Мой властный доктор - Агата Ковальская

не Сочи, где зеленеют пальмы и на деревьях зреют оранжевые мандарины. Эх, я ведь так и не купила мандаринов для мамы! Почему-то от этой мысли мне стало так грустно, что защипало в глазах.

Домой я приехала глубокой ночью, можно даже сказать, что почти утром.

Устало села на пуфик в прихожей, прислонившись спиной к стене и прикрыла глаза — сил не было даже на то, чтобы стянуть сапоги.

— Дашка? — мамы вышла из спальни в пижаме и щелкнула выключателем. Яркий свет больно резанул глаза.

— Мам, ты чего не спишь? — пробормотала я и сняла наконец сапоги, — Я вроде потихоньку старалась, чтобы тебя не разбудить.

— Попить встала, — мама внимательно посмотрела не меня, — Я тебя только днем ждала.

— Решила улететь пораньше, что-то я устала там… — я обняла маму и вдохнула такой родной запах, — Ой, мам, я так соскучилась! — глаза стали мокрыми, что-то я совсем расквасилась.

— Ты горячая! У тебя температура. — мама отстранилась от меня и положила прохладную ладонь на мой лоб, — Заболела! Я так и знала. Нельзя все же так ненадолго менять климат. Быстро мой руки и в постель — лекарство принесу и чай с лимоном.

— Мам, я в душ, ты же знаешь, я не засну, если душ не приму. — начала я канючить, как маленькая, — Голову не буду мочить, не волнуйся.

— Ладно, — кивнула мама, — Только по-быстрому. Сейчас вирус новый объявился, очень нехороший.

— Вирусы разве бывают хорошие? — рассмеялась я, — Каждый год появляется что-нибудь новое и чрезвычайно опасное, так что нам не привыкать!

Выпив чай с лимоном и какое-то противовирусное, я улеглась в постель, а мама сидела рядом, поглаживая меня по голове.

— Мам, вдруг и правда вирус, ты бы от меня подальше держалась, — улыбнулась я.

— Даш, я целыми днями со всякими болячками воюю, — вздохнула мама, — Тем более, что может у тебя просто простуда или стресс так себя проявляет. Как там все было, понравилось?

— Интересно, — кивнула я, — Информации много, людей разных тоже. Да, Сёма, ну врач из нашего отделения там тоже был, с отцом. И знаешь, кем оказался его отец?

— Уж не Казанцев ли? — усмехнулась мама.

— Нет, — засмеялась я, — Профессор Свешников, ну тот самый, ты его знаешь.

— Очень толковый, — кивнула мама, — А что Казанцев?

— А что с ним? — пожала я плечами, — Нормально все с ним.

— Ты там часом не влюбилась в него? — осторожно спросила мама, — Часто так бывает…

— Как? — переспросила я, — Договаривай, раз уж начала.

— Молоденькие студентки влюбляются в преподавателей или в своих шефов, — мама потерла виски, — Тем более, что Казанцев ваш — мужик харизматичный и слышала я про него разное…

— Что, мам, ты слышала? — устало спросила я.

— Тот он еще ходок. — вздохнула мама, — Ему приписывают столько романов!

— Мам, ты прям, как бабуля на скамейке! — засмеялась я, — Ходок, романы! В конце концов — это нас не касается. Кстати, у него там поклонница была, — я подтянула одеяло повыше, — Репортерша из Питера. Такая, знаешь, знойная брюнетка.

— А он что? — с интересом спросила мама.

— Мам, ну откуда я знаю, я ж не ходила за ними по пятам. Одно могу сказать, что дамочка была очень настойчивой. — я повернулась к стене. — А у тебя все хорошо?

— Отлично! — мама встала, — Все в порядке, Марина меня привела в божеский вид, и мне теперь не стыдно показываться людям на глаза. Да, Даш, забыла тебе сказать — на днях прилетает Сашка в отпуск. Вчера видела Лену и она мне рассказала.

— Мама! — завопила я и села на кровати, отбросив одеяло, — Ты, как всегда забыла про самое главное! Это же такая отличная новость! Я так соскучилась о Сашке! — я опять улеглась на подушки.

Прилетает Сашка! Моя любимая подружка детства — почти сестра. Мы выросли вместе — наши квартиры разделяла только лестничная площадка и все наше детство мы сновали, перемещаясь из одной квартиры в другую. Моя мама и тетя Лена, Сашкина мама, тоже отлично ладили, и поэтому мы могли даже ночевать друг у друга.

Сашка на два года старше меня. И так случилось, что едва закончив универ, она выскочила замуж за турецкого дипломата, с которым случайно познакомилась на концерте в Лужниках. Тетя Лена тогда билась в истерике, предрекая Сашке, жизнь в гареме и другие ужасы, с которыми могли столкнуться восточные жены, но подруга моя была непреклонна. Они расписались с Кемалем и она улетела с мужем в Стамбул.

К счастью, Сашка не ошиблась с выбором. Кемаль был молод, красив, богат и безумно любил свою русскую жену. У них все было хорошо — огромная квартира, яхта, возможность путешествовать по миру. Сашка сияла, как сияют только любящие и любимые женщины и я совершенно искренне радовалась за любимую подругу, хоть и очень по ней скучала.

Сашка настойчиво приглашала меня в гости, но все время что-то мешало исполнить наши планы. То у меня была сессия, то Сашка с мужем куда-то улетали из Турции…

Но вот она прилетает в Москву! Мы наговоримся от души, походим по театрам — надо будет заказать билеты, может быть на каток попадем! Мы с Сашкой обожали открытые Московские катки.

Я вздохнула и закрыла глаза.

Уж, если кто и сможет мне помочь разобраться в себе, так это Сашка!

Глава 15

Казанцев прилетел в Москву в отвратительном настроении.

Его день не задался с самого утра.

С большим трудом он избавился от Клаудии, которая настойчиво и упорно шла к своей цели и не желала слушать никаких возражений.

Казанцеву пришлось довольно грубо и недвусмысленно дать понять настойчивой даме, что она не интересует его вовсе, но похоже, что Клаудиа не смирилась с положением вещей и пообещала приехать в Москву, чтобы взять интервью у Казанцева.

— Вадим Петрович, я не могу упустить такой шанс, — ворковала Клаудиа, — Взять интервью у лучшего кардиолога столицы!..Об этом можно только мечтать.

— Есть и другие доктора. — прорычал Казанцев, — Ничуть не хуже, чем я. Советую обратить свое внимание на них.

— Нет! Только вы! — Клаудиа закатила глаза, — Я так и представляю, как мы с вами эффекто бы смотрелись в кадре!

Казанцев морщился — ему до зубовного скрежета надоела эта назойливая журналистка, одно лишь радовало — то, что жили они в разных городах.

Олег Витальевич веселился от души, наблюдая за Казанцевым и Клаудией:

— Вадим, ну ведь водевиль настоящий! — хохотал он, — Дамочка-то тебя просто измором берет! Вдруг, да получится, а?

— Никогда. — Казанцев был непреклонен, — Ты ж меня знаешь — терпеть не могу