Метель - Алина Аркади

Становится понятно, почему мир старика сосредоточен в одной девушке. Всё просто: единственный родной человек на этой земле. Поэтому грузил меня рассказами о ней, восхищаясь умом и успехами, восхваляя, а часто и превознося.

– И стрелять умеет? – улыбаюсь. – Как девчонка?

– А ты, Лёха, видел много стреляющих девчонок? – нагло ухмыляется, всем своим видом поддевая.

– Ни одной.

– Так вот, эта девчонка стреляет так, что мужик с опытом позавидует. Она из гладкоствольного ружья со ста метров попадёт лосю точно между ухом и глазом, свалив одним выстрелом. Сам свидетель, это не пустые слова.

– Ого… – удивлённо выдыхаю, вспоминая, как в прошлом году на охоте подстрелили лося и ещё семнадцать часов гонялись за подранком.

Лось – животное сильное, выносливое на рану и может доставить уйму проблем неопытному охотнику. Нас было пятеро, а точный выстрел не сделал никто. На догон даются сутки, вот и носились толпой за зверем.

– Вот тебе и ого. Так что Машка на все двести процентов местная, а Ильич всяким хитростям научил, о которых никому не рассказывал. Так что соберёшься на охоту – бери Метелину. Хотя тебе теперь даже мирная беседа с ней не светит, – ржёт, – потому как Мария – барышня злопамятная и придирчивая. А ты, ещё толком не познакомившись, умудрился её сбить, да ещё и прощения попросить не по-человечески. Облом по всем фронтам.

– Придётся ещё раз попробовать. – Серёга на меня удивлённо смотрит, не понимая моей настойчивости. – Через пару дней друг из Москвы прилетит. Человек он состоятельный, а у него желание есть – соболиные шкурки, которые именно зимой представляют наибольшую ценность. Я хотел с Ильичом посоветоваться, кого лучше нанять для охоты. Чтобы наверняка, а не впустую. Он заплатит, сколько потребуют.

– Соболь, значит… – друг задумчиво потирает подбородок, отходит к окну и несколько минут молчит, обдумывая мою просьбу, затем резко оборачивается, окидывая меня многообещающим взглядом, от которого становится не по себе. – Есть такой человек. Он тебе за одну ходку сто шкурок может снять.

– Кто такой? – радуюсь, словно ребёнок помощи друга и тому, что не придётся обращаться к Ильичу.

– Узнаешь. Ты главное цену озвучь. Чем выше цена, тем больше вероятность, что управимся за один раз.

– Понял. Муреев очень щедрый, если в чём-то заинтересован.

– Но это не отменяет того, что перед Ильичом нужно оправдаться. – Киваю, и сам понимая необходимость сгладить острые углы в сложившейся ситуации, иначе в следующем году мне здесь будут не рады. – Я тоже пойду.

– Зачем?

– Лёх, сто капканов, приманка, инструменты не пять кило весят. Сам понимаешь. И нужен вертолёт.

– Не вопрос. Всё оплатит. Только скажи, когда и где.

Мысленно я уже позвонил Мурееву и сказал, что всё схвачено. Близкий друг отца, он лет на семь старше меня, но в нашем бизнесе очень давно. Родитель лично просил всё устроить для Евгения Андреевича в лучшем виде.

– Завтра.

– Что завтра? – Алёнка, появившаяся в дверях кухни, реагирует на последнее высказывание мужа.

– На работу завтра. Пятница. Что очень радует.

– Вот чёрт, – тяжело вздыхает, – завтра в Доме культуры концерт в честь старого Нового года, а перед ним праздник для детей.

– Старого? – фыркаю. – Кто старый Новый год отмечает?

– Все. – Две пары глаз устремляются на меня, отвечая синхронно. – Перед Новым годом у всех дела, заботы, беготня: стол накрыть, подарки приготовить, гостей принять, родню. А на старый можно и расслабиться, детей развлечь, самому развеяться. Думала, ты со мной пойдёшь. Славка участвует в концерте, да и с тремя пацанами сама не справлюсь, – гладит мужа по плечу, посматривая умоляющим взглядом.

– Просили выйти на работу, хотя часов до четырёх. Уже обещал.

– Я могу пойти, – выдвигаю свою кандидатуру, чтобы ублажить Серёгу и предстоящая охота прошла удачно. Друг придирчиво меня осматривает, сканируя взглядом. – А что? Все в курсе, что мы дружим, пацаны меня знают, и Алёне легче будет. Легче ведь? – смотрю на жену друга, которая согласно кивает, поддерживая идею.

Горохов пару минут обдумывает моё предложение, но, видимо, прикинув, что в случае отказа жена ему это ещё не раз припомнит, соглашается. За четыре года я ни разу не присутствовал на сельских концертах и мало представляю, как проходят подобного рода мероприятия. Завтра мне представится такая возможность, и внутреннее чутьё подсказывает – всё будет не так просто.

Маша

Как только появляется соседка, окутывая деда вниманием, накидываю куртку и, схватив шапку и варежки, тихонько покидаю дом. Иду в направлении магазина, чтобы немного побыть наедине с собственными мыслями и решить, как вывести на чистую воду Сказочника, к которому так проникся дедушка.

Под ногами хрустит снег, а впереди всё белое, и лишь горизонт являет верхушки лиственницы. Я не была там почти пять лет, а раньше каждые выходные ходила с дедом по тропам, изучая повадки соболей и охотясь на пушных зверей. Кажется, возьми я сейчас в руки ружьё, не сразу сориентируюсь, что необходимо сделать.

Погружаюсь в ностальгические воспоминания, быстро дохожу до магазина, в котором обещала себе не появляться. Но вижу Зою, выходящую из дверей с двумя пакетами, и понимаю, что сегодня не её смена. Не хочется больше встречаться с Рыжей и воссоздавать в памяти неприятные моменты подросткового возраста. Жду, когда она отходит на достаточное расстояние от магазина, и направляюсь к двери. На кассе незнакомая мне девушка лет двадцати, больше похожая на подростка. Наверняка я знаю фамилию, но лицо вижу впервые. Беру корзинку и спокойно брожу по рядам, добирая то, что пропустила вчера. Утренняя ревизия дала понять, что у дедушки почти нет запасов.

– Метелина, ты, что ли? – Женский голос за спиной вводит в ступор.

Снова. Как и вчера. Сговорились все, что ли? Неужели люди настолько удивлены моему приезду? Вот нельзя просто мимо пройти?

Обернуться всё же приходится, и я вижу перед собой Валю. В школе нам с ней доставалось почти в равной степени, только к ней применялась ещё дразнилка «очкарик», которая со временем закрепилась как прозвище. Симпатичная блондинка с длинными, как у меня, волосами, привлекала мальчишек, но была настолько застенчива и скромна, что краснела и заикалась при разговоре. Она не изменилась, стоя сейчас передо мной в привычных очках и с длинной косой, переброшенной через плечо.

– Привет, Валь, – искренне улыбаюсь, потому что она одна из немногих, кого мне действительно приятно видеть. – Ты вернулась?

– Вернулась, – вздыхает и опускает взгляд. За её руку держится девчушка лет четырёх, из-под розовой шапки которой торчат кончики светлых хвостиков. – Это младшая – Василиса. Старшей пять.

– С мужем? – интересуюсь, потому что дед рассказывал, что Валя переехала в Магадан.