Обреченный жених - Ольга Баскова

– Понятия не имею. Она передо мной не отчитывалась.

– Она работала на трассах? – напрямик задал вопрос журналист. Милованова оскорбилась:

– Выбирайте выражения. Алька никогда не была проституткой.

– Тогда тем более странно, – пожал плечами Александр.

Тоня закусила губу и отвернулась.

– Это ее дело, где гулять и как, разве нет? И никакой водила не имеет права давить девушек.

Она скрестила руки на животе, и Пименов отчаялся, увидев этот жест. Девушка закрывалась от него, не желала говорить на эту тему. Вероятно, у нее имелись на то причины.

– Ваша подруга была на четвертом месяце, – заметил журналист. – Я был бы очень вам признателен, если бы вы поделились со мной некоторыми секретами.

Она выпрямилась:

– Например?

– Например, кто из ее кавалеров мог бы претендовать на отцовство?

Тоня молчала. На лбу прошла вертикальная морщинка. Складывалось впечатление, что она борется сама с собой, зная ответ и боясь открыть правду незнакомому человеку.

– Почему вы не верите, что ее сбила машина? Просто вот взяла и сбила? Почему ищете черную кошку?

– Поверьте, Тоня, у меня на это веские причины, – твердо произнес Александр. – Когда-нибудь вы все узнаете. Но сейчас вам лучше не знать ничего.

Она нервно глотнула:

– Я вам верю. Да, вы правы, я знаю, кто отец ее ребенка.

– Знаете?

Журналист предвидел такой ответ, однако не ожидал, что девушка так быстро расколется. Его ладони вспотели.

– Все очень просто, – усмехнулась Антонина, – это ее отчим Петр Шаманов. Арестуйте этого негодяя и накажите по закону. Если ее действительно убили, это сделал он.

– Ее отчим?

– Вот именно, – Милованова выдавила слезу и, как показалось Пименову, сделала это неискренне. – Алька поведала мне, как этот козел изнасиловал ее, пока матери не было дома. Впрочем, вы можете проверить мои слова и взять ДНК, – подсказала девушка. – Разве нет?

Журналист скривился. С момента смерти Вихляевой прошло полгода, вряд ли эксгумация даст какие-нибудь результаты. А где анализы, взятые Максимовым, знает один бог. Зачем и кому понадобилось красть их? Интересно, кто такой этот Шаманов?

Пименов поднялся со стула и вздохнул с облегчением. Жесткие пружины перестали колоть его усталые ноги. Он протянул девушке руку:

– Я очень вам благодарен, Тоня.

Милованова кокетливо улыбнулась:

– О чем говорить? Я все бы сделала ради ее памяти, – девушка бросила взгляд на стоявшую на старом холодильнике фотографию. Пименов взял в руки снимок:

– Это вы и Алина?

Девушка кивнула. Александр с любопытством смотрел на красивую девчонку с густыми черными волосами, волнами спадающими на плечи, высокими скулами, тонким носом и пухлыми губами. Да, такая могла нравиться мужчинам. Вздохнув, он поставил фотографию на место.

– Ну, до свидания, – молодой человек вышел в коридор и подмигнул. После его ухода Антонина плотно прикрыла дверь, бросилась к телефону и стала лихорадочно набирать номер.

– Алло? – раздался ее взволнованный голос. – Вы меня слышите? Только что ко мне приходили…

Выйдя на улицу, Пименов задумался над словами Тони. Если девушка не ошибается и погибшая не оговаривала отчима, ему предстоит участвовать в задержании не только убийцы, но и педофила. Но что же делать сейчас? Идти в полицию или прокуратуру? Вряд ли это правильное решение. Его направят к Радченко, а тот даже не станет слушать. Нет, нужно придумать что-нибудь другое. Александр потер виски. Лучше всего сейчас отправиться к матери Алины и узнать об этом Шаманове. Ведь в их краткую встречу женщина не сказала о нем ни слова. Пименов уже сделал шаг по направлению к дому Эльвиры, которая жила в двух кварталах от Антонины, но потом передумал.

Женщина может ничего не сказать, и без помощи правоохранительных органов, если показания Миловановой подтвердятся, ему никак не обойтись. Придется обращаться к старому знакомому следователю, который вроде бы к нему неплохо относился, майору Ивану Истомину. Может, он что-нибудь подскажет или окажет посильную помощь. Журналист достал телефон и набрал знакомый номер. В трубке послышался приятный тихий голос:

– Истомин слушает.

– Пименов тебя беспокоит, – сообщил Александр. – Как делишки?

– И ты еще спрашиваешь? – удивился майор. – С моей работой покоя не видать. Собачья жизнь.

Они помолчали.

– А ты, вероятно, хочешь подкинуть мне новое дельце?

– Ну, не совсем, – смутился Пименов. – Но без твоей поддержки не обойтись.

Майор вздохнул:

– Валяй.

Журналист подробно рассказал ему и о Руслане Вербате, по его мнению, несправедливо осужденном, и об Алине Вихляевой, изнасилованной своим отчимом.

– Мне бы побольше информации об этом Шаманове, – проговорил Пименов. – Ты ведь можешь его пробить?

– Могу, конечно, – усмехнулся Истомин. – И охота тебе лезть в бутылку.

– Ты всегда был за справедливость, – заметил журналист.

– Это верно, – Иван цокнул языком. – Через полчаса подходи ко мне. Где мой кабинет, ты прекрасно знаешь.

– Заметано.

Александр посмотрел на часы. До Истомина нужно было добираться двумя транспортами, автобусом и троллейбусом. Как раз минут через двадцать пять он и прибудет в отделение полиции, если не опоздает. Троллейбус в их городе ходил редко. Дернув плечами, журналист помчался к тормозившему автобусу.

С последней их встречи Иван нисколько не изменился, несмотря на тяжелую работу, даже помолодел.

Приятели пожали друг другу руки.

– Молодец, что не сдаешься, – похвалил его майор. – И сейчас, кажется, ты на верном пути. Вот, пришли данные на твоего Шаманова. Так, тысяча девятьсот семидесятого года рождения, образование высшее, разведен, имеется дочь, адрес телефон – это все не очень интересно. Есть факт, который напрямую относится к твоему расследованию. Этот человек уже был осужден за изнасилование несовершеннолетней, провел в колонии строгого режима пять лет и выпущен по УДО за примерное поведение.

– Почему у нас выпускают таких? – сморщился Пименов.

– Потому что существует определенное положение, – процедил Иван. – Теперь ближе к делу. Кроме этого, я могу еще чем-нибудь тебе помочь?

– Понимаешь, этого гада нужно на чем-нибудь подловить и брать, – возбужденно заговорил Александр. – Я для него – пустое место. Если ты покажешь свою корочку, он покорно даст надеть на себя наручники.

– А по какому поводу я его задержу? – удивился майор.