Черепашкина любовь - Вера и Марина Воробей

Гешины щеки вспыхнули. Он смотрел на Шурика откровенно ненавидящим взглядом.

– Не дергайся, Гешмуфтий! – Видимо, он понял, что перегнул палку. – Уж и пошутить нельзя. Зато про бабушку – это просто высший класс! Хвалю. Клянусь, мне бы и в голову такое не пришло. А насчет «Снайперов» не волнуйся. Пару билетиков я вам устрою. Хотя концерт этот, сам понимаешь, эксклюзив. А вообще ты молодец! Круто за дело взялся.

Он подошел к ней на большой перемене. Только в действительности все произошло совсем не так, как представляла себе Черепашка. Обыденней, что ли, прозаичней… Геша, как-то смущенно улыбаясь, сунул ей кассету. Она попросила подождать его минутку, побежала в класс за сборником стихов Гумилева. Отдала ему книжку, и все. Нет, он еще буркнул, что вечером позвонит ей. И никто их вместе, казалось, и не видел. Впрочем, это было не совсем так. Два человека – Лу и Юрка Ермолаев, два бывших недруга, сплоченные общей бедой, – наблюдали за этой сценой хотя и по отдельности, но с одинаковой пристальностью. Лу стояла, облокотившись о подоконник, а Юрка – в дверях кабинета английского.

Когда Черепашка с Геной разошлись, вернее, даже разбежались в разные стороны, – он с томиком стихов, она прижимая к груди драгоценную кассету, – Юрка и Лу обменялись многозначительными взглядами. Юрка был уверен: Черепашка уже успела поделиться с подругой своей радостью. И теперь ему важно было узнать, как Лу ко всему этому относится. Теперь он это знал. Сама же Люся ни разу даже не взглянула в его сторону, хотя ей очень хотелось с ним заговорить. Юрка это чувствовал.

На уроках Люся откровенно томилась. Ей казалось, что они сегодня никогда не закончатся, эти дурацкие уроки. Хотелось побыстрее послушать концерт «Ночных снайперов». Однако, вернувшись домой, Черепашка достала из сумки кассету и аккуратно положила на свой стол. Она словно нарочно оттягивала этот момент. Ведь это очень важно – понять и почувствовать, что ему нравится! На скорую руку приготовив уроки, она наконец включила магнитофон. «Ночные снайперы» поразили ее с самой первой песни. Даже с самых первых слов. «Я покидаю столицу раненой птицей…» – низким, почти мужским, но каким-то отчаянным и с первого звука проникающим в душу голосом пела девушка, имени которой Черепашка не знала. Потом она несколько раз прослушала песню «Тридцать первая», и в ней Черепашке особенно понравилась строчка: «…И губы часто здесь обветренны мои бывали», снова слушала «Столицу», еще и еще раз всю кассету от начала до конца, и ей казалось, что это Геша разговаривает с ней текстами таких необычных, но глубоких и пронзительных песен.

– Мама, а «Ночные снайперы» – хорошая группа? – спросила она, останавливаясь на пороге кухни.

– Приличная, а что? – Елена Юрьевна не скрывала удивления, ведь раньше ее Черепашка никогда не интересовалась подобной музыкой.

– Мне Гена кассету дал послушать…

– Ах, Гена… – Елена Юрьевна не знала, что сказать дальше, потому что дочь до сих пор, вопреки ее ожиданиям, ничего про своего нового знакомого ей так и не поведала. И эта необычная для их отношений скрытность уже всерьез начинала беспокоить Люсину маму.

– Ну и как тебе «Снайперы», понравились? – как бы между прочим поинтересовалась она.

– Очень.

– А ты не хочешь пригласить Гену к нам? Купим тортик, а?

– Сегодня? – Люся испуганно посмотрела на маму.

