Гладиатор. Книга 1. Тевтонский Лев - Андрей Посняков

— Ты чего такой веселый? — Вернувшись мыслями из французской столицы, Беторикс покосился на довольно улыбающегося подростка.

— Так… — Парнишка пожал плечами. — Рад, что теперь не предатель. Уф… Словно гора с плеч свалилась.

Было уже за полночь, и Беторикс простился с Кагеном — все ж таки к завтрашнему дню надо было выспаться, в полдень — общее построение и штурм. Пиво пивом, а война по расписанию. Не бухать, чай, приехали! В лагере кто-то еще пел песни из мультиков, кто-то уже храпел, упав наземь прямо возле костра на расстеленный плащ, кто-то упорно продолжал «квасить» — завтра распухшая башка в шлем не влезет. Римляне расползлись по своим палаткам, галлы набились в хижину — круглую полуземлянку, выстроенную и подновляемую заботами того же Мастера.

— Беторикс! — позвали сзади, едва он собрался сойти по трем деревянным ступенькам. — Куда ты запропал? Я тебя искала, а мне сказали, ты ушел с каким-то парнем! Вот уж не ожидала от тебя!

— Веста? — резко обернувшись, откликнулся Виталий и усмехнулся. — Даже не думай так обо мне думать!

— А я и подумала — на тебя не похоже!

С мокрыми спутанными волосам, в одной короткой тунике и босиком, Веста казалась сейчас какой-то озерной нимфой, берегиней прозрачных вод.

— Купалась, что ли? — усмехнулся вождь.

— Хотела попросить: поможешь отнести мою оставшуюся одежку к машине?

— А ты что, в машине спать собралась?

— Да, лучше там. — Девчонка кивнула. — В шатре комары достанут. И покурить очень хочется, а в лагере нельзя.

У озера слышались веселые голоса и вопли — девушки и молодые люди купались голышом в теплой летней водичке.

— И ты с ними плескалась? — Беторикс кивнул в ту сторону.

— Ну, тебя же не было! Вон моя одежонка, за кустом. Бери столу, кальцеи, мешок тоже забирай.

— Твой мешок?

— Ну а чей же?

— Красивый. Бисером сама вышивала?

— Нет. Сделали…

Молодой человек поднес мешок к глазам, при свете луны и звезд пытаясь разглядеть узор.

— Это откуда? И не римский, и не галльский, не пойму, что за стиль.

Не отвечая, Веста помахала рукой веселой компании варваров-викингов, которые жаждали угостить красивую девушку кондитерским коньячком и предлагали на закуску шоколадные пряники. Поднявшись по тропинке к лесу, Беторикс и Веста миновали пологий холм и оказались у поляны с автомобилями. У сосен околачивалось несколько человек — белели в темноте рубахи, мерцали огоньки сигарет.

— Это… у вас покурить, случайно, нету? — окликнул кто-то.

— Случайно есть, но в машине. Пошли, выдадим.

— Вот здорово! И комары еще заели, собаки!

Комары в начале лета и впрямь составляли проблему, даже разная химия из баллончиков и дымящие спирали помогали мало.

— Держи! — Забравшись в салон, Веста бросила парню пачку каких-то тоненьких женских сигареток.

— С ментолом, что ли? — подозрительно принюхался воин. — Ладно… хотя бы что. А зажигалки нет?

— Ой как хорошо! — Усевшись на капот, Веста прикрыла глаза и блаженно затянулась. — Ты не куришь?

— Нет. Вот не привык как-то.

— И славно. Не стоит привыкать — потом не отвыкнешь. Ладно. — Девушка выбросила окурок и потянулась. — Забирайся в салон, поболтаем. Мне что-то совсем спать не хочется, а тебе? И Васюкин, как назло, в райцентр уехал — какие-то заморочки со следствием.

— Стало быть, не такие у Кассия легкие повреждения, как он в ментовке говорил.

Молодой человек уселся рядом, точнее сказать, улегся, поскольку Веста уже опустила спинки сидений. Дальше все пошло, как и ожидалось. В какой-то момент их пальцы встретились… а губы слились в поцелуе. Руки Беторикса скользнули под тунику Весты, лаская спину, животик, грудь, впитывая в себя жар юного упругого тела… Так жаждущего любви…

Вот уже полетела прочь туника, тела сплелись в едином порыве, и послышались стоны… И…

Молодые люди обрели наконец друг друга… им сейчас завидовали звезды…

А в динамиках что-то тихо мурлыкал французский певец, Виталий не знал, какой именно.

— Это Ален Сушон, — вдруг улыбнулась Веста, будто прочитала его мысли.

— Давно хотел сказать — ты очень красивая, — прошептал Беторикс, целуя девушку в мочку уха.

— Ты говорил уже… Как мы с тобой зажгли, а? Аж амортизаторы скрипели — слышал? Хорошая все-таки вещь — машина. И не увидит никто, и комары не кусают.

Да, на богиню-хранительницу домашнего очага, в честь которой получила имя, эта девчонка походила мало. Скорее, на Венеру, любвеобильную и легкомысленную.

И снова Беторикс и Веста занялись любовью, которой, наверное, оба ждали давно, с тех пор еще, как познакомились по Интернету. И как-то очень быстро наступило утро — сделалось вдруг светло, а на вершинах сосен вспыхнули золотым пламенем первые лучи встающего летнего солнышка.

— Хорошо как! — Опустив стекло, Веста закурила и расслабленно потянулась. — И небо какое прозрачное. Ничего, что курю?

— Ничего.

Виталий пожал плечами. Вообще-то ему не очень нравились курящие девушки, но Веста ведь не его девушка, она сама по себе. Правда, где-то в глубине души появилась надежда, что эта случайная связь все же станет началом чего-то большего.

Откуда-то из пролеска вдруг послышались возбужденные голоса, будто кто-то там ругался или даже дрался.

— Пойду гляну. — Беторикс живенько натянул браки. — А ты не дергайся, спи…

Веста лукаво прищурилась:

— Дадут тут некоторые поспать, как же!

Звякнул браслет на ее запястье; мельком бросив на него взгляд, Виталий в который уже раз удивился. Браслеты были изумительные: очень хорошей работы, бронзовые с красной эмалью, он таких никогда не видел — в смысле, на людях. Только в музее. Спрашивал, кто же такие делает, но Веста только усмехнулась. Может, из-за границы привезли? Из наших мастеров точно никто не умеет, это Беторикс знал. Секрет древних галльских ювелиров считается утерянным. Впрочем, у Весты все антуражные вещи были высочайшего качества, что уже выдавало хорошую подготовку и неслабое материальное обеспечение. Но все остальное достать можно, были бы деньги и желание, а вот браслеты на всю тусовку такие одни, Виталий мог бы за это поручиться.

Осторожно закрыв дверцу машины, Беторикс зашагал к перелеску. На лесной дорожке, упрямо выставив вперед выкрашенную в желто-красный цвет тупорылую морду, стоял ГАЗон с кунгом, рядом гомонили мужики самого брутального вида — небритые, смолящие «Беломор» и постоянно сплевывающие. Пахло от мужиков, как и полагается, перегаром, одеты они были в одинаковые куртки, зеленые с синим.