Мой любимый Метаморф - Анна Кривенко

Парень же остался невозмутимым, а потом очень жалостливо посмотрел Таисии в глаза и проговорил:

— Простите, мисс Миро, но… ваши слова абсурдны! Однако я вас не виню! Все-таки смертельно-опасная ситуация, шок…

Девушка начала стремительно краснеть и потупила взгляд.

По обрывочным фразам я понял, что камеры были уничтожены взрывом, хотя информация, которая на них поступала, должна была сохраниться в архивном центре. Но не сохранилась: какое-то излучение повредило данные за весь текущий день.

В общем, Марка порасспрашивали еще около получаса, а потом, наконец-то, решили отпустить в комнату.

Когда он поднимался со стула, то чуточку пошатнулся, из-за чего Билл Фринзон странно дернулся. Я быстро поддержал парня за локоть, но командир охраны предупреждающе поднял руку.

— Погодите, — проговорил он странным, даже слегка угрожающим тоном. — Я хочу, чтобы профессор Доннаван… считал мыслеобразы происшествия из воспоминаний кадета…

Я почувствовал, как рука Марка под моей напряглась: он был не рад этому.

Профессор Доннаван немного смутился.

— Простите, Билл, но для подобных действий нужно соответствующее разрешение, да и нельзя без определенной подготовки так глубоко проникнуть в чужое сознание: это опасно…

— Разрешение будет у вас через пять минут! — резко прервал его начальник охраны, и от жесткого тона его вздрогнули все без исключения. Слаживалось впечатление, что Фринзон жаждет Марка в чем-то изобличить.

Но парень неожиданно выровнялся и мягко освободил свой локоть из моей хватки.

— Все в порядке! — покорно произнес он и улыбнулся профессору. — Не волнуйтесь, профессор! На любое считывание я готов прямо сейчас…

Доннаван тревожно, но смиренно кивнул, а Билл Фринзон быстро отправил какой-то запрос на голографическом планшете, и через несколько минут вывел на обозрение заверенное разрешение на проведение телепатического расследования.

У меня изумленно вытянулось лицо: кто он такой, если способен проворачивать подобные процедуры за пять минут???

В этот момент мне почему-то стало особенно тревожно за Марка, который определенно что-то скрывал…

Маруффа Эйгэ

Начальник охраны что-то подозревал.

Проклятье!

Вот знала ведь, что не стоит в это ввязываться!

Но зато эта иширка с большими, как блюдца, глазами, жива и почти здорова… Действительно, так Энайю напоминает, что я не бы не простила себе, если бы не попыталась спасти…

Эх! За такое на Цвинне меня бы сразу разжаловали, а ведь Азот, скорее всего, разнюхает о сегодняшнем происшествии и точно начальству донесет: он обещал мстить…

Меня могут отозвать обратно на Цвинн, а там… запереть на планете, как обычную бесправную гражданку, приставленную к военным, как обслуживающий персонал, или, что еще хуже, заставят стать родильницей: женщиной, которая рождает для родины детей, которых забирают в специальные учреждения и воспитывают из них самых лучших воинов. Я и сама-то от родильницы родилась, а не от обычных родителей. У меня даже ее изображения нет…

В общем, все эти перспективы так меня огорчили, что я начала лихорадочно искать выход.

Надо убедить всех в том, что ничего особенного не произошло. Точнее, не всех, а одного единственного — подозрительного экс-военного с невероятными связями.

Он приказал профессору Доннавану считать мои мыслеобразы произошедшего. А это уже очень опасно!

Но… у меня пять уровней телепатического дара! Такой профессору даже не снился. Думаю, у меня все получится, пусть это и не будет легко…

Приятно согревало присутствие Макса рядом. И все-таки он отличный парень. Если бы я не была в личине мужчины, обязательно завела бы с ним роман! Даже не особо раздумывая. Но… личину я сейчас снять не могу — есть опасность последующего ее отторжения, поэтому мне остается только мечтать…

Профессор Доннаван стал как раз напротив меня и с усилием посмотрел мне в глаза. Я сделала расслабленное лицо, как и подобает «читаемому», но сама начала стремительно формировать в разуме необходимые мне картинки: хрупкая, легко выбиваемая дверь, испуганная Таисия в одном полотенце, наш совместный прыжок за дверь и, естественно, никаких крыльев, а одна сплошная удача!

Профессор немного корчился от натуги (еще бы, я ведь к нему применила все свои пять уровней дара!), но считывал все исправно, и мне ни разу не пришлось подчищать неудачно выскочившую лишнюю информацию, потому что Доннаван самолично никуда лезть не стремился, а просто пассивно прокручивал в своей голове то, что, по сути, ему дали посмотреть. Видимо, сказалось еще и то, что копаться в моей голове он решил не по своей воле и вообще был этому заданию не рад.

Напоследок я, от глубокой ему благодарности, сформировала в разуме немного преувеличенную мыслеформу, как я сижу на его парах и с упоением слушаю лекции, не забывая периодически делать исправные заметки в голографическом планшете и мечтая стать однажды такой же опытной и блистательной, как профессор Мио Доннаван!

Захватив эту картинку как будто совершенно случайно, преподаватель изменился в лице, значительно порозовел и приобрел весьма благодушное выражение лица.

Открыв глаза, он серьезно и сурово посмотрел на Билла Фринзона и объявил ему, что «телепатические показания кадета Эйри не отличаются от словесных и что он готов подписать все соответствующие документы и заверить своей печатью или отпечатком пальца!».

Капитан охраны нахмурился и поджал губы.

Что, не ожидал, старикашка??? Так знай, что цвинны не сдаются!

Нас с Максом отпустили почти сразу же, и к лифтам я шла в очень приподнятом настроении, однако уже на нашем этаже меня снова начало шатать: видимо, я все же недостаточно восстановилась после поражения моих крыльев, да и телепатические манипуляции отняли немало энергии.

И вдруг Макс… подхватил меня на руки!

Вот так просто, не постыдившись остальных студентов, он понес меня по коридору, а я с безумным удовольствием прильнула к его груди.

Запах… Какой же сладкий! По-моему, у меня уже зависимость…

Хоть бы коридор никогда не заканчивался!

Как жаль, что я сейчас не женщина!

Размеренные движения убаюкали меня, и я даже не заметила, что уснула в его руках.

Проснулась резко, потому что мне приснился… невероятно чувственный сон. Никогда не снилось ничего подобного. Да и в тот момент я не знала, что сплю.

А снился мне Макс. Без одежды. Обнимающий меня своими крепкими руками и тянущийся за поцелуем. Ах, какой поцелуй вышел сладкий! Утонула в нем, как в черной дыре, и не хотела выплывать. Сердце колотится, руки обжигают прикосновениями… Это настоящее безумие!..