Секретный бункер - Александр Тамоников

– Я не понял, – нахмурился Андрей, – почему веселится и ликует весь народ? Германия подписала акт о капитуляции?

– Нам удалось, товарищ майор, – с гордостью сообщил Корзун, – вас будить не стали, сами сбегали в 8-й отдел. Помните Елизавету Петровну? Ну, Лизку Быстрицкую из шифровального отдела – она геройствовала, когда мы диверсантов поджидали?

– Не припомню, чтобы Лизка геройствовала, – засомневался Шашкевич, – сидела на берегу дура дурой, всякие гадости нам выкрикивала. Надо же, приняла участие в операции по обезвреживанию диверсионной группы. В кино это называется «массовкой»…

– По делу можно? – начал раздражаться Андрей.

– Так мы по делу, – уверил Корзун. – Елизавета Петровна нынче наша прямая связь с бункером фюрера. Ей приказали не есть, не спать, а сидеть с умным видом в наушниках и слушать эфир… В общем, двадцать минут назад ваш протеже, товарищ майор, вышел на связь из бункера Гитлера!

– Вот черт… – Ракитин облегченно выдохнул, нащупал стул и плюхнулся на него. – Подробности имеются?

– Да сколько угодно, – заулыбался Вобликов. – Это не фуфло, извиняюсь за выражение. Крейцер работал без принуждения. В начале каждой фразы – запятая. Его работа – сидеть за радиостанцией, имеющей обширный диапазон частот. Никто не следит, чем он занимается, просто выполняет поручения руководства. Его подхватили саперы, устанавливающие мины на Рутгерштрассе, отправили на машине в тыл. Этот засланец, по-видимому, неплохой актер, хотя, если честно, товарищ майор, выглядел Крейцер так, словно действительно провалялся сутки без сознания. Штандартенфюрер Кампф ему поверил, дал 12 часов на отдых, но Крейцер отказался, отдохнул час, помылся, переоделся…

– Какие подробности, – поморщился Андрей. – Сам выдумал?

– Почти, – согласился Вобликов, – трудно, что ли, додумать?

– Трауберг в бункере?

– Да, он там, – кивнул Корзун, – а также Гитлер, Геббельс, Борман, высшие чины СС и вермахта, включая командующего берлинском гарнизоном генерала Вейдлинга. Недавно состоялось совещание военного командования, на нем присутствовал лично фюрер, отдавал указания и визжал как поросенок. Приняли решение о снятии 12-й армии Венка с Западного фронта и направлении ее на соединение с окруженной 9-й армией Буссе. Для организации наступления в штаб Венка отправлен фельдмаршал Кейтель. Мы доложили по инстанции, товарищ майор. Они пытаются повлиять на ход сражения, но им не удастся. Армия Венка фактически окружена. И вокруг Берлина мы скоро замкнем кольцо.

– Это не может быть дезой, товарищ майор? – осторожно спросил Вобликов. – Да, Крейцер действует без принуждения, но, может, в этом и есть подвох? Передумал, пока бежал, и обо всем признался своему руководству. Да, семья подвергается опасности, но что мы знаем о темных фашистских душах? Брякнуло что-то в голове, решил, что судьба рейха важнее судьбы домашних?

– Теоретически это возможно, – допустил Ракитин, – однако крайне маловероятно. Или я совсем перестал разбираться в этих «потемках»… Крейцер мне видится другим человеком. Он из другого теста, нежели все эти фанатичные приверженцы бесноватого Гитлера…

– Будем надеяться, что так, – кивнул Корзун. – В таком случае свой первый концерт Крейцер отыграл. Назовем это «Крейцерова соната № 1».

– Мне это что-то напоминает, – задумался Вобликов. – Был такой музыкант?

– Был, – подтвердил Андрей. – Малоизвестный французский скрипач Рудольф Крейцер. Был придворным скрипачом при Наполеоне, кропал этюды. А «Крейцерова соната» – это вообще-то Бетховен, «Соната № 9 для скрипки и фортепиано». Знаменитое произведение. А еще у Льва Толстого есть такая повесть, запрещенная царскими цензорами из-за весьма непристойного содержания и неприличных высказываний главных героев…

– А вы откуда знаете? – поразился Вобликов.

– А ты считаешь, что твой командир – тьма таежная? – усмехнулся Андрей.

Армия Вальтера Венка стала последней надеждой фюрера. Войска лихорадочно снимали с Западного фронта и разворачивали на соединение с гибнущей группировкой Теодора Буссе. Армия Венка сделала внезапный разворот и нанесла удар в районе Потсдама, потеснив советские части. Это был неожиданный маневр, но он не мог повлиять на общую картину событий. Атаки Венка прекратились на подступах к Потсдаму, части 12-й армии заняли оборону и стали отражать советские атаки. 9-я армия Буссе продолжала гибнуть в окружении…

Войска 1-го Белорусского фронта давили с востока, медленными темпами продвигались по городским улицам. Приходилось преодолевать яростное сопротивление. 1-й Украинский фронт маршала Конева наступал с юга.

К утру 24 апреля на южном берегу Тельтова канала приготовилась к бою мощная артиллерийская группировка. Плотность орудий достигала 650 стволов на километр фронта. Мощным ударом из всех орудий вражеская оборона была подавлена. Части танкового корпуса генерала Митрофанова форсировали канал, закрепились на северном берегу и стали расширять плацдарм. Танки вошли на городские улицы, двинулись на соединение с войсками 1-го Белорусского фронта, наступающими с востока.

В Берлине воцарился хаос. Гражданское население пряталось по подвалам и бомбоубежищам, многие пытались любым способом вырваться из пылающего города…

2-му отделу контрразведки и офицерам госбезопасности приходилось справляться с огромным потоком людей. В Бирштау, на восточной окраине Берлина, творилось что-то невообразимое. Такое ощущение, что здесь собралось все население планеты. Через наспех сформированные фильтрационные пункты пропускали десятки тысяч людей. Боевые действия в этом районе закончились. Специальные органы зашивались, не хватало сотрудников. Сюда свозили немецких и советских военнопленных, жителей Германии, перемещенных лиц, когда-то завезенных сюда с востока.

Работали СМЕРШ, сотрудники Наркомата госбезопасности, Отдела проверочно-фильтрационных лагерей НКВД. К пунктам выстраивались огромные очереди. Местных жителей проверяли лишь поверхностно – в основном визуально. В большинстве это были женщины, дети, пожилые люди. Сотрудники наметанным взглядом выискивали подозрительных – они могли оказаться членами СС, офицерами вермахта. Их собирали отдельно и увозили в неизвестном направлении для дальнейшей проверки.

Взятых в плен военнослужащих пешим порядком под усиленным конвоем отправляли на восток, в Лансберг. Их ожидали долгие годы в плену на восстановление ими же разрушенного хозяйства.

В Бирштау проверяли перемещенных лиц и советских военнослужащих, освобожденных из плена. Их доставляли из Швербурга, находящегося в 15 километрах к северо-западу, там функционировали лагеря для военнопленных. Часть контингента немцы расстреляли при отступлении, других – не успели. Несколько сотен заключенных при подходе Красной армии совершили побег, захватив оружие, уничтожили охрану, вырвались на волю, а теперь опять оказались взаперти, уже у своих…

На пустыре между параллельными рядами колючей проволоки царило столпотворение. Две роты автоматчиков охраняли мероприятие. Хрипло лаяли служебные овчарки, звучали предупредительные окрики. На западе гремела канонада, в воздухе ощущалась пороховая гарь. До центра Берлина отсюда было километров двенадцать, дул западный ветер, принося из района боев запах смерти.