Магия вето - Александр Изотов

— Луна, и что? — Арина тоже смотрела на меня с лёгкой тревогой.

Я задержал дыхание, с трудом подавляя в себе удивление. Мой Василий тут был не при чём, для него всё вокруг было обычным, и поэтому успокоить себя было легко.

Чему ты удивляешься, Тим? Да, ещё один серп ещё одной луны, только белой. Удивительно белой, словно она сама светилась.

Ты уже видел здесь столько чудес: сияющие и каменные руки, исцеление переломов, мощные потоки грязной псионики. То, что на небе торчит дыра, именуемая Пробоиной, и плывут две разноцветные луны, не должно тебя удивлять. Просто успокойся, будь наблюдателем.

Так вот почему они все в разговоре говорят про луну, будто она не одна. Мог бы и догадаться…

Сейчас я должен первым делом быстрее разобраться с новым телом и понять, кто я такой, что это за мир, и какое место я в нём занимаю. Если люди здесь спокойно ходят, беседуют, не тычут в небо пальцами, значит, оно для них нормальное.

Впрочем, мой выкрик не остался без последствий.

— Так, его ко мне в кабинет, осмотрю внимательнее, — кивнув своим мыслям, сказала Соболева.

Я только прищурился. Вот к чему приводят эмоции, Тим. И ладно бы, на седого Василия всё свалил, а тут кроме самого себя никто не виноват.

Надеюсь, целительница, кроме привлекательных форм, не обладает больше никакими способностями лезть в душу?

— А так-то понятно, почему Белый Карлик всплеснул. Луна уходит, вот и бесится, — снова начал разговор санитар, когда мы двинулись дальше, — И нет тут никакого Иного.

На это Соболева ничего не ответила.

Позади нас ещё один санитар вёл Громова, но тот, судя по серому лицу, едва ли успевал следить за моими закидонами. Здоровяку от вмешательства оракула было гораздо хуже, чем мне — он прикрывал рот ладонью, старательно успокаивая рвотные позывы.

Оглянувшись на Фёдора, я приметил, как из главного входа академии вышли те самые оракулы. Вышли не одни, а в сопровождении начальника караула и магистра.

Иван Петрович был хмурым, и тяжко смотрел, как оракулы пошли по площадке мимо скамеек, снимая на ходу перчатки. Они останавливали всех студентов.

— Сгинь его луна, — вырвалось у Соболевой, и она перехватила меня у Егора, — Иди, там сейчас таких немощных толпа будет, а я ещё отправлю из лазарета людей.

Санитар унёсся обратно, мне же ударил в нос тонкий запах мыла от волос Арины. И снова мой Василий стал накачивать нижнюю чакру.

— Вот вроде оракулом пришибленный, — Соболева кинула на меня недоумённый взгляд, — А на такие мысли время есть.

* * *

Кабинет у Соболевой был небольшим — стол, стулья, да закрытые шкафчики с красными крестами. На миг мне показалось, что я нахожусь на родной Земле, только перенёсся лет так на двести-триста назад.

— Ничего не вижу, — Арина, стоя передо мной, закидывала мне голову, открывала рот, натягивала веки, — Синяков куча, есть потеря энергии, а так Громову явно хуже, чем тебе.

Я думал возмутиться, что мне лезут в рот грязными руками, но целитель перед осмотром вызвала в них свечение. Судя по всему, местный аналог дезинфекции.

Она сняла пиджак, оставшись в белой, кажущейся прозрачной блузке. От этого её фигура, кажется, стала ещё стройнее.

Я сидел перед столом, претерпевая все трудности полного обследования. Мне уже стало ясно, что Арина — целитель чисто физический, и можно не опасаться ментального вмешательства.

Потому что сама Соболева уже несколько раз оговорилась, что «надо ждать духоправа из города», сама она ничего не чувствует.

Каждый мой синяк она щупала, словно именно в нём пряталась причина амнезии.

— Скажу честно — это просто чудо, — она серьёзно кивнула, — Обычно пустые переносят… да никак они не переносят вмешательство оракула. Хорошо, если живы останетесь.

В её глазах был нарисован немой вопрос, как это могло произойти, и я ответил только:

— Я ничего не помню.

— Видимо, основной удар ушёл по мозгам, — она снова притянула мою голову поближе, и я непроизвольно уставился в вырез блузки.

Судя по возбуждению моего Василия, с нижними чакрами у него всё в порядке.

Достался же мне пацан с таким огромным либидо. Или у него в плане общения с прекрасным полом так всё плохо, что любое женское касание вызывало бурю гормонов?

В принципе, Арина была и в моём вкусе, но в данной ситуации я пока крутил в голове только одну мысль: «Где я, на хрен, нахожусь?!»

— Да уж, — вздохнула она, выпрямившись и взглянув на дверь, — Даже неохота выходить, сегодня работы будет полная пробоина.

Я закрыл рот, отвёл взгляд от её фигуры. Что за Пробоина, я уже знал…

Скорей бы со всем этим закончить, и начать осматривать свои потоки.

Впрочем, самое время воспользоваться возбуждением. Проверим нижнюю чакру, которая генерировала сексуальную энергию, и одновременно отвечала за связь с родом и с планетой. Ну, оно и логично — смысл жизни любой популяции связан с размножением.

То ли компания этой Соболевой, то ли общая атмосфера в уютном кабинете повлияла, но я расслабился, опуская мысленный взор.

Вот она, тёмно-серая, почти чёрная чакра. Грязная псионика идёт через нижние чакры, очищаясь к самой верхней, находящейся в темечке.

Человечество не так давно открыло псионику и смогло овладеть ей. Полсотни лет не прошло, и до сих пор в отдалённых уголках Системы к псионикам отношение, как к колдунам. Никого не волнует, что наши способности ненамного превышают способности обычного человека, а пси-энергия усиливается имплантом в голове.

Имплант — это скорее фильтр, и он стоял в затылке специально на пути от нижних чакр к верхней. Чем чище энергия, тем точнее и явнее воздействие на внешний мир.

Конечно, мы пользовались не только чистой космической, но знали и об энергии земли, только очищали её через шесть чакр и имплант. Иначе последствия для здоровья псионика были губительны, тем более, когда ты работал на другой планете в Системе.

Вообще, псионик всегда должен контролировать поток. Превысит опасную планку — и имплант сгорает. Вместе с его мозгом.

Отсюда у нас и пошёл этот «жжёный псарь»…

Ирония судьбы — ребятам послабее легче было контролировать нагрев импланта, чем реальным талантам.

Сколько я видел заносчивых ребят, которые на тренировках с первых же дней демонстрировали крутые результаты. Да что там — я мысленно монетку с трудом по столу двигал, а кто-то хвалился тем, что подбрасывает силой мысли блин от гантели.

Вот только в первой же реальной вылазке оставался у нас на поле боя «жжёный псарь»…

Жалко ребят, но делать импланты более пропускными было опасно.

Я не верю в демонов или дьяволов, но что-то вселялось в этих псиоников, когда грязной энергии становилось слишком много. Умники считали, что они просто сходили с ума, но я… кхм… я предпочитал им верить.