Смерть под аплодисменты - Чингиз Абдуллаев

– И тем не менее Зайдель погиб, – напомнил Дронго, возвращая его на землю.

– Я уже сказал, что это был несчастный случай, – нервно сказал режиссер, – и следователь прокуратуры согласился с этим мнением. Уголовное дело закрыто, здесь нет виноватых и нет убийц. Нина напрасно решила позвать вас на помощь, вы все равно ничего больше не найдете. Все произошло на глазах у сотен зрителей, сидевших в нашем зале.

– Я вас понимаю, – осторожно сказал Дронго, чувствуя, как нервничает его собеседник, – но вы должны понять и чувства молодой вдовы. Она очень переживает из-за смерти своего мужа.

– Я тоже переживаю, – вздохнул Эйхвальд, – у меня было столько планов, связанных с Натаном. И все так глупо оборвалось…

– Может, я переговорю с Ольгой Сигизмундовной, – предложил Дронго, – чтобы успокоить вдову? Ей кажется, что в этом деле были какие-то недомолвки. Ведь Шахова не пришла на похороны…

– Она потом объяснила мне, что просто не смогла. Не каждая женщина может спокойно появиться на похоронах своего мужа, даже бывшего. Тем более что он отец ее сына. Она, конечно, переживала, и все же решила не идти. И сына не пустила. Я ее поступок не одобряю, но понимаю ее состояние. Осуждать легче всего, в таких случаях важно понимать состояние актеров. Они люди эмоциональные, у них все на нервах.

– Может, вы окажете мне содействие и разрешите побеседовать с Ольгой Сигизмундовной? – мягко спросил Дронго.

– Зачем вам мое разрешение? – не понял режиссер.

– Без вашего согласия она не станет со мной даже разговаривать.

– Не станет, – согласился Эйхвальд, – это правда. А вы очень ловкий профессионал. Сначала похвалили мой спектакль, растрогали меня, заставили умиляться – а потом пытаетесь заставить меня уговорить Ольгу Сигизмундовну поговорить с вами, прекрасно осознавая, что она не будет разговаривать с посланцем вдовы Зайделя. Здорово. Отдаю должное вашим драматургическим и актерским способностям. Только учтите, что она все равно не будет с вами разговаривать, если узнает, что вас послала Нина Зайдель.

– Но будет разговаривать, если я приду к ней от вас, – настаивал Дронго. – В конце концов, это будет благородный акт. Мы просто успокоим несчастную вдову, объясним ей, что никто не виноват в этом несчастном случае. Уже ради этого стоит пойти на небольшую ложь и не говорить Шаховой о том, кто именно меня послал. Достаточно честно сказать ей, что я эксперт, ведущий частное расследование.

– Если она узнает, что мы ее обманули, она оторвет мне голову, – добродушно сказал Эйхвальд, – но, в общем, вы правы. Нину нужно успокоить, а если вы поговорите с Ольгой Сигизмундовной и убедитесь, что она не имеет к этому трагическому происшествию никакого отношения, это убедит и вдову Натана. Никак не могу привыкнуть, что он погиб. Мне кажется, что сейчас откроется дверь и он войдет в кабинет.

Режиссер достал пачку сигарет, щелкнул зажигалкой и закурил. Сигареты были самые простые, российские, зажигалка стоила копейки. Зато на его руке были часы стоимостью не меньше пятидесяти тысяч долларов. Эйхвальд был своебразной личностью, в нем уживались страсть к красивым вещам и полная неприспособленность в быту.

– Я думаю, что вы правы, – произнес он, немного подумав, – вам действительно нужно поговорить с Ольгой. Она как раз сейчас в театре, была сегодня на репетиции. Сейчас я ее приглашу. Но учтите, что я не знаю, кто именно послал вас на это расследование. И, если понадобится, даже поклянусь на Библии, что ничего не знал об этом. Я безбожник и атеист, мне это ничего не стоит. А вот вы опасайтесь этой дамы. В гневе она бывает ужасной. Если узнает, что вы ее обманули, вполне может запустить в вас тяжелым предметом или послать так далеко, как только можно. Поэтому мы с вами не говорили о Нине. Надеюсь, что вы меня поняли?

Дронго согласно кивнул. Режиссер поднял трубку внутреннего телефона.

Эйхвальд попросил Ольгу Сигизмундовну зайти к нему в кабинет. Он говорил с ней подчеркнуто уважительно и на «вы». В присутствии других он всегда обращался к своей приме на «вы». Иногда он позволял себе другой тон, когда они оставались одни. Он вообще обращался к актерам на «ты», что позволяли его возраст и положение в театре, но Шахова была исключением.

Она вошла в кабинет даже не постучавшись. Величественная, высокого роста, с красивым, но злым лицом, голубыми глазами, до сих пор сводившими с ума многих мужчин. Чуть припухлые губы, идеальная кожа. Пластические операции на лице обычно превращали женщин в зомби с застывшими лицами, растянутыми глазами, надутыми губами и незакрывающимися ртами, но в ее случае пластические хирурги поработали очень неплохо. Сказывался ее относительно молодой возраст и лучшие клиники мира, где она проводила свои операции. Злые языки уверяли, что после развода второй муж оставил ей состояние в пятьдесят миллионов долларов. А ее нынешний муж тоже был очень небедным человеком, обладая к тому же неограниченным влиянием на чиновников любого уровня.

– Вы просили меня зайти, Зиновий Эммануилович?

У нее был красивый теплый голос. На Дронго она даже не смотрела. Ее интересовал вызов режиссера. Она была в красивом темно-синем платье, заканчивающемся чуть ниже колен. Лабутаны на ногах придавали ей особую стройность.

Мужчины поднялись при ее появлении.

– Просил, – кивнул Эйхвальд. – Извините, что беспокою вас, но к нам приехал известный эксперт по расследованию тяжких преступлений. Господин Драго. Простите, опять перепутал с аргентинским министром. Дронго, конечно. Господин Дронго. Он хочет с вами побеседовать.

– На какой предмет? – Она холодно взглянула на гостя, оценила его костюм, обувь, галстук и осталась довольна осмотром.

– Я веду расследование несчастного случая, произошедшего в вашем театре, – попытался объяснить Дронго.

– Разве это дело не закрыто? – очень спокойно уточнила Ольга Сигизмундовна. Она внимательно смотрела в глаза гостю.

– Закрыто, разумеется. Но я частный эксперт, и меня больше интересует не столько сам факт смерти вашего актера, сколько этот несчастный случай, – соврал Дронго. – Мне нужно знать, как это произошло в подробностях, чтобы в дальнейшем предотвращать подобные случаи. Если хотите, это нужно для безопасности актеров, которые будут играть подобные роли в будущем.

– Вы специалист по технике безопасности? – презрительно уточнила она. – Судя по вашему внешнему виду, вы скорее похожи на модного продюсера, чем на обычного сыщика или инженера из бюро технической инвентаризации.

Дронго улыбнулся. Эта женщина была бесподобна в своей беспардонной наглости. Она могла легко унизить и обидеть любого, кто не соответствовал ее уровню. Эйхвальд предупредительно закашлял.

– Ольга Сигизмундовна, господин эксперт хочет с вами переговорить. Я не знаю, о чем он будет спрашивать, но оставляю вас с ним наедине, если вы не возражаете.

– Возражаю, – ровным голосом произнесла она, уже не глядя на Дронго. – Кто он такой и почему я должна отвечать на его вопросы?