю сесть на корму и начинает грести к острову. Настя снимает рюкзак, ставит его к ногам: