Обезьяна и сущность - Олдос Хаксли

Крупный план: нелепая фигура вождя, одетого в пиджак человека, чьи руки были гораздо короче, а живот гораздо толще, чем у него. На звук шагов вождь оборачивается. В кадре, снятом дальним планом с места вождя, мы видим, как доктор Пул со связанными за спиной руками устало бредет по песку. За ним движутся три его стража. Стоит ему споткнуться или замедлить шаг, как они тычут его в зад покрытыми иголками листьями юкки и громко хохочут, когда он вздрагивает.

В молчаливом изумлении вождь следит за их приближением.

– Во имя Велиала, что это? – наконец осведомляется он.

Группка останавливается у подножия мавзолея. Три стража кланяются вождю и начинают рассказывать. На своей лодчонке они ловили рыбу у Редондо-Бич, как вдруг увидели выплывающий из тумана огромный, странный корабль; они тут же подгребли к берегу, чтобы их не заметили. Из развалин старого дома они наблюдали, как чужаки высадились на берег. Тринадцать человек. А потом этот мужчина и с ним женщина добрели до самого порога их убежища. Женщина ушла, а когда мужчина стал рыться маленькой лопаткой в грязи, они набросились на него сзади, сунули в рот кляп, связали и вот привели для допроса. Следует долгое молчание; наконец вождь спрашивает:

– По-английски говоришь?

– Говорю, – запинаясь, отвечает доктор Пул.

– Хорошо. Развяжите и поднимите его сюда.

Стражи поднимают доктора Пула, да так бесцеремонно, что он приземляется у ног вождя на четвереньки.

– Ты священник?

– Священник? – с тревожным удивлением переспрашивает доктор Пул и отрицательно качает головой.

– Тогда почему у тебя нет бороды?

– Я… я бреюсь.

– Так, значит, ты не… – вождь проводит пальцем по щеке и подбородку доктора Пула. – Понятно, понятно. Встань.

Доктор Пул повинуется.

– Откуда ты?

– Из Новой Зеландии, сэр.

Доктор Пул с трудом сглатывает; ему хотелось бы, чтобы во рту не было так сухо, а голос не дрожал так от ужаса.

– Из Новой Зеландии? Это далеко?

– Очень.

– Ты приплыл на большом корабле? Парусном?

Доктор Пул кивает и в менторской манере, к которой всегда прибегает, когда общение грозит сделаться затруднительным, принимается объяснять, почему они не смогли пересечь Тихий океан на пароходе.

– Нам негде было бы пополнять запасы топлива. Наши судоходные компании используют пароходы только в каботажном плавании.

– Пароходы? – повторяет вождь, и на лице у него появляется интерес. – У вас все еще есть пароходы? Но значит, у вас не было Этого?

Доктор Пул озадачен.

– Я не совсем уловил, – говорит он. – Чего этого?

– Этого. Ну, знаете, когда Он одержал верх.

Подняв руки ко лбу, надсмотрщик с помощью указательных пальцев изображает рожки. Подчиненные преданно следуют его примеру.

– Вы имеете в виду дьявола? – с сомнением в голосе осведомляется доктор Пул.

Собеседник кивает.

– Но ведь… То есть я хочу сказать…

Рассказчик

Наш друг – праведный конгрегационалист[73], но, увы, либерал. А это значит, что он никогда не отдавал Князю мира сего онтологически ему должного. Проще говоря, доктор Пул в Него не верит.

– Да, Он пришел к власти, – объясняет вождь. – Выиграл битву и овладел всеми. Это случилось в день, когда люди совершили все это.

Широким всеобъемлющим жестом он обводит запустение, бывшее когда-то Лос-Анджелесом. Лицо доктора Пула проясняется: он понял.

– Ясно, вы имеете в виду третью мировую войну. Нет, нам посчастливилось: мы вышли сухими из воды. Благодаря своеобразному географическому положению, – тем же менторским тоном добавляет он, – Новая Зеландия не имела стратегического значения для…

Эту многообещающую лекцию вождь обрывает вопросом:

– Значит, у вас остались поезда?

– Да, поезда у нас остались, – несколько раздраженно отвечает доктор Пул. – Но, как я говорил…

– И паровозы в самом деле работают?

– Конечно, работают. Как я говорил…

К изумлению доктора Пула, вождь издает восторженный вопль и хлопает его по плечу.

– Тогда ты можешь помочь нам снова все это наладить. Как в добрые старые дни… – Он делает пальцами рожки. – У нас будут поезда, настоящие поезда! – В порыве восторженного предвкушения вождь притягивает к себе доктора Пула, обнимает его и целует в обе щеки. Съежившись от неловкости, которая усугубляется еще и отвращением (великий человек моется редко, к тому же изо рта у него пахнет крайне скверно), доктор Пул высвобождается.

– Но я не инженер, – протестует он. – Я ботаник.

– А что это?

– Ботаник – это человек, который знает все про строение и механизмы…

– Заводов? – с надеждой спрашивает вождь.

– Нет, я не договорил – про строение и механизмы жизнедеятельности растений. Ну, которые с листьями, стеблями и цветками, хотя, – поспешно добавляет доктор Пул, – не следует забывать и о тайнобрачных. Честно говоря, тайнобрачные – мои любимцы. Как вам, наверно, известно, Новая Зеландия особенно богата тайнобрачными…

– Да, но как же с паровозами?

– С паровозами? – презрительно переспрашивает доктор Пул. – Говорю же вам, я не отличу паровой турбины от дизеля.

– Значит, ты не можешь помочь нам снова пустить поезда?

– Исключено.

Не говоря ни слова, вождь поднимает правую ногу, упирает ее доктору Пулу в низ живота и резко распрямляет колено.

Крупный план: доктор Пул, потрясенный, весь в царапинах, однако невредимый поднимается с кучи песка, на которую упал. За кадром слышен голос вождя, зовущего людей, которые взяли доктора Пула в плен.

Средний план: могильщики и рыбаки бегут на его зов.

Вождь указывает на доктора Пула.

– Заройте его.

– Живьем или мертвого? – глубоким контральто осведомляется толстушка.

Вождь смотрит на нее – кадр снят с места, где он стоит. Пересилив себя, вождь отворачивается. Губы его шевелятся. Он повторяет соответствующий отрывок из краткого катехизиса: «В чем сущность женщины? Ответ: женщина – сосуд Нечистого, источник всех уродств, враг человечества и…»

– Живьем или мертвого? – повторяет толстушка. Вождь пожимает плечами.

– Как хотите, – с деланным безразличием отвечает он. Толстушка принимается хлопать в ладоши.