Пробуждение Зеркала - Елена Ворон

— Иди поговори с отцом, — внушительно сказал Мстислав. — Быть может, поймешь что-нибудь.

Безобидные слова неожиданно взбесили господина Донахью. Мелькнула рука — и он влепил бы оплеуху, не успей телохранитель отшатнуться.

— Вон отсюда, — велел отец Домино. — Чтоб через пять минут вас тут не было, или я вызову полицию.

Дэсс не знал, как поступить: то ли последовать совету и выслушать господина Донахью, то ли бежать из поместья с телохранителем. Мстислав медленно двинулся к выходу. А отец Домино подошел совсем близко к Дэссу, наклонился над ним и прошептал на языке СерИвов:

— Привет, братец. Тебя загодя не предупредили, но ты не пугайся; все будет хорошо.

Дэссу хватило выдержки не отшатнуться от Соны, когда он услышал, что она больна лунной лихорадкой. Ему и сейчас хватило самообладания.

— Простите, я не понимаю, — сказал княжич на человеческом языке.

— Смеешься над старшим братом? Ай, Дэсс, как некрасиво! — Карие глаза, окруженные сеточкой морщин, улыбались.

Дэсс отодвинулся.

— Что вы от меня хотите? Слав!

Телохранитель обернулся на пороге.

— Господин Донахью, вы его пугаете. Не надо; ему и так досталось.

Бывший отец Домино — а нынче старший княжич Касс Мат-Вэй — выпрямился. Поглядел на Дэсса — долго, пристально. В лице ничто не дрогнуло, но Дэсс понял, что старший брат несказанно разочарован.

— Мстислав, я погорячился. Приношу свои извинения. Возьмите эту чертову кредитку и отведите Нормана домой. Если он доверяет только вам… что ж… — Касс обескураженно развел руками.

Дэсс вышел из «Руби». Голова чуть кружилась, но мысли были ясные, холодные. Великий Ханимун отвернул свой лик от СерИвов, если Дэсса показывает магию любви мерзавцу Домино, а Касс — подумать только! — хотел ударить человека по лицу.

СерИв! И — по лицу.

Человека.

Мир опрокинулся…

Мстислав не сел снова в мобиль, а повел княжича через парк пешком. Здесь было свежо после дождя, подсыхающие капли еще поблескивали на траве и листьях, и в воздухе стояли удивительные запахи. Инопланетные деревья тонко благоухали, а цветы как будто задались целью удушить ароматом не привычного к ним СерИва.

Дэсс пытался найти оправдание брату. Касс понимал, что Мстислав успеет отпрянуть и не схлопочет затрещину. Он изображал господина Донахью: наверное, тому случалось распускать руки. Но Касс-то мог бы воздержаться!.. Переселившись в чужое тело, он великолепно справился с ролью человека. Почему? Скорей всего, он сохранил память отца Домино. А отчего Дэсс не сохранил чужую память? Загадка.

Итак, Касс играет господина Донахью. Играет семнадцать дней — со дня своей «смерти». И никто не обнаружил подмены? Даже Мстислав?

— Слав, сколько времени ты тут на службе?

— М-м… сорок два дня.

— Господин Донахью не казался в последнее время странным?

— Казался, — подтвердил телохранитель, шагая рядом с Дэссом по дорожке. — И еще каким удивительным! Разговаривал учтиво, через слово не грозил погнать взашей. — Мстислав на ходу сорвал веточку, постучал ею по ладони. — СерИв Дэсс, ты мне сказал что-нибудь важное?

— Нет.

— Вот и ладно. Я совершенно не догадался, что господин Донахью тоже из ваших.

Княжич невольно улыбнулся. Хорошо понимать друг дружку с полуслова.

Вблизи дом с колоннами показался роскошным дворцом. Дорогой белый камень был ошлифован и мягко светился на солнце, окна отсвечивали золотисто-коричневым, а двери были сделаны из медового дерева и украшены тонкой резьбой, словно вышедшей из-под рук СерИвов.

Внутри оказалось еще красивей: все тот же белый камень, шелк строгих цветов, резное дерево, ковры, позолоченное серебро. И много зеркал — Дэсс прямо-таки опешил, когда при входе его встретили множество Мстиславов и Домино. Это сколько же настоящих Зеркал тут могло прорасти?

— Господин Донахью недавно распорядился поменять зеркала, — как бы между прочим заметил Мстислав.

Дэсс приободрился и уверенно зашагал вслед за телохранителем через сквозные светлые залы.

Навстречу не попадалось ни души. Совсем не похоже на княжеские замки, где полно прислуги и всяческой родни.

— Почему никого нет?

— Есть повар, уборщица и охранник. Повар на кухне, уборщица приходит по утрам, охранник сидит за пультом слежения. Раньше был шофер, он же садовник, но господин Донахью его рассчитал.

— Когда?

— Недели две назад. Чуть больше.

Касс избавился от садовника, едва вселился в этот дом.

— А когда начали приходить СерИвки?

Телохранитель мысленно посчитал.

— Тридцать шесть дней назад объявилась княгиня. На следующий день пришла старшая княжна…

— К кому? — перебил Дэсс невежливо.

— К господину Донахью. И после шастала к нему через день. Затем перестала. Шестнадцать дней назад впервые появилась младшая…

— Довольно, — снова перебил княжич, не в силах слушать про похождения любимой сестренки. — Слав, извини, но…

Мстислав крепко сжал его запястье.

— Тише, тише, — пробормотал он на языке СерИвов, и Дэсс вспомнил, что их может слышать охранник.

— Молчу, — сказал он послушно. И тут же спросил, впервые об этом задумавшись: — Слав, а где жена господина Донахью? То есть… э-э… моя мать?

— Она здесь не живет. Рассталась с мужем много лет назад.

— И чем занимается?

— Линда Гейл — известная певица. Это она устроила тебя на видео с программой «Домино».

Княжич с дрожью вспомнил про эту самую программу — как выразился Мстислав, «дурацкие шутки, идиотские пляски и отвратительное пение». Быть может, удастся от нее отвертеться? Как-никак, Домино похищали бандиты, и он утратил память. А впрочем, кэт с ней, с программой. Есть неприятности и похуже.

Мстислав с особой торжественностью распахнул двустворчатую дверь, отделанную жатым шелком стального цвета.

— Ваши покои, господин Домино. Прошу!

За дверью оказался коридор с окнами по одну сторону и зеркалами напротив, с расписными стенами и потолком. Княжич скользнул взглядом по росписям. Обнаженные девушки были прекрасны; по человеческим меркам, разумеется. СерИву от их безволосой наготы не было никакой радости. К тому же девицы столь откровенно приглашали гостя заняться любовью, что княжич застеснялся, как подросток. Увидев ближайшую дверь, он взялся за рукоять, чтобы уйти от смущавших его картин. Дверь и не подумала открыться.

Зато Мстислав легонько толкнул ладонью, и дверь отворилась.