Питерская Зона. Ментол - Николай Романецкий

Направо трамвайный путь тянулся гораздо дальше, скрываясь в висящей над землей туманной дымке. Конечно, в дымке тоже вполне может скрываться черт-те что, но выбирать не приходилось.

– Направо! – рявкнул Куприянов. – Там Косая линия примыкает к Большому проспекту. И совсем недалеко до нашей цели. Быстрее! Правда, улица идет мимо других заводов…

Судя по всему, он имел перед глазами карту.

– Ты бы, Димон, все-таки выключил свой гаджет, – сказал Сергей.

Последовал капитан совету или нет, было непонятно. Но спорить не стал. Только крикнул:

– Быстрее, если жизнь дорога́, мать вашу за пилотку!!!

Вдоль рельсов двинулись тем же порядком: в авангарде и арьергарде колонны – «мушкетеры»; сталкеры и капитан – под их защитой.

– Быстрее! Быстрее!!!

Колонна прибавила ходу, удаляясь от проходной. Проскочили мимо трехэтажного длинного здания с выбитыми окнами, тянущегося по правой стороне улицы.

Сзади донесся грохот.

Прибавили еще ходу. Достигли ближайшего перекрестка.

Сергей оглянулся. Заводская проходная отсюда не просматривалась. Зато было хорошо видно, как от нее на противоположную сторону Косой линии перелетают автомобильные трупаки. Как будто гигантский несмышленыш-ребенок, неведомо чем огорченный, в ярости разбрасывал по детской комнате свои игрушки…

– Свернем? – спросил Куприянов на перекрестке. Видимо, ему тоже было не по себе от этой картины «шалостей ребенка».

– Трамвайные рельсы, – сказал Жека.

– Идем не сворачивая, – перевел Жеку Сергей. – По трамвайным рельсам… Кто там бушует, сзади?

– Полагаю, големы, – неохотно ответил капитан. – Наверное, другие обитатели заводских цехов прибежали на шум, который мы устроили. А может…

Сергею показалось, что он хотел сказать: «А может, и те же» – но не решился. Трудно принять умом то, что казалось прежде невозможным. Тем более что в этом случае получается, что твой подчиненный отдал свою жизнь зазря…

– Идем не сворачивая, – повторил Сергей. – Они явно потеряли наш след. Иначе бы не бушевали там.

– Ладно, согласен!

И колонна двинулась дальше.

Мысли Сергея вернулись к погибшему «мушкетеру». Да нет, в любом случае жизнь тот отдал не зазря. Предоставил соратникам какое-то время для спасения. Иными словами, совершил подвиг.

А подвиг ли это был? Подвиг – это когда человек прекрасно осознает гибельность своего поведения, но ради других идет на самопожертвование. Потом его имя хранят в веках, ставят ему памятники и слагают в его честь стихи и песни…

Вот только большой вопрос – осознавал ли д’Артаньян (а ночью – и бедняга Атос), что дело закончится его гибелью? Работал ли у них инстинкт самосохранения, который требуется преодолеть, вообще? Кто знает?

И вновь возникает вопрос: люди ли «мушкетеры» в истинном значении слова «люди»? Они ни разу не поднимали защитные стекла шлемов, и было совершенно невозможно увидеть их физиономии. Человеческие ли у них лица? И есть ли глаза?

«Мушкетеры» вроде бы ели, но совсем не то, что лопали сталкеры и капитан.

Они вроде бы спали. Но был ли сон на самом деле? Может, они просто лежали в полной неподвижности, усиленно делая вид, что дрыхнут. Такой приказ был ими получен от командира, и они ему неукоснительно повиновались…

Может, они вообще во сне не нуждаются. Прикрывающий отход группы д’Артаньян явно всю ночь не спал. Иначе бы он, Сергей, наверняка услышал, как «мушкетеры» меняли друг друга в карауле.

Кто знает, кого «менгелевцы» вообще выводят в своих лабораториях. Вполне могут быть созданы и не люди в результате их экспериментов.

Единственное, что можно утверждать с определенностью, – результаты таких экспериментов появились (если появились) совсем недавно. Иначе в сталкерской среде непременно пошли бы слухи о странных «каракалах». Шила в мешке не утаишь. А сталкеры о новых опасностях, как правило, друг другу рассказывают. Кто все утаивает – тот недолго живет. Ибо как ты к людям, так и люди к тебе. Человек человеку – волк, но и волки в стае сородичам помогают. А сталкеры – это стая…

В общем, как бы то ни было, а очень хорошо, что «мушкетеров» стало вдвое меньше.

Кстати, Димон-то их не слишком бережет. Вчера одного угробил и не очень-то расстроился. Сегодня второго на смерть отправил. Словно они и в самом деле не люди. Нелюди…

Ладно, будем посмотреть, что дальше.

Ясно пока одно: сам Куприянов «мушкетеров» совершенно не боится, спиной к ним поворачивается запросто. Значит, прямой угрозы от них быть не может. В том числе и сталкерам. Без воли капитана «мушкетеры» и Сергею и Жеке вреда не причинят. А такой воли у капитана не будет, пока он не выполнит задание своего начальства. Значит, пока артефакт «бустер» заново не найден, для нас с Жекой особой опасности нет. Как сказал капитан, мы по одну сторону баррикады.

Тоже ситуация не новая. В прошлой ходке все было похожим. Все друг другу враги. Кроме нас с Жекой… Правда, тогда мы были в большинстве. Зато ныне большинство противника быстро сокращается. И пусть Димон и дальше не жалеет своих «мушкетеров». А мы ему по возможности помощь окажем. Жаль, знакомая «слоновья пята» далеко в стороне от маршрута находится! А то бы одного из них быстро подвели под монастырь!.. Хрясь, и нет голубчика! И мы тут совсем не при делах! Не было тут прежде никакой ловушки, Димон! Бродячая «слоновья пята», Димон. Не повезло! Но сам знаешь: Зона есть Зона.

Дымка впереди отступала. По обе руки тянулись грязные здания со сплошь выбитыми окнами. Справа – явно производственные, слева – хрен их маму знает какие! По размерам оконных проемов – вроде бы жилые.

Шум и лязг позади окончательно стихли, полуразрушенные автомобили перестали летать через улицу.

Сергей представил себе, какая энергия требовалась для подобного «ребячьего баловства», и поневоле поежился.

Это мелкое движение не укрылось от внимания капитана.

– Не сцы, Бустер, прорвемся. Удача пока явно на нашей стороне. – Он трижды сплюнул. – А правду говорят, что ты сталкер-везунчик?

– Раз до сих пор жив, значит, везунчик. – Сергей тоже трижды сплюнул. – Но сталкеры на такие темы не распространяются. У меня вот учитель был, Ментолом звали. Тоже везунчик. Но гикнулся – никаких следов не осталось… Так что, Димон, о везучести лучше не говорить. И не очень на нее надеяться. Сталкерская выучка, внимательность и осторожность стоят гораздо больше.

Он чуть не ляпнул «Ты вот своих людей не бережешь», но это был бы уже явный перебор.

– Ладно, Бустер, не дави на сознательность. – Куприянов усмехнулся. – Повторный инструктаж нам не требуется.

Усмешка капитана показалась Сергею не очень искренней, и ему вдруг пришла в голову мысль: а на самом ли деле Димон – такой самоуверенный придурок, каким хочет казаться? Не прикидывается ли, преследуя свои, пока никому не ведомые цели? В конце концов, он тоже не раз побывал в гостях у Стерви. Был бы самоуверенным придурком, давно бы тоже гикнулся, кол ему промежду булками!