Благовест с Амура - Станислав Федотов

И Катрин притихла. Она как будто впервые мысленно охватила бескрайние просторы Сибири, по которым ей довелось передвигаться — на санях, колесах, лодках, в седле, — представила села и деревни, городки и города, увидела сотни и тысячи людей — простолюдинов и чиновников, купцов и военных, — и ей стало жутко: действительно, как же Николя со всем этим справляется, ведь у него и помощников-то настоящих можно по пальцам пересчитать?! А сколько явных противников и тайных врагов?! И все-таки он делает свое дело и делает хорошо, иначе не благоволил бы ему сам российский император. Ей стало тепло и радостно от гордости за мужа, такого сильного духом и такого… такого трепетно нежного в любви… Он, конечно, великодушно простит ее, когда она наконец решится рассказать ему про Анри… если, конечно, решится…

Катрин оглушили известия, простодушно выложенные ей Коринной сразу же по приезде в шато Дю-Буа.

Новая хозяйка шато, окруженная четырьмя малышами — пятый, грудничок Арман, сын Коринны и Анри, спал в комнатке для самых маленьких — хлопотала вокруг дорогой гостьи. Роже Байярд знал Катрин, можно сказать, с ее детства и представил Коринне кузину хозяина наилучшим образом. Катрин немного удивилась подчеркнуто уважительному отношению Байярда к крестьянке, неожиданно ставшей управительницей большого имения, но, увидев, как вьются вокруг нее дети, поняла причину такого уважения: Роже обожал детей, сам вырастил четверых и всегда считал, что к плохому человеку они льнуть не станут. Кроме того, рождение Армана засвидетельствовало, что утверждение Коринны в шато Дю-Буа совсем не случайно.

Взяв хозяйство Дюбуа в крепкие крестьянские руки, Коринна осталась открытой, доверчивой и добродушной женщиной, какими чаще всего и бывают простолюдинки. За обедом она бесхитростно поведала Катрин всю историю страданий Анри, всплакнула над белокурыми головками прильнувших к ней Никиты и Анюты (она так и называла Анну-Жозефину на русский манер, с трудом выговаривая странное для французского языка имя — Аньют). В комнате Анастасии, где все осталось неприкосновенным, Катрин долго рассматривала висевший на стене большой живописный портрет юной жены Анри, втайне надеясь увидеть в ней свои, почти десятилетней давности, черты, но ничего похожего не обнаружила. Отвергнутый ею Анри не искал новую Катрин — наоборот, нашел совершенно иной образ, можно даже сказать, прямо противоположный: милое округлое, типично русское лицо, голубые, как сибирское летнее небо, глаза, волосы — золотой пшеничной волной… Как там у Пушкина? «Чистейшей прелести чистейший образец»? Да, именно так. Казалось бы, Катрин должна была испытать чувство ревности, но в сердце, кроме острой жалости к несчастной девочке, ничего не возникло. Впрочем, и Коринна, ставшая любовницей, а вернее, невенчаной женой Анри, вызывала у нее лишь сочувствие и уважение.

— Байярд говорил, что ее отравило письмо из России, — услышала она за спиной напряженный голос Коринны и так резко обернулась, что та растерялась и торопливо пояснила: — Подробностей я не знаю, об этом лучше расскажет комиссар Коленкур — он в полиции занимался этим делом, — но Анри мне сказал, что не успокоится, пока не отомстит человеку, приславшему это письмо. С тем и уехал.

— Куда? В Россию?

— Ну, раз письмо оттуда…

— А где я могу найти Коленкура?

— Наверное, в окружном комиссариате, в Бержераке, — сказал Байярд, тоже стоявший за спиной Коринны.

— Я хочу его немедленно увидеть. Роже, вы можете меня отвезти в Бержерак?

— Разумеется, мадам. Уже иду запрягать.

3

Комиссар Жозеф Коленкур сидел в своем кабинете в старом здании полицейского комиссариата на улице Сен-Эспри и читал газету. Нельзя сказать, что у него не было никаких дел — у полиции они есть всегда, но комиссару уже ничем не хотелось заниматься, поскольку время близилось к ежевечернему бокалу красного бержеракского Petit-Champagne Montbazillac[8] в кафе «Сирано» на набережной Сальвет. Там так приятно посидеть часок под скульптурой поэта с задранным носом, покуривая сигариллу, прихлебывая прохладное вино, мелкими иголочками покалывающее кончик языка, и совсем не думать, допустим, про украденное на Плас Бельгард столовое серебро.

В дверь постучали, и не успел комиссар недовольно сказать «Войдите!», как ее резко дернули, открывая, и в проеме показалась женская фигура в элегантном дорожном платье. Черная вуалетка, спадающая с небольшой шляпки, наполовину прикрывала лицо, но опытные глаза комиссара мгновенно ухватили главное: посетительнице не больше двадцати семи лет, не местная и необычайно взволнована, принадлежит к высшим слоям общества. Последний вывод не радовал — чисто из личных соображений. Жозефу Коленкуру изрядно надоело подтрунивание полицейской братии над его аристократической фамилией[9], из-за которой сослуживцы за глаза называли его «дивизионным генералом».

Комиссар встал и поклонился. Положение обязывало.

— Комиссар Коленкур? — Приятный голос слегка дрожал, подтверждая волнение хозяйки.

Он снова поклонился:

— С кем имею честь?

— Екатерина Муравьева, жена генерал-губернатора из России.

У комиссара отпала нижняя челюсть. Он не поверил своим ушам. Дело об отравлении мадам Дюбуа письмом генерала Муравьева было, пожалуй, самым значительным и интересным за всю его двадцатипятилетнюю службу в полиции, он страстно желал докопаться до его корней и схватить преступника за руку, однако два обстоятельства свели к нулю весь его энтузиазм. Во-первых, муж погибшей категорически воспротивился вмешательству полиции, заявив, что знает, где найти преступника, и сделает это сам. Во-вторых, префект «Сюртэ»[10] Аллар отказал Коленкуру в командировке в Россию, сославшись на отсутствие средств. С этим не поспоришь, c’est la vie[11]. Комиссар и не огорчился, что занимательное путешествие не состоялось, потому что обнаружил одну деталь, которая заставила его сначала глубоко задуматься, а чуть позже порадоваться, что по указанию Аллара дело вовсе закрыли, хотя о нем нельзя было сказать: «L’affaire est dans le sac»[12]. О детали этой комиссар предпочел никому не рассказывать. Потому что quand la sant va, tout va[13], а деталь эта пахла большими неприятностями. Именно для здоровья.