Все возможные если… - Ольга Мицкевич
Шрифт:
Интервал:
Мама совсем не помогает. В ее глазах Макс – мой билет в счастье. Не человек, не личность, а волшебная палочка, способная решить любые проблемы – те, что есть и те, что будут. Надежный, стойкий солдатик. Иногда мне кажется, что мамины страхи пауками ползут по коже, отравляют мечты и мысли. Их липкие следы пунктирной линией тянуться сквозь все мои детские воспоминания.
Мама устраивается перед телевизором, а я прячусь в своей комнаты. Запираю дверь, сажусь на кровать. Оглядываюсь в темноте, словно посторонний.
Скажи, что мне сделать.
У меня нет ответа, даже для себя. Могу ли я простить его, хочу ли? Как вообще простить предательство? И, в то же время, как двигаться дальше, если сердце пропускает удар, стоит Максу войти в комнату? Его имя выжжено белым глубоко под кожей, забыть его – это все равно, что вырвать клок души. Макс моя первая любовь, первый поцелуй. Он – это мириады светлых мгновений, словно звездная карта на полотне моей памяти. Он везде – в моих мыслях, в воспоминаниях, каждый день перед глазами. Его так много, что я задыхаюсь.
Еще нет и восьми, но на дворе декабрь и за окном густая темнота длинных зимних вечеров. Я забираюсь под одеяло, сворачиваюсь тугим клубком, и закрываю глаза в ожидании нового дня. В свете утра я подобна ледяной поверхности озера – спокойная, холодная. С приходом вечера, в тишине комнаты, гладкая корка трескается, рассыпается на осколки, и я бессильно барахтаюсь в море эмоций. Долго мне не продержаться.
17.
Утром меня будят голоса, и, едва я открываю дверь своей комнаты, в нос ударяет густой еловый запах.
– Ты только посмотри, какую красавицу Максим принес! – восклицает мама, показывая на огромную, лохматую елку в центре комнаты. Пушистые ветки блестят ледяным хрусталём в мягком свете утреннего солнца. – Погоди, сейчас за игрушками схожу.
Прежде, чем я успеваю возразить, мы остаемся одни в сонной тишине. Макс скользит по мне взглядом, и я невольно тяну вверх ворот пижамной майки. На нем свитер с нелепым оленем, который год назад ему подарила бабушка. Даже через разделяющее нас пространство, я чувствую, что он пахнет снегом и домашним мылом. За окном – чистое небо, яркое солнце. Силуэт Макса расплывается в косых, острых лучах, и я застываю. Перед глазами встает другое предрождественское утро, два года назад: у меня простуда, глаза и нос болят и чешутся, а я сгораю от стыда, потому что последнее, что я бы хотела на Рождество – это чтобы парень, в которого я влюблена, увидел меня в плюшевой пижаме и с гнездом на голове. Макс усмехается, тянет меня ближе, царапает щеки щетиной. Шепчет, что вдвоем болеть веселее и холодит ладонями пылающую кожу. Весь день они с моей мамой наряжают елку и украшают дом, а я валяюсь на диване, запивая домашнее печенье чаем. Лучшее Рождество.
Горло сжимает. Мне недостает чувства радости, которое он во мне когда-то вызывал с такой легкостью. Всего пару лет назад стоящий напротив парень – теперь растерянный и хмурый, – мог сделать меня счастливой одной лишь своей улыбкой. Неосознанно тянусь и тру грудь в области сердца, в который раз думая, стоило ли возвращаться.
Внезапно понимаю, что сдаюсь до смешного быстро. Смотрю на Макса, потом на елку, слышу мамин голос в дальней комнате. Она что-то напевает, аккомпанируя себе громыханием коробок. В лучах света искрят пылинки, танцуют в нагретом воздухе. Я медленно выдыхаю, и пылинки мечутся, скручиваясь в крошечные торнадо.
– Спасибо, – произношу с улыбкой. – Она и правда очень красивая.
Наверно, голос меня выдал. Макс дергает головой и настороженно смотрит мне в глаза. Делает шаг вперед, потом еще один. Его лицо преображается, расцветает, но тут в комнате появляется мама с коробкой в руках, и момент утрачен.
Оставив коробки, мама уходит делать чай. Макс помогает закрепить елку, разматывает гирлянду с огоньками. Подавая чай, мама говорит без умолку и ее голос звучит слишком высоко и звонко – так, что час спустя у меня начинает звенеть в ушах. Ближе к обеду, уходя, Макс зовет нас в гости на Рождественский ужин.
– Будут только мои родители, может приедет тетя, – говорит он, обращаясь в моей маме. Так надежнее, она не откажет с ходу. – Приходите, если у вас нет планов.
Планов нет, и он об этом знает. Прежде чем ответить, мама переводит взгляд на меня, благодарит и говорит, что мы подумаем. Макс покорно кивает. Уже на пороге, он сжимает мою ладонь и заглядывает в глаза.
– Пожалуйста, – тихо шепчет он, и мой первый порыв – согласиться, но я плотно сжимаю губы.
– Я подумаю.
Остаток дня я смотрю старые фильмы и уговариваю себя, что все делаю правильно. Это все еще так естественно – сказать ему да. Бежать к нему, когда душа в смятении. Елка в углу мигает цветными фонариками и я тяну носом, вдыхая пряный еловый аромат, но он застревает комом в горле.
В непонятном порыве, я набираю сообщение Крису.
Привет! Чем занят?
Мы время от времени обмениваемся сообщениями, перебрасываясь пустыми фразами и обрывками новостей. Жду, глядя на экран телефона, пока глаза не начинает жечь от напряжения. Одинокая серая галочка безразлично взирает на меня в ответ. Отбрасываю телефон, беру снова, нахожу в контактах номер Леры и палец замирает над кнопкой вызова. Что я ей скажу? Мне страшно ошибиться? Чушь какая… Затылок ноет, экран телефона затуманивается и я на миг закрываю глаза, чтобы прекратить это утомительное вращение. Завтра, решаю я. А сейчас – поспать бы.
Утром, за завтраком, я звоню Максу и принимаю приглашение. Облегчение, которое я при этом испытываю, буквально сбивает с ног. Мама улыбается поверх чашки. Проходя мимо, она целует меня в макушку, но не произносит ни слова.
Покупать подарок поздно, поэтому я пеку домашнее печенье по проверенному рецепту и складываю его в красивую коробку, а вечером наряжаюсь в любимое красное платье. Крашу ресницы и слегка подвожу губы, но в остальном оставляю все как есть.
Ответ от Криса приходит уже перед самым выходом, когда я натягиваю куртку, стоя в коридоре.
Привет! С Рождеством!! Прости, я у родственников. Забыл зарядку, только прочел твое сообщение. Что-то случилось?
Смотрю на свое отражение в зеркале, вдыхая запах праздника и маминых любимых духов: дорогих, и потому используемых только в особых случаях. Она перехватывает мой взгляд, улыбается.
– Готова?
Помедлив, я киваю, и мы выходим. Телефон остается на тумбочке
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!