Звонок в прошлое - Рейнбоу Рауэлл

– Все гораздо проще. Она учительница математики и привыкла к точным формулировкам.

Джорджи заставила себя улыбнуться, надеясь, что улыбка смягчит нетерпение в ее голосе.

– Маргарет, вы могли бы позвать Нила?

– Ты хочешь с ним поговорить?

– Очень хочу. Пожалуйста, позовите его.

– Ой, совсем забыла! Тебе бы позвонить на пять минут раньше. Он повел девочек к Дон. У нее появился австралийский попугай. И Нил подумал, что им будет интересно посмотреть на эту птичку.

– Дон, – повторила Джорджи.

Их соседка. В буквальном смысле этого слова, поскольку она жила рядом. Бывшая почти невеста Нила.

Могла ли Дон считаться взаправдашней невестой, если Нил не дарил ей кольца? Если была лишь словесная договоренность… в то лето, когда он уехал домой и они с Джорджи каждый день перезванивались?

Бывшие подружки Нила. Их ведь могло быть довольно много. Девчонок, с которыми он встречался до Джорджи. С которыми целовался. Которых укладывал в постель, а потом терзался угрызениями совести… И одна из них – Дон. Что же тут удивительного?

Когда Джорджи с Нилом приезжали в Омаху, Дон всегда заходила в гости. Она заходила и без них – проведать его родителей.

Дон была шатенкой с красивыми карими глазами. Она работала медсестрой. Вышла замуж, но развелась. Она дарила Элис и Нуми мягкие игрушки, и те с восторгом увозили подарки в Калифорнию.

У Джорджи заныло сердце. Ее волосы пахли… отравленными кексами.

– Амадеус! – воскликнула в телефон Маргарет, словно что-то вспомнив.

– Простите, вы о ком? – осторожно спросила Джорджи.

– Попугая Дон зовут Амадеус. Чудесная птичка.

– Вы ему скажете, что я звонила?

Маргарет несколько секунд обдумывала вопрос невестки.

– В смысле… Нилу?

– Да, конечно.

– Конечно, Джорджи. Я ему скажу.

– Спасибо, Маргарет. Скажите ему, что он может звонить мне в любое время.

– Обязательно… Подожди, не вешай трубку… С Рождеством тебя, Джорджи. Надеюсь, твое новое шоу примут на ура.

Джорджи ответила не сразу. Прежде подумала, что мать Нила всегда вызывала у нее симпатию.

– Спасибо, Маргарет. И вас с Рождеством. Обнимите за меня девочек.

– Джорджи, а как мне здесь… повесить трубку?

– Это очень просто. Я сама разъединю, а вы нажмете кнопку справа.

– Спасибо, дорогая.

– Маргарет, я отключаюсь. С Рождеством!

– Правда, это смешно? – допытывался Сет, в четвертый раз повторяя шутку. – Так все-таки это смешно? Или мне только кажется?

Джорджи не знала. Сейчас ей было трудно сосредоточиться на окружающей реальности.

– Я должен сделать перерыв, – заявил Скотти. – У меня уже глаза в разные стороны смотрят.

– Держись! – приказал ему Сет. – Преодолей себя, тогда откроется второе дыхание и начнут происходить разные чудеса.

– А я считаю, что мне пора слопать порцию замороженного йогурта.

– Скотти, ты живешь, чтобы есть. Ты ешь и уже думаешь о том, чем набьешь себе брюхо в следующий раз.

– Еда – вот что разрушает монотонность нашего существования, – изрек Скотти.

– Какая еще, к черту, монотонность? – накинулся на него Сет. – Мы дарим людям сны наяву.

– А я что, мешаю? – пожал плечами Скотти. – Дарите на здоровье, но я пойду и подарю себе йогурт.

– Джорджи, скажи ему, что за своим дурацким йогуртом он пойдет не раньше, чем придумает смешную реплику.

Ноги Джорджи лежали на столе, а сама она ссутулилась на стуле и закрыла глаза.

– Не могу, – вздохнула она. – Слишком много разных чудес вокруг.

– Джорджи, а тебе принести замороженный йогурт? – спросил Скотти, уже открывший дверь.

– Нет, спасибо.

Дверь закрылась. Джорджи намеревалась снова погрузиться в дрему, но ей в плечо ударилась одноразовая ручка.

– Тебе надо вздремнуть, – сказал Сет.

– Не на чем.

– Нам нужно обзавестись диваном. В «Бегущем времени» обязательно будет диван. Помнишь тот, что стоял в редакции «Спуна»? Превосходный был диван. Сядешь – так и тянет прилечь.

Джорджи хорошо помнила их редакционный диван. Серый бархат, изрядно потертый на подушках. Если Джорджи там сидела, Сет обязательно усаживался рядом, хотя вокруг хватало свободных мест. Когда не хватало – тоже. Сету нравилось положить ей голову на плечо, а то и на колени. Если у Сета в данный момент не было подружки, Джорджи не возражала. Но подружки у него были почти всегда.

Сет флиртовал напропалую. Даже с Джорджи. Возможно, особенно с ней.

В первые месяцы их знакомства это приятно будоражило Джорджи. Потом она узнала, что Сет флиртует со всеми подряд. Потом сама увидела, как он ухлестывает за другой девчонкой. Ей было очень больно.

А потом боль прошла. Это совместное сидение на диване превратилось в рутину, к которой Джорджи привыкла, как привыкла к его разговорам и песенкам. Он вечно что-то напевал себе под нос. Вот так они и сидели. Голова Сета склонялась ей на плечо, и его курчавые каштаново-рыжие волосы щекотали ей ухо…

Когда Джорджи во второй раз увидела Нила, они с Сетом сидели на сером диване. У Сета появилась новая подружка: длинноногая, скуластая девица с внешностью стандартной актрисы. Поэтому доступ к плечу Джорджи был ему закрыт.

– Смотри-ка, опять он! – Джорджи толкнула Сета локтем.

– Кто?

– Тот карикатурист.

– Хоббит?

– Пойду познакомлюсь с ним.

– Зачем?

– Затем, что мы работаем в одной редакции. Людям, работающим вместе, свойственно знакомиться.

– Он не работает в редакции. Просто приносит свои карикатуры. Мы их у него покупаем.

– Я все равно пойду и познакомлюсь. Скажу, что мне очень нравятся его рисунки.

– Потом жалеть будешь, – предостерег ее Сет. – Он нелюдимый тип. Самый недружелюбный хоббит во всем Шире.

– Слушай, не грузи меня Толкином. Все, что я знаю, – это «Фродо жив!»[10].

Сет положил ей голову на плечо. Джорджи дернула плечом и встала:

– Иду знакомиться.

– Валяй, – зевнул Сет. – Надеюсь, из вас получится миленькая парочка хоббитов, которая подарит миру кучу маленьких пухленьких хоббитов.

– Я не похожа на хоббита, – не останавливаясь, бросила ему Джорджи.