Человек на балконе - Пер Валё

Маннинг взглянул на часы.

— Первый автомобиль приехал сюда двадцать минут назад, — ответил он.

— Описания преступника нет?

— К сожалению.

— Кто ее нашел?

— Два маленьких мальчика. Потом они остановили патрульный автомобиль на Рингвеген. Когда мы сюда приехали, она еще была теплая. Так что вряд ли это произошло давно.

Мартин Бек огляделся по сторонам. С холма медленно съезжал автомобиль технического отдела, а за ним автомобиль с врачом.

Из ложбинки, где лежал мертвый ребенок, не был виден жилой массив, который начинался за пригорком в каких-нибудь пятидесяти метрах отсюда. Над кронами деревьев виднелись верхние этажи домов на Тантогатан, однако железная дорога, отделяющая улицу от парка, скрывалась в зелени деревьев и кустов.

— Лучшего места он не мог выбрать в целом городе, — сказал Мартин Бек.

— Ты хотел сказать, худшего, — заметил Колльберг.

Он был прав. Даже если человек, у которого была на совести смерть этой девочки, все еще оставался где-то неподалеку, он вполне мог надеяться, что ему удастся исчезнуть. Парк Тантолунден — самый большой в центральной части города. Вдоль парка тянется жилой массив, а между ним и берегом залива находится множество маленьких доков, складов, мастерских, свалок и огромное количество старых лачуг.

Между Вольмар-Юкскульсгатан, которая пересекает этот район от Рингвеген до берега залива, и Хорнсгатан находится Хёгалидская лечебница для алкоголиков, которая представляет собой ряд больших домов, разбросанных на довольно большом расстоянии друг от друга. Вокруг имеются еще разные склады и деревянные сараи. Между лечебницей и стадионом «Цинкенсдамм» располагается еще один жилой массив. Эстакада над железной дорогой связывает южную часть парка с Тантогатан, где на берегу залива на высоком холме тянутся вверх пять многоэтажных жилых домов. Чуть дальше, на пересечении Тантогатан и Рингвеген находится «Танто» — ночлежка для бездомных, несколько длинных, низких деревянных бараков.

Мартин Бек оценил ситуацию и решил, что она довольно безнадежная. У него были большие сомнения насчет того, что им удастся схватить убийцу в этом месте и именно сейчас. Во-первых, у них не было его описания, во-вторых, он наверняка уже за холмами и, в-третьих, в лечебнице для алкоголиков и ночлежке имеется такое множество самых разообразных, индивидуумов, что полиции понадобилось бы несколько дней, прежде чем вообще удалось бы всех их допросить.

Последующий час подтвердил его сомнения. Когда врач закончил предварительный беглый осмотр, он мог лишь констатировать, что девочку задушили и, очевидно, изнасиловали, и что смерть наступила недавно. Патруль с полицейскими собаками прибыл вскоре после Мартина Бека и Колльберга, но единственный след, который взяли собаки, вел кратчайшим путем на Вольмар-Юкскульсгатан. Полицейские в штатском из патрулей отдела негласного наблюдения допрашивали самых разных свидетелей, пока что без какого-либо результата. В парке и жилых массивах в это время было много людей, но никто не видел и не слышал ничего, что могло бы иметь какое-нибудь отношение к убийству.

Было без десяти пять, на тротуаре на Рингвеген стояла кучка людей и с любопытством наблюдала за внешне хаотичной деятельностью полиции. Там толпились репортеры и фотографы, но некоторые из них уже вернулись в свои редакции, чтобы дать читателям точное описание второго за последние три дня убийства маленькой девочки в Стокгольме. Они не забыли упомянуть, что убийство совершил опасный сумасшедший, который до сих пор находится на свободе.

Мартин Бек увидел круглый зад Колльберга в двери патрульного автомобиля на покрытой гравием стоянке возле Рингвеген. Он продрался сквозь толпу журналистов и подошел к Колльбергу, который склонился над рацией и что-то говорил в микрофон. Он подождал, пока Колльберг договорит, и потом легонько шлепнул его по заду. Колльберг попятился из автомобиля и выпрямился.

— А, это ты, — сказал он. — Я подумал, что это какая-то из собак.

— Не знаешь, кто-нибудь уже разговаривал с родителями этой девочки? — спросил Мартин Бек.

— Да, — ответил Колльберг. — По крайней мере, этого нам удастся избежать.

— Я схожу поговорю с теми мальчишками, которые нашли ее. Насколько мне известно, они сейчас дома на Тантогатан.

— Хорошо, — сказал Колльберг. — Я останусь здесь.

— Хорошо. Ну, пока.

Мальчики жили в одном из больших дугообразных жилых домов на Тантогатан, и Мартин Бек застал их обоих дома у одного из них. Оба еще не пришли в себя после того ужасного потрясения, которое им пришлось испытать, однако, вместе с тем, не могли скрыть, что все это им кажется очень захватывающим.

Они сказали Мартину Беку, что нашли девочку, когда играли в парке. Они сразу ее узнали, потому что она жила в том же доме, что и они. До этого они видели ее на детской площадке за домом, в котором жили, и она играла с двумя подружками ее возраста. Одна из них училась с мальчиками в одном классе, они сразу выложили Мартину Беку, что ее зовут Лена Оскарсон, что ей десять лет и что она живет в соседнем доме.

Соседний дом выглядел точно так же, как и тот, в котором жили оба мальчика. Он поднялся на седьмой этаж в скоростном лифте и позвонил. Через минуту дверь приоткрылась и тут же закрылась. В щель он никого не увидел. Он позвонил еще раз. Дверь мгновенно открылась, и Мартин Бек понял, почему до этого никого не увидел. Мальчик за дверью выглядел года на три, и его светленький чубчик белел на высоте приблизительно одного метра.

Малыш отпустил дверную ручку и сказал звонким ясным голоском:

— Привет.

Потом он убежал в квартиру, и Мартин Бек слышал, как он кричит:

— Мама! Мама! Дядя!

Через минуту пришла мама. Она серьезно и вопросительно посмотрела на Мартина Бека. Он быстро вытащил из кармана служебное удостоверение.

— Я бы хотел поговорить с вашей дочерью, если она дома, — сказал он. — Она знает, что произошло?

— Что произошло с Анникой? Да, соседи сказали нам это минуту назад. Это ужасно. Как может что-то подобное произойти вот так, средь бела дня? Входите, я сейчас приведу Лену.

Мартин Бек вошел вслед за фру Оскарсон в гостиную. Вплоть до мебели комната выглядела точно так же, как та, из которой он вышел минуту назад. Светловолосый малыш стоял в центре комнаты и с любопытством смотрел на него глазами, полными ожидания. В руке он держал маленькую детскую гитару.

— Буссе, иди играть к себе в комнату, — сказала его мама.

Буссе не послушался, и, казалось, мать вовсе не ожидала, что он послушается. Она подошла к длинному дивану у окна на балкон и отодвинула в сторону какие-то игрушки.

— У нас тут немножко не убрано, — сказала она. — Да вы садитесь, я уже иду за Леной.

Она вышла, и Мартин Бек улыбнулся малышу. Его собственным детям уже исполнилось двенадцать и пятнадцать, так что он совершенно забыл, как нужно разговаривать с трехлетками.