Поднять Атлантиду - Томас Гриниас

— Одним куском? Или по частям? — попытался сострить Конрад. К тому же он знал, что база Мак-Мердо была самой крупной американской станцией на континенте. — А я слышал, что у них очень длинная полоса. Почему мы не можем сесть на нее, а завтра попытаться вновь? Откуда такая спешка?

— Окно закрывается. — Лундстром ногтем постучал по радарному экрану. — К завтрашнему дню они сольются и тогда… Короче, доктор Йитс, немедленно займите свое место.

Конрад плюхнулся в свободное кресло за спиной штурмана.

— Слушаюсь.

Лундстром бросил взгляд на второго пилота. По отражению лиц в лобовом стекле Конрад понял, что оба летчика молчаливо договорились не связываться с ним.

С секунду помолчав, капитан заметил:

— В вашем личном деле предупреждали, дескать, большой упрямец. Как говорится, яблоко от яблони…

— Он мне такая же яблоня, как и настоящий отец. — По крайней мере в данную секунду Конрад надеялся, что это так. Подобно большинству американцев, он подозревал, что где-то в Вашингтоне существует некая гигантская база данных на всех и каждого. Похоже, капитан только что это подтвердил. — И что же там еще есть про меня?

— Психопрофиль, — ответил Лундстром, явно радуясь возможности отыграться. — Кошмары о конце мира. Полное отсутствие личностных воспоминаний до пяти лет. Я бы сказал, у вас то еще детство было.

— Создается впечатление, будто вы горюете, что это не вас кормили грудным молоком с примесью ЛСД и прочих галлюциногенов, — мрачно сказал Конрад. — И не у вас к шести годам прорезались такие воспоминания, что… А как насчет драк в школе? Мол, «приемыш-ублюдок», «папаша-инвалид», а?

Лундстром промолчал, делая вид, что увлечен штурвальной колонкой.

Впрочем, Конрада уже разобрало любопытство:

— А что еще написано в моем личном деле?

— Например, про начало вашей разрушительной карьеры. Еще в первую иракскую кампанию.

В ту пору Конрад учился в аспирантуре. Он махнул рукой:

— А, старая история…

— Вот именно. Что-то насчет древностей, — подтвердил Лундстром. — Какой-то зиккурат в Уре и советские «МиГи».

Конрад согласно кивнул. Четыре тысячелетия назад город Ур являлся столицей шумерского царства в стране Авраама. Ныне он погребен под песками современного Ирака.

— Было дело.

— А поконкретнее? — Лундстром, похоже, искренне заинтересовался. Судя по всему, личное дело Конрада оказалось весьма немногословным.

— У иракцев есть одна подлая привычка строить военные объекты рядом с древними археологическими сокровищами. Чтобы не бомбили, — пояснил Конрад. — Короче, когда наши спутники засекли парочку советских «МиГ-21» по соседству с древним зиккуратом в Уре, Пентагон пришел к выводу, что они там далеко не случайно.

Лундстром задумчиво покивал:

— Да, что-то такое я слышал…

— Словом, они также подозревали, что сам Хуссейн прячется в этом зиккурате, — продолжил Конрад. — Ну вот я и дал им нужные координаты для наведения «Маверика».

— «Маверик»?! Ракета класса «воздух-земля»? Да вы шутите!

— Нет-нет, только «Маверик» способен забуриться глубоко под пирамиду и уничтожить ее изнутри. А снаружи все выглядело бы как несчастный случай. Иракцы-неумехи побаловались со взрывчаткой.

— Получается, вы стерли многовековое сокровище с лица Земли ради одного-единственного despot du jour, тирана-однодневки? — Столь решительный подход явно шокировал Лундстрома. — Какой вы тогда археолог, черт возьми?

— А такой, в котором нуждаются доброхоты вроде вас и всей вашей армии, — безмятежно ответил Конрад. — Кстати, а что вы скажете про…

Внезапный визг двигателей нарушил приятную беседу. Экипаж встрепенулся, Лундстром покрепче ухватил штурвал, а второй пилот прилип к приборам.

Штурман крикнул:

— Боковой ветер, едва пятьдесят на восемьдесят!

— Ветровой сдвиг, — пробурчал Лундстром, пытаясь вернуться на курс. — Упрямая, черт… Похоже, вляпались…

Конрад обеими руками хватался за сиденье, пока самолет бросало из стороны в сторону. Индикатор авиагоризонта качнулся раз, другой и завертелся волчком.

— Потеря устойчивости по гироскопам! — выкрикнул штурман.

— Дай мне астрономические координаты! — приказал Лундстром.

Приподнявшись, штурман приник к колпаку секстанта, торчащему из верхнего сегмента обшивки, и попытался провести обсервацию по звездам. Увы, ничего не вышло. Он покачал головой:

— Слишком густой суп, не могу сделать экстраполяцию.

— Вы что, никогда не слышали про систему «Джи-пи-эс»?! — крикнул Конрад поверх гула.

— А что толку? ЭМИ.

«Электромагнитный импульс?!» Конрад не решался поверить собственным ушам. Речь шла о своего рода микроволнах, генерируемых при подрыве ядерных боеприпасов и славящихся своей способностью уничтожать современную электронику. Так вот почему они полетели на таком древнем корыте! Интересно, чем же Йитс там занимается?

Он предложил:

— А допплеровский измеритель?

— Тоже отрубился.

— Послушайте, Лундстром! Надо подавать сигнал, пусть высылают помощь с Мак-Мердо. Сколько до них?

— Конрад, вы до сих пор не поняли, — поморщился Лундстром. — Мы не садимся на Мак-Мердо. Наш пункт назначения в другом месте.

— В другом, не в другом… Нам не дотянуть, капитан, неужели вы не видите? Разворачивайтесь на Мак-Мердо!

— Слишком поздно. Точка возврата давно позади. Все или ничего.

— У отца моего научились? — горько спросил Конрад. — Или в своей долбаной НАСА?

Крик штурмана:

— Встречный ветер, резкий скачок! Сто узлов! Путевая скорость, резкий сброс! Сто пятьдесят узлов!

Четыре двигателя натужно ревели, пытаясь справиться со встречным ветром. Конрад всем телом ощущал сопротивление воздуха по тряске пола под толстыми подошвами. Вибрации от болтанки шли по ногам, как кольца необузданной энергии, пока все внутренности не сплавились в один зыбкий комок. Для будущего мертвеца он чувствовал себя еще слишком живым и страстно хотел продлить такое состояние как можно дольше.

— Еще немного, и мы полетим задом наперед, — проворчал он себе под нос.

— Встречный ветер, сто семьдесят пять! — не унимался штурман. — Двести! Двести двадцать пять узлов!

Лундстром на секунду замер, явно прикидывая новую стратегию.

— Зафлюгировать первый и четвертый!

— Есть, — отозвался второй пилот, переводя лопатки турбин двух двигателей в положение свободного вращения.

— Путевая скорость падает! — отчаянно крикнул штурман. — Топлива в обрез!