Море любви - Фиона Уокер
Шрифт:
Интервал:
– Три тысячи восемьсот фунтов! Ваша очередь, мистер Льюис.
Эллен заметила, что Эли называет цену с такой интимной интонацией, словно они с леди Белль ведут очень личный диалог, который касается только их двоих.
Если не считать самой хозяйки, то Гейтс понравился Эллен больше всех. Благородный профиль, темные волосы, контрастирующие с золотистыми бровями и аккуратно подстриженной бородкой. Она легко представляла его молодым, похожим на знаменитого киноактера, – местный Питер О'Тул. И этот пыл в глазах, который не остудила даже многолетняя преданность идеалам капитализма и христианства.
Эллен всегда подозревала, что ее мать тайно влюблена в Эли, хоть та неизменно называла его «неотесанный дубина», «начинающий капиталист» и «грабитель». Она кляла его с утра до вечера, обвиняя во всех тяжких грехах, и его имя не сходило у нее с языка. В те немногие дни, которые Эллен провела в Гусином Доме, она только и слышала, что «Эли» да «Эли». При этом Эллен никогда его не видела, а теперь, увидев, убедилась в правильности своей догадки. Она не сдержала улыбки – каждый раз, когда ей удавалось вывести маму на чистую воду, девушка испытывала прилив постыдной радости.
– А дети у него есть? – спросила она Фили и затаила дыхание в надежде услышать волшебный ответ: «Неженатый сын лет тридцати, копия отец».
Но ответа не последовало, потому что молоток леди Белль возвестил об окончании торгов. «Астон мартин» достался на один день Эли за четыре тысячи фунтов, а следующим шел собственный лот Фили.
– Господи, не дай мне опозориться, как Прю, – шептала она.
– Лот номер двадцать девять, – объявила распорядительница аукциона, ее щеки раскраснелись после только что закончившейся схватки. – Портрет выигравшего лот или любого члена его семьи создаст местная художница Офелия Джентли, дочь известного скульптора Норманна Джентли. Она вылепит бюст из глины, для чего потребуются несколько сеансов позирования у нее в студии. Кто даст мне пятьсот фунтов?
Сливки общества сидели, чинно сложив руки. Всем не терпелось дождаться лота с королевскими скачками и обещанного после него перерыва. Глэдис уже выскользнула из залы, чтобы как следует поработать штопором, передав свои записи сэру Джону, который с изумленным видом просматривал их.
– Тогда, может быть, четыреста фунтов? – сжалилась леди Белль, решив поскорее покончить с этим лотом. – Триста фунтов? Хорошо, давайте начнем с двухсот пятидесяти.
Фили становилась бледнее с каждой секундой.
– Двадцать пять, – с ленцой предложил Жиль Хорнтон.
– Благодарю вас, мистер Хорнтон. Ваша цена двадцать пять. Кто мне предложит тридцать фунтов?
Эллен не решалась даже взглянуть на Фили. Она понимала, что перенести такое унижение выше человеческих сил.
– Сто фунтов, – вдруг крикнула Эллен, даже не подумав, что она будет делать в кругосветном путешествии с огромным глиняным идолом.
– Из последнего ряда поступило предложение сто фунтов. Благодарю вас. Кто следующий? – леди Белль указала молотком на Эллен, затем перевела его на Жиля, но он отрицательно покачал головой и усмехнулся.
– Сволочь, – прошептала Фили. – Ты не должна была этого делать. Эллен. Честное слово, напрасно.
– Но я хочу, чтобы ты вылепила мой бюст, – ответила Эллен, в душе надеясь, что та не изобразит ее похожей на гоблина.
Леди Белль ждала ответа, но никто не шевелился. Наступила длинная пауза.
– Итак, остановимся на ста фунтах? – с надеждой спросила она, поглядев на большие настенные часы. Время приближается к девяти, а продано еще меньше половины лотов.
– Сто двадцать пять фунтов, – объявил глава какого-то семейства с Пригорков.
– Ну слава богу, для тебя все обошлось. – Фили пожала Эллен руку, все еще убитая тем, что ее лот не вызвал никакого интереса.
– Сто пятьдесят. – Эллен вернулась в игру.
– Сто пять… прошу прощения, двести фунтов, – объявила леди Белль новое предложение, не успев повторить предыдущее.
– Двести пятьдесят!
– Прекрати, – одернула подругу Фили, но румянец стал постепенно возвращаться на ее лицо. Она оглянулась посмотреть, кто вступил в спор с Эллен. Спустившиеся с Пригорков отцы семейств хранили молчание. Видимо, конкурент Эллен очень незаметно подавал знаки леди Белль.
– Туриста фунтов, – тем временем объявила хозяйка, и Эллен подумала, уж не сама ли владелица поместья состязается с ней.
– Триста пятьдесят!
– Четыреста!
– Пятьсот! – Эллен не представляла, надолго ли у нее хватит нервов. Таких трат ее бюджет не выдержит. Это будет невосполнимая брешь в сбережениях, с таким трудом отложенных для кругосветного путешествия.
– Семьсот пятьдесят! – ответила леди Белль.
– Остановись, – шепнула Фили, но было уже поздно.
– Тысяча! – заявила Эллен.
– Одна тысяча фунтов! – объявила леди Белль. – Кто больше?
В зале воцарилась тишина.
Ужас охватил Эллен. Господи, что она натворила?
– Одна тысяча пятьсот фунтов, – из первого ряда раздался глубокий низкий голос с оксфордширским акцентом.
Лицо Фили, недавно такое бледное, пылало огнем.
– Накинь еще, – прошипела она Эллен.
– Я не могу. У меня нет столько.
– Итак, тысяча пятьсот фунтов… Слово за вами, молодая леди. – Ее светлость посмотрела на Эллен.
– Ну прошууууу тебя, – канючила Фили капризным голоском маленькой девочки.
Но Эллен не хотела больше рисковать. Она и так зашла слишком далеко. Как бы сильно она ни любила Фили, не могла же она вместо путешествия потратить все деньги на свое глиняное изваяние.
– Итак, тысяча пятьсот фунтов раз, тысяча пятьсот фунтов два, тысяча пятьсот фунтов три… Продано мистеру Гейтсу.
– Приехали, большое спасибо. – Фили со злостью откинулась на спинку стула. – Ненавижу возиться с бородами.
Эллен взглянула на Фили, не в силах поверить: неужели просто из-за нежелания изображать растительность на мужских лицах та предпочла бы ее разорить?
– Может, он хочет заказать бюст жены? – попыталась Эллен ее утешить.
– Еще чего не хватало! Тогда я на глине разорюсь – посмотри на нее, какая туша, – безжалостно ответила Фили, не скрывая крайнего недовольства.
Эллен молча погрузилась в свои чувства: смесь обиды и недоумения, и не заметила, как завершилось состязание между местными мужьями, стремившимися приобрести для жены целый день в обществе сэра Джона на королевских скачках.
– Итак, пять тысяч триста фунтов! Продано мистеру Хитон-Джонсону! – подытожила хозяйка. – Поздравляю вас. Можете доверить моему мужу что угодно, даже свою жену, только умоляю, не одалживайте ему денег на тотализатор. – Леди Беллинг очень удивилась, услышав смех в зале: она говорила абсолютно серьезно. Она ударила молотком в гонг, требуя внимания. – Благодарю вас, леди и джентльмены. А теперь объявляется пятнадцатиминутный перерыв. В оранжерее вас ждут напитки, а ровно в девять вновь встречаемся здесь.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!