Лес пропавших дев - Джун Хёр

остаться со мной навсегда.

– Он просто пропал, – прошептала я самой себе, – пока не найдешь доказательств, Мин Хвани, нельзя считать его мертвым.

Я повторяла это снова и снова, пока не почувствовала, что мне дышится легче. Какой смысл оплакивать отца, если нет даже тела, чтобы предать его земле?

Силы вернулись ко мне, я пришпорила пони и поскакала во всю прыть по деревенским улочкам, лишь ветер свистел в ушах да грязь летела из-под копыт. Наконец пони остановился перед постоялым двором «Кэкчу». Привязав его у ворот, я достала из дорожного мешка дневник и письменные принадлежности и зашла на широкий двор. Постоялый двор представлял собой восемь больших каменных построек с соломенными крышами. Во дворе было полно людей. На низких столиках стояли бутылки с рисовым вином и миски с тушеным мясом. Между ними сновали торговцы, нагруженные разнообразными товарами. На этом постоялом дворе процветала торговля, ведь его владелица была посредником между торговцами с материка и с Чеджу.

– Эй!

Я обернулась и сразу же узнала ученого Ю – усы его чуть подрагивали, а губы растянулись в приветливой улыбке. Казалось, только он во всей деревне еще умел улыбаться, или, во всяком случае, считал это уместным, пока убийца не был пойман.

Возможно, поэтому его и связали: он весь был обмотан красной веревкой, и за ним присматривал крепкий на вид стражник.

Мужчины развалились у стола, на котором красовалась бутылка рисового вина. Стражник налил себе выпить и одним глотком осушил чашу. Потом он настороженно покосился на Ю, который жестом предложил мне подойти.

– Если вдруг вам интересно, – объяснил Ю, – меня связали, потому что сегодня утром я попытался сбежать. Я давно хотел подкупить какого-нибудь контрабандиста, чтобы он увез меня с проклятого острова.

– Если так уж хочется сбежать, зачем совать нос во все дела, которые тебя не касаются? – пробурчал стражник.

Ю попытался отмахнуться от назойливого стражника, хотя его запястья были крепко связаны. Потом он живо обернулся ко мне и громко спросил:

– Итак, вы кого-то ищете?

– Да, я слышала, что сестра Хёнок, Ко Исыл, прислуживает на этом дворе.

– Да, я с ней знаком.

– Знакомы?

– Да он со всеми знаком, алкаш несчастный, – буркнул стражник.

Ученый Ю никак не отреагировал на эту реплику.

– Я видел ее в главном доме, в мастерской…

Тут в животе у меня заурчало, да так громко, что и стражник, и ученый взглянули на меня с удивлением.

– Вы сегодня завтракали? – спросил Ю, и когда я отрицательно мотнула головой, в его улыбчивом взгляде промелькнуло беспокойство. – Уже далеко за полдень. Разве можно ничего не есть с утра! Вы должны заботиться о себе, иначе не сможете никому помочь.

Я вдруг заметила, что у меня дрожат руки – так случалось, когда я долго не ела.

– Да, надо поесть, – пробормотала я.

Я села за столик и попросила проходившего мимо слугу принести блюдо из тушеных морепродуктов. Он принес миску, наполненную рыбой, кальмарами, креветками и овощами. Я наклонилась вперед и принюхалась: от миски пахло морем. Я ела суп с крупнозернистым рисом и белой рыбой, наслаждалась едой, но потом так задумалась, что перестала чувствовать вкус, будто жевала пепел. Мун, деревенский старейшина, знал, кто я. Можно ли доверять ему?

Я проглотила последний кусочек и вытерла уголки рта.

– А расскажите мне о деревенском старейшине, – попросила я.

Ученый Ю с удивлением приподнял одну бровь.

– Что за внезапное любопытство?

– Он встретился мне по дороге сюда.

– Что ж. – Ю поерзал, попытался устроиться поудобней. Это не так-то просто, когда руки у тебя крепко связаны. – Я знаю только, что у него огромная библиотека. Он собирает книги по медицине, праву, истории. Но больше всего он любит поэзию.

Такая же библиотека была у моего отца.

– О, и еще у него есть дочь. Она как-то приезжала в Новон, я видел ее мельком. Редчайшая красавица! Конечно же, я разузнал о ней все что можно. Скорее всего, деревенский старейшина готовит дочь Чхэвон к выборам наследной принцессы – она одна из тридцати кандидаток. Прошла отбор, несмотря на возраст и то, что они не знатного рода, – ее записали как бедную дворянку.

Какое-то неприятное ощущение пронзило меня, легкий укол зависти. «Как ей повезло, – подумала я, – у нее есть отец». Она может окликнуть его, когда ей захочется, сказать: «Абоджи!», а он ответит ей ласково: «Тталь-а!» Это было глупо и смешно, но от этой мысли мне сжало грудную клетку. Из всех отцов в этом королевстве пропал именно мой, и в этот момент я почувствовала его отсутствие сильнее, чем когда-либо.

– Сколько ей лет? – резко спросила я.

– Девятнадцать.

Я кивнула и прижала руку к животу, притворившись, что у меня болит живот, а не сердце. Когда боль утихла, я сказала:

– Да, это много.

Наследной принцессой могла стать любая девушка-дворянка в возрасте от одиннадцати до двадцати лет, но чаще всего выбирали тех, кому не больше двенадцати-тринадцати. Самая важная обязанность королевы, как и любой женщины – тетушка слишком часто напоминала мне об этом, – это произвести на свет наследника, и чем старше девушка, тем меньше для нее вероятность забеременеть. Во время королевского отбора молодым девушкам запрещалось вступать в брак целый год, зато я могла не волноваться, что меня в ближайшее время вынудят выйти замуж.

– Да, ей много лет и к тому же она с Чеджу, но ради нее сделали исключение. Я видел много красивых женщин в своей жизни, но она просто удивительна! Я называю ее жемчужиной Чосона!

– Прямо такая красавица? – полюбопытствовала я. Мне стало интересно, как выглядит дочь старейшины Муна.

– Да, но как сказал сам старейшина, девушке в наше время опасно быть красивой.

Я вспомнила слова судьи: он сказал, что пропавших девушек объединяет только то, что все они были красавицами.

– Если дочь у него такая красавица, – медленно произнесла я, – разве ему не страшно за нее? Девушки до сих пор пропадают. Он хоть что-нибудь сделал, чтобы остановить это?

– Старейшина отправлял какие-то отчеты судье Хону, но их не приняли всерьез из-за отсутствия доказательств.

Отсутствие доказательств! Если бы я сумела найти доказательства, это помогло бы старейшине убедить судью начать расследование… Я сжала кулаки, чтобы не выдать своего возбуждения. Я ведь не обладала властью, не имела права ни арестовывать, ни допрашивать. А деревенский старейшина вполне мог официально возглавить расследование.

– Что вы сказали Исыл прошлой ночью в лесу? – спросил вдруг ученый Ю. – Я пошел с ее семьей, чтобы понять, что случилось, и заметил, как вы что-то объясняли Исыл. Вы родственник детектива