Блуждающий в темноте - Джозеф Нокс

Чейз кивнула:

— Подразделение вооруженной полиции продолжит круглосуточно дежурить в больнице Святой Марии и в центре города семь дней в неделю вплоть до дальнейших распоряжений. Сотрудники подразделения прекрасно подготовлены для того, чтобы справляться с любыми возникающими угрозами, и пользуются моей полной поддержкой.

Репортер поблагодарил суперинтенданта и перешел к истинной цели вопроса:

— Вы полагаете, что меры по охране Мартина Вика были достаточными, учитывая тот факт, что в тюрьме он пережил семь покушений?

В зале поднялся легкий шумок. Не обо всех этих попытках сообщалось широкой публике.

Репортер с улыбкой повернулся к коллегам:

— Выходит, в тюрьме безопаснее, чем в больнице…

Чейз моргнула, переварила услышанное, затем повернулась к Паррсу:

— Возможно, суперинтендант Паррс прокомментирует.

— Доброе утро, Чарли. — Взгляд красных глаз Паррса уперся в журналиста. — В свете субботних событий мы, безусловно, дадим оценку предпринятых мер по охране Мартина Вика. — Голос Паррса походил на сдерживаемое рычание. — Однако, думаю, стоит еще раз повторить, что мы не располагали данными о готовящемся нападении.

— Разве семь покушений не свидетельствуют о явной угрозе? — возразил журналист.

— Более того, — продолжал Паррс, не обращая на него внимания. — Нам удавалось скрывать местонахождение Мартина Вика до того, как вчера он попал к вам на первую полосу.

— Суперинтендант, вы хотите сказать, что фотография, опубликованная за несколько часов до покушения, явилась его причиной? Но таков был общественный запрос. Пациенты больницы Святой Марии имели право знать, что они дышат одним воздухом с детоубийцей.

Паррс дождался, когда в зале стихнут разговоры.

— Я хочу сказать, что это одна из наиболее правдоподобных версий, и, если эти два события связаны, я буду считать автора статьи соучастником убийства констебля Ренника.

Снова поднялся гул, посыпались вопросы.

— И возможно, у вас появится возможность лично убедиться в том, насколько безопасны наши тюрьмы, — заключил Паррс.

Чейз сурово поглядела на него, потом взмахнула рукой:

— Прошу тишины. Мистер Слоун, вам известно, что после трагических событий двадцать второго мая я неустанно и успешно проводила кампанию за более глубокую интеграцию сил специального назначения в повседневную деятельность полиции. Это шокирующее и спланированное покушение только укрепит мою решимость продолжить начатое.

Журналисты ожидали откровенного разговора и жесткой риторики; в воздухе прямо-таки носились заголовки и фразы из будущих статей. Репортер улыбнулся Чейз, потом Паррсу и сел на место. Вернув себе контроль над прессой, Чейз решила закругляться:

— Я смогу ответить еще на один-два вопроса. Слушаю вас. — Она указала на молодого человека.

— Старший суперинтендант, поскольку речь, скорее всего, идет о спланированном покушении на Мартина Вика, были ли допрошены виновные в предыдущих попытках?

Чейз кивнула:

— Пока у нас нет оснований полагать, что нападение непосредственно связано с теми покушениями, но мы разрабатываем все возможные версии. К этому моменту все бывшие сокамерники Вика допрошены и исключены из числа подозреваемых. Задача была относительно проста, поскольку большинство из них отбывает пожизненное заключение. Кроме того, я официально подтверждаю, что один из бывших заключенных Королевской тюрьмы сотрудничает со следствием.

Мы с Наоми переглянулись. Инспектор Джеймс со своими людьми опережал нас на день, и нам никто не сказал, что один из участников покушений вышел из тюрьмы.

— Последний вопрос, — сказала Чейз. — Да?

С места поднялась молодая журналистка:

— Ходили слухи, что незадолго до смерти Мартин Вик изъявил желание содействовать полиции в поисках места захоронения Лиззи Мур. Старший суперинтендант, произошли ли подвижки в этом направлении и, если нет, означает ли это полный крах надежд семейства Мур?

Чейз смягчила выражение лица, перенастраиваясь для ответа на более личный вопрос. Положила руки на стол ладонями вверх.

— К сожалению, несмотря на все наши усилия, Мартин Вик не сообщил никаких подробностей относительно смерти Лиззи Мур.

Я посмотрел на Паррса, но тот не шелохнулся.

— Дамы и господа, сегодня скорбный день для манчестерской полиции и для всех органов охраны правопорядка. Мы потеряли не только заключенного, находившегося под охраной, но и глубокоуважаемого и ценного сотрудника. Мы потрясены событиями выходных и просим проявить понимание, пока мы делаем все возможное, чтобы призвать убийцу к ответу. — На этом Чейз явно намеревалась завершить пресс-конференцию, но журналисты не унимались.

— Старший суперинтендант, на прошлой неделе официально объявили умершей Тессу Кляйн. Поскольку тело так и не нашли и это преступление представляется спланированной акцией против всей правоохранительной системы, намерены ли вы искать связь между этими двумя преступлениями?

Молодой детектив-констебль Тесса Кляйн ушла со службы по причине стресса и депрессии, а полгода назад покончила с собой. Ее машину нашли на берегу реки Эруэлл: дверцы распахнуты, на приборной панели предсмертная записка. Чейз явно не обрадовалась, что эта тема некстати всплыла на такой удачной пресс-конференции, но придала взгляду выражение вселенской скорби.

— Судьба Терезы Кляйн — трагическая случайность. Страдающая депрессией сотрудница ушла из полиции и лишила себя жизни, уже будучи вне действия нашей службы психологической помощи. Да, ее случай — излюбленная тема спекуляций прессы, но давайте избавим скорбящих родственников от ненужного внимания. Сегодня мы говорим о совершенно отдельном, циничном и спланированном деянии.

Журналистка не спешила садиться на место.

— Учитывая жестокий характер преступления, санкционируете ли вы применение оружия против разыскиваемого человека?

Чейз, похоже, была благодарна за возможность завершить пресс-конференцию на верной ноте. Она направила взгляд в центр зала. Блеск в глазах теперь выражал решимость.

— Мы сделаем все, что только потребуется, чтобы убийца констебля Ренника ответил за содеянное.

Представители прессы повставали с мест и скопом двинулись к дверям, на ходу сравнивая заметки, обмениваясь шутками и жалобами на похмелье. Паррс посмотрел красными глазами на меня, затем на репортера, с которым недавно пикировался. Я кивнул и, протолкнувшись сквозь толпу, поймал Чарли Слоуна за руку.

Похожую на теплую сардельку.

Слоун медленно повернулся ко мне. Лицо у него было щербатое и мясистое, с раздутыми ноздрями, будто новости он и правда вынюхивал.

— Мистер Слоун, можно вас на пару слов?