Кот, который нюхал клей - Лилиан Джексон Браун

– На Пикакской площади полно народу, все стоят без дела и судачат об убийстве. Никто не может поверить! Да ещё они ждали ребенка и всякое такое! Все взволнованы, никто не может работать.

– Да, в подобное трудно поверить. Кто вообще мог это сделать?

– Должно быть, банда из Чипмунка. туристический сезон ещё не начался, у нас нет этих чокнутых, которые повсюду бродят и ищут, кого бы подстрелить. да, решительно это те мерзавцы из Чипмунка.

Квиллер прикоснулся к усам костяшками пальцев.

– Когда прошлым вечером на репетиции всё пошло вкривь и вкось, у меня возникло на миг ощущение, что в воздухе что-то носится. Уолли сказал, это из-за полнолуния.

– А я ещё проклинала Харли, Дэвида и Джилл за их отсутствие, – всхлипывая, сказала Фран. – Теперь, зная причину, я готова язык себе отрезать. Конечно, мы отменим спектакль. Ни у кого не хватит духу продолжать репетиции. Боже! Не могу работать. Ничего не могу делать! Всё. Пойду домой и выпью папины запасы виски. Хочешь со мной?

У статьи на первой странице имелся подзаголовок: «Причина убийства – кража со взломом». Подписана она была Роджером Мак-Гилевреем.

«Один из столпов нашего общества, член выдающегося семейства Мускаунти, и его молодая жена были во вторник вечером найдены застреленными у себя в доме в Вест-Миддл-Хаммоке. Харли Фитч, двадцати четырех лет, и его жена Белл, двадцати одного года, стали жертвами вооруженного преступника, очевидным мотивом которого, по мнению представителя шерифа, был грабёж. По словам родственников, пара готовилась выйти из дому, чтобы пойти на репетицию в театральный клуб Пикакса. Согласно судебному заключению, смерть наступила между восемнадцатью и девятнадцатью часами.

Дэвид и Джилл Фитч, брат и невестка Харли, обнаружили тела в 19.15, приехав, чтобы отправиться вместе с ними в Пикакс. Они живут в четверти мили от усадьбы, где недавно поселились молодожены, о которых говорилось, что они ждали ребёнка.

Джилл Фитч сказала полиций: "Пять вечеров в неделю мы репетировали пьесу. Обычно мы отправлялись вместе, выезжая в 18.30. Я попыталась дозвониться до Харли и сообщить ему, что мы немного задерживаемся, но трубку никто не брал. Я подумала, что они, вероятно, вышли в сад и не слышат звонка, так что мы просто решили поторопиться. Подъехав к их дому, мы просигналили, но никто не вышел, поэтому Дэвиду пришлось войти, и вот тогда он их и обнаружил".

Представитель шерифа заметил, что тело Харли лежало в заднем холле; тело его жены находилось в спальне наверху. И никаких следов борьбы, как сказал представитель шерифа. Оба были одеты в джинсы и спортивные рубашки, в "одежду для репетиций", по словам членов семьи.

Представитель шерифа располагает доказательствами того, что убийца начал (или начала) грабить дом и либо уже нашёл то, что искал, либо был спугнут неожиданно нагрянувшей второй парой.

Джилл Фитч сообщила полиции: "Я помню, что, когда мы приближались, от дома отъехала машина. Она быстро удалялась по грунтовой дороге, поднимая тучи пыли". На этой дороге, как известно, других домов нет.

Дом из двадцати двух комнат – родовое гнездо Фитчей – был построен в двадцатые годы дедом Харли, Сайрусом Фитчем, и приобрёл известность своей ценной коллекцией старинных книг и предметов искусства.

Харли – сын Найджела и Маргарет (Дун) Фитчей из Индейской деревни – после окончания Йельского университета и года путешествий начал работать в банке Пикакса, президентом которого является его отец. Харли и его брат Дэвид были недавно назначены вице-президентами банка.

До поступления в университет Харли учился в пикакской школе. Его успеваемость была выше средней, одновременно он играл в теннис, входил в ученический совет, принимал участие в школьных спектаклях. В колледже он основным предметом выбрал менеджмент и продолжал интересоваться драматическим искусством.

