Невеста по проклятию - Ольга Романовская

— Ты мне напиши! — Бернадет стиснула руку подруги; к глазам ее подступили слезы. — Обязательно напиши, иначе я от беспокойства изведусь!

Кристина пообещала и, расчувствовавшись, чмокнула приятельницу в лоб. Вряд ли она сдержит обещание в ближайший месяц, но потом обязательно свяжется с Бернадет.

— Да где там Адель? — забеспокоилась Кристина. — Заснула, что ли?

Взявшись за руки, подруги выглянули в коридор, чтобы практически нос к носу столкнуться с директрисой в шлафроке и Арманом Рувелем при полном параде. В любых других обстоятельствах парочка смотрелась бы комично, но сейчас девушкам было не до смеху.

— Кристина Имирис! — прогремел раздраженный голос Анук. Ведьма злилась на девчонку, из-за которой выдернули из постели, и мечтала поскорее от нее избавиться. — Почему вы еще здесь?

— Потому что здесь мое место, — отважилась на бунт девушка.

Герцог хмыкнул и покачал головой.

— Ошибаетесь, отныне ваше место подле меня. Портал настроен, можем идти.

Директриса требовательно сложила руки на груди, попутно еще туже затянув пояс длинного, до пят, бархатного шлафрока. Будто Армана могли заинтересовать ее увядшие прелести! Вдобавок, Кристина не сомневалась, под халатом Анук вовсе не тонкая батистовая сорочка.

— Его светлость ждет, — поторопила директриса и по привычке потянулась к карману.

Заветной трубки там не оказалось, пришлось терпеть и сверлить отступницу грозным взглядом. Но Кристина и не думала сдаваться.

— Я согласна на исключение! — выпалила она.

А так хорошо начиналось! Не засни Адель над умывальником, Кристина бы уже шагала по заснеженным тротуарам какого-нибудь городка.

— Хм! — многозначительно выдал Арман и, отстранив Анук, шагнул к двери.

— Нельзя, милорд! — запоздало спохватилась директриса. — Там девичья спальня!

— Я не собираюсь входить, — заверил ее герцог и протянул Кристине руку.

Она не подала свою, отступила под прикрытием Бернадет.

— Хватит!

Вроде, Арман не повышал голоса, но прекословить сразу расхотелось.

— Заберите свой ридикюль и идемте, — тем же ледяным тоном продолжил он и недовольно покосился на Анук. — Похоже, вы не до конца осознаете свое новое положение. Придется с вами серьезно поговорить.

К кому именно он обращался: к директрисе или ее подопечной? Складывалось впечатление, что к обеим сразу.

На негнущихся ногах Кристина вернулась в спальню и прижала к груди нехитрые пожитки. На глаза навернулись слезы. Ее словно в рабство продали! Хотя почему — словно? Арман Рувель ясно дал понять, какое место она займет в его жизни. Лучше бы из школы исключили!

— Кристина! — поторопила ее директриса.

На прощание обведя взглядом комнату, где провела почти шесть лет, девушка крепко обнялась с Бернадет и шагнула навстречу неизвестности.

— Вы нарушили мои планы, — отчитал Арман, — придется воспользоваться другим порталом.

Герцог вытянул руку ладонью вверх. От нее по воздуху разбежались крошечные разряды. Кристина ожидала увидеть черную дыру наподобие той, которую сотворила Адель, но перед ними задрожала завеса бледно-синего пламени. Разглядеть что-либо сквозь нее не представлялось возможным.

— Благодарю за теплый прием. — Герцог вежливо поклонился директрисе и стиснул прохладные пальцы Кристины. — Бал прошел на высшем уровне.

— Рады стараться, — отозвалась внезапно заболевшая косноязычием Анук.

Бернадет за ее спиной смахнула слезинку с глаз и послала Кристине воздушный поцелуй. «Я напишу тебе!» — одними губами пообещала девушка подруге и вслед за женихом бросилась в объятия странного пламени.

Часто моргая, Кристина осмотрелась. Она очутилась в комнате с высоким потолком, размерами превосходившей любой класс. Помещение показалось ей слишком мрачным. Может, из-за бордового шелка с рисунком в виде черных ромбиков, которым обили стены, может, из-за собственного настроения. Арман отпустил ее влажную ладонь и прошел к окну. Тяжелые гардины разошлись, впуская первые робкие лучи наступающего дня. Судя по всему, они в городе — Кристина различала вдалеке коньки крыш. Уже хорошо, не хотелось бы оказаться пленницей дома посреди заснеженной долины.

— Присядьте!

Герцог отодвинул резной стул с бархатной спинкой подле овального стола из красного дерева. Древесину отполировали до зеркального блеска.

Повинуясь магии владельца, дружно вспыхнули свечи, разгоняя мрак по углам.

— Завтрак подадут через полчаса, — глядя куда-то мимо Кристины, сообщил Арман, — но мне хотелось бы прежде прояснить некоторые моменты.

— Я подписала контракт, чего вам еще? — не слишком вежливо отозвалась Кристина и поставила ридикюль на стол — маленькая, но месть.

— Я всего лишь хочу кратко обозначить правила нашего дальнейшего проживания.

Герцог поднес руки к огню одной из свечей, словно успел продрогнуть.

— Мы поженимся через два месяца, — повернувшись спиной к невесте, продолжил он. — Если у вас есть какие-то пожелания насчет платья, можете высказать в письменной форме. Сегодня же с вас снимут мерки.

— То есть я даже фасон платья выбрать не смогу? — едва не задохнулась от возмущения Кристина.

Тем дальше, тем больше казалось, что Арман Рувель купил себе игрушку.

— Нет, — ни капельки не смутился герцог и наконец повернулся к ней лицом. — Существуют особые правила, традиции, которым вы должны соответствовать. Вряд ли вы способны выбрать даже правильный фасон туфель.

Кристина досчитала до десяти — не помогло. Гнев закипал внутри, как вода в кастрюле. Сколько еще он намерен ее оскорблять?! Не хочет жениться, пусть не женится, Кристина только порадуется. Вряд ли такой маг, как Арман Рувель, не сумеет снять и уничтожить какое-то кольцо.

— Вот!

Рядом с ридикюлем легла ладонь со злосчастным металлическим ободком. Герцог попался несообразительный, пришлось растолковать:

— Нет кольца, нет невесты. Я тоже не желаю становиться вашей женой, поэтому…

— «Поэтому» не существует, — горько усмехнулся Арман. — Как вы думаете, — он, не моргая, смотрел ей прямо в глаза, отчего по спине Кристины прокатилась ледяная волна, — если бы кольцо можно было снять, я привел бы вас в свой дом?

— А что случится, если вы на мне не женитесь? — девушка зашла с другой стороны.

Пренебрежение герцога, его нарочитая холодность вызывали стойкое желание оказаться где угодно, лишь бы подальше от него.

— Род Рувелей прервется, — пожал плечами Арман.

— Мне жаль, — с трудом сдерживая мстительную улыбку, вздохнула Кристина.

Напрасно герцог надеется, будто ей есть дело до его рода. Прервется и прервется. Гораздо больше Кристину волновала собственная судьба.