– Ну а почему бы и нет? У меня выходной…

Черепашка неуверенно пожала плечами и отвела взгляд в сторону. Конечно, ей бы очень хотелось, чтобы Гена пришел к ним домой, увидел ее комнату, книги, познакомился бы с Леликом… Но вот решится ли она пригласить его? А вдруг он испугается, подумает еще, что она… Люся не знала, что именно может подумать о ней Гена, если она пригласит его домой и предложит познакомиться с мамой, но только неожиданное предложение Елены Юрьевны отозвалось в ее душе ощущением смутного страха. В эту самую секунду зазвонил телефон. Люся кинулась в комнату. Она знала почти наверняка, что это он. Гена предложил встретиться через час на углу возле булочной. Это было совсем близко, буквально в трех шагах от ее дома, но Черепашка с неописуемой тревогой подумала, что времени на сборы у нее почти не остается.

Уже перед самым выходом Геше позвонил Шурик. Напористым, не терпящим возражений голосом он принялся давать ценные указания:

– Ты должен как можно быстрее побывать у нее дома, понял? Постарайся понравиться ее предкам. – Ни Шурик, ни Геша пока не знали, что Люся живет вдвоем с мамой. – И не тяни с этим. Мне необходим материал. Хочу описать комнату героини. Так что запомни все как следует, а лучше всего – сделай пару-тройку снимков, – глуповато усмехнулся он.

Но это была просто неудачная шутка. И Геша решил пропустить ее мимо ушей.

Сколь же велики были радость и удивление Люси, когда Гена, словно прочитав ее мысли и одним махом разрешив все ее сомнения, сам предложил пойти к ней домой. Но уже в следующую секунду Черепашка заволновалась: а вдруг Гена думает, что у нее дома никого нет?

– Только у меня мама дома, – смущенно улыбнувшись, предупредила она.

– Вот и отлично! Познакомимся…

Они зашли в булочную, и Гена купил ее любимый «Наполеон».

«Жалко, что Лу с нами не будет! Тогда бы она убедилась, как сильно ошиблась в нем!» – с сожалением подумала Люся, но тут же мысленно успокоила себя: «Ничего, успеется, ведь у нас с Геной целая жизнь впереди!»

По пути они горячо обсуждали концерт «Ночных снайперов». Услышав, что группа Черепашке понравилась, Геша очень обрадовался, а потом признался вдруг, что вместо того чтобы готовиться к контрольной по физике, целый день читал стихи Гумилева.

– Особенно мне про жирафа понравилось. – Геша наморщил лоб, пытаясь вспомнить первую строчку стихотворения.

Черепашка поспешила на помощь:

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд

И руки особенно тонки, колени обняв…

– Ага, точно! – обрадовался он. – Я когда этот стих читал, почему-то тебя представлял…

Вообще-то эта реплика была придумана Шуриком, но сейчас Геше казалось, будто эти слова сами собой вырвались из его собственной души. Ведь ему и вправду понравилось стихотворение «Жираф». А Шурик просто сумел сформулировать то, что чувствовал сам Геша.

– Правда?

Черепашка улыбнулась и с благодарностью посмотрела на него. Сколько раз, читая эти строчки, она ловила себя на ощущении, будто они написаны про нее…

Свидание второе

Сколько раз, читая эти строчки, я ловила себя на ощущении, будто они написаны про меня» – так, наверное, подумала она. А уже в следующую секунду я украдкой стянул перчатку и взял ее за руку и до самого дома уже не выпускал ее руку, одетую в мягкую шерстяную варежку, из своей.

В отличие от самой Черепашки, которая до встречи со мной слушала только Баха, Моцарта и Чайковского, мама ее оказалась на удивление продвинутой и образованной. Впрочем, это меня не удивило. Ведь я уже говорил, что она работала на телевидении редактором в молодежной телекомпании. Телекомпания эта занималась выпуском программ о современной музыке. Словом, через пять минут мы с ее мамой говорили на одном языке. Моя Черепашка молча слушала нашу умную беседу и светилась счастьем. А я украдкой поглядывал на нее и любовался.