Вернувшись в Пикакс, он стал активным членом клуба патриотов и театрального клуба, где его в последний раз видели в роли Дромио в пьесе Шекспира. Заядлый яхтсмен, он не раз приводил 27-футовую " Ведьму Фитч" к победам и трофеям. С десятилетнего возраста собирая модели парусников, он часто выставлял их на конкурсы и выигрывал многочисленные призы.

В октябре прошлого года в Лас-Вегасе Харли женился на Белл Уркл».

Были ещё комментарии людей, знавших Харли Фитча: директора школы, тренера по теннису, школьных товарищей, президента клуба патриотов, персонала банка и Ларри Ланспика, представляющего театральный клуб. «Примерный ученик… всегда полный энтузиазма и желания помочь… с ним всегда было весело… талантливый актёр… ведущий игрок команды… с ним чудесно работалось… всегда такой внимательный… всегда жизнерадостный».

Нервно потирая усы, Квиллер прочитал историю трижды. Там были подробности, которые возбудили его любопытство. В Центре, когда он писал для «Прибоя», подобное событие неминуемо вызвало бы мужской разговор в пресс-клубе: коллеги-журналисты рассмотрели бы эту историю со всех сторон, анализируя задавая вопросы, высказывая сомнения, в чем-то опережая полицию при обмене информацией. В Пикаксе к сожалению, такого пресс-клуба не существовало поэтому он пригласил Арчи Райкера отобедать с ним в «Старой мельнице».

Вместо ответа Райкер отпер ящик стола и вынул из него небольшую коробочку. Выглядел он самодовольным. В коробочке лежало впечатляющее кольцо с бриллиантом.

– Сегодня вручу его Аманде, – сказал он, и при этом его красное лицо буквально пылало от радости.

Квиллер пришёл в замешательство. Такое развитие событий однозначно объясняло необычно счастливое в последнее время выражение лица Райкера. Разведясь с женой после двадцати пяти лет совместной жизни, он стал угрюмым интровертом, пока не переехал в Пикакс, и Квиллер был рад, что друг наконец-то нашёл себе женщину по душе. Но чтобы Аманда! Это оказалось полной неожиданностью.

– Поздравляю, – выдавил из себя Квиллер. – Это большой сюрприз.

– Аманда тоже удивится. Она никогда не была замужем, и мы все знаем, что она ворчлива и своенравна, но какого чёрта! Мы созданы друг для друга.

– Только это и имеет значение, – сказал Квиллер.

Следующим он пригласил остаться в городе и отобедать с ним Джуниора.

– Я покончил с холостой жизнью, – со счастливой ухмылкой сказал ответственный редактор. – Как раз сегодня родители Джоди приехали сюда из Кливленда, чтобы отпраздновать наши первые совместные шаги. Джоди готовит ножку ягненка и шоколадный торт по этому поводу.

Затем Квиллер заговорил на эту тему с Роджером Мак-Гилевреем, успокоив его, что оплатит угощение.

– Господи, как бы мне хотелось! – воскликнул Роджер. – Не часто удаётся поесть на халяву. Только Шерон едет нынче на приём в дом невесты к своей кузине, и я обещал посидеть с ребенком. Моя жизнь за последние месяцы сильно изменилась.

Снова Квиллер оказался одиноким холостяком, окружённым счастливыми семейными парами, и это заставило его с сожалением подумать о своей угасающей дружбе с Полли Дункан. Были и другие, кого он мог пригласить на обед, – Франческа, Хикси, Сьюзан, даже Айрис Кобб, – но никто не мог сравниться с Полли в умении поддерживать беседу, сочетая её с уткой в апельсинах. Но Полли заметно охладела к нему, после того как он вступил в театральный клуб и нанял дизайнера по интерьерам. Канули в Лету идиллические воскресенья в её маленьком домике за городом, забылись походы за ягодами, сморчками, орехами, прекратились наблюдения за птицами, чтение вслух и другие восхитительные занятия. Её холодность становилась ещё более неловкой оттого, что она возглавляла библиотеку, попечителем которой он был и в совет которой он входил.