Шейх и невеста напрокат - Сьюзен Мэллери

Ею овладели страх и волнение, она развязала завязки на шее и накидка упала на пол.

Глаза Катеба слегка расширились, он сильно сжал челюсть. Не считая этого, он не двигался, но ей все равно хотелось себя чем-нибудь накрыть. И… может быть, закричать, словно пронзительный звук был способен ее защитить.

— Это проделки Юсры? — поинтересовался он, отвернувшись, и пошел к столу. Там стояла бутылка вина. Он наполнил два бокала и накинул на себя лежавшую на подушках рубашку.

— Я бы такое не купила! — отрезала Виктория. — Там еще четыре платья похожих на это. Она сказала, что носила подобные вещи в молодости.

— Мне было не обязательно это знать, — пробормотал Катеб и пригубил вина. Он протянул Виктории бокал, но она покачала головой.

— Ты голодна?

Неужели Катеб хотел, чтобы Виктория поела перед тем, как он с ней это сделает? Или она должна была просто стоять здесь в почти обнаженном виде и служить развлечением вечера? Она с трудом сдерживала желание запустить в него золотой сандалией на завязках.

— Послушайте, — резко ответила она, — это продолжается уже достаточно долго. Я устала с дороги. На меня подействовала смена часового пояса, а точнее климата, ну переезд в пустыню или как там это называется. И что будет теперь? Какие обязанности у вашей любовницы? И какой у меня порядок работы? Ежедневный секс? Или еженедельный? Должна ли я отвечать взаимностью, когда бы вы меня не позвали? Какой секс? Кто сверху? Что вы собираетесь со мной делать?

У нее осталась еще тысяча вопросов, но тех, что она успела задать, вроде бы на сегодня было достаточно. Она скрестила руки на груди, пытаясь не разрыдаться. Виктория чувствовала, как подступают слезы.

Катеб пристально на нее смотрел.

— Я не собирался тебя пугать.

— Тогда у вас это плохо получилось.

— Похоже, что так. — Он взял второй бокал вина и поднес его ей. — У меня никогда раньше не было любовницы, поэтому определенных ожиданий у меня тоже нет.

Виктория взяла вино, не взглянув на Катеба.

— Но ведь у вас есть гарем!

— Я получил его вместе с частной собственностью.

— То есть как рассчитанный на три места гараж, когда машины всего две?

— Типа того. — Он повернулся к столу и опустился на подушки. — Я тоже устал, Виктория. Сегодня я не стану звать тебя в постель.

«Еще одна отсрочка, — подумала она. — На долго ли?»

— А когда позовете, что я должна буду делать?

— Быть любовницей — это не только занятия сексом. Я ожидаю дружеского общения и чтобы ты меня развлекала.

— Как дрессированный медведь? — Она нахмурила брови. — Я не умею жонглировать, а если вы ожидаете, что я буду танцевать Саломею, то можете сразу об этом забыть.

Катеб вздохнул.

— Вероятно, роль любовницы тебе не подходит.

— Вы так думаете?

Уголок его рта скривился.

— Думаю, начнем с того, что ты будешь подавать мне ужин.

Виктория не сдвинулась с места.

— Вы имеете в виду, накладывать еду вам на тарелку или сразу запихивать в рот?

— Достаточно просто на тарелку.

— И никакого секса сегодня. Вы клянетесь?

— Я даю тебе слово принца Катеба королевства Эль Дехария.

Она хотела вытребовать с него клятву, но для члена королевской семьи и слово много значило.

— Тогда подробности обсудим позже?

— Перед тем, как это произойдет, мы открыто друг с другом поговорим.

— И это совсем не то же самое, что разговор после ужина.

— Я знаю.

— Вы просто хотите, чтобы последнее слово осталось за вами, — пробурчала она, подойдя к столу. — Это так типично!

Виктория поставила бокал на стол и подошла к тележке. Сняв куполообразные крышки, увидела жаркое, салат, овощи и блюдо из картофеля, которое она уже ела во дворце и которое было так вкусно, что от одного взгляда на него можно было раздаться в талии.

Она бросила на Катеба взгляд через плечо.

— Очень по-западному. Вы всегда так едите?

— Мне нравится разная кухня.

«И, наверное, разные женщины?»

Вопрос ее удивил, хотя задавать его она не стала. Может, она просто не хотела этого знать. При других обстоятельствах Катеб бы ей понравился, и, вероятно даже очень.

Виктория положила еду и передала ему тарелку, себе она взяла куда меньшую порцию. Все еще нервничая, она не знала, сколько сможет съесть.

«Со стороны ужинать на декоративных подушках, кажется намного боле романтичным занятием» — подумала она, стараясь устроиться покомфортнее. Катеб небрежно расположился на подушках, демонстрируя свою мужскую привлекательность, и это ее раздражало, поскольку в своем дурацком платье она никак не могла выбрать удобную позу.

Ей удалось дотянуться до вилки, не съехав с подушек.

— Любовницы у вас никогда не было, а женщин в гареме?

— У меня лично, нет. Бахаят имел пятнадцать. — Катеб улыбнулся. — Он не стал их менять, когда они постарели. Возможно, он к ним привязался или овчинка просто не стоила выделки. Независимо от причины, когда ему пошел восьмидесятый год, его женщины были только на несколько лет моложе.

Несмотря на напряженное состояние, она рассмеялась.

— Гаремные девушки-старушки! Вы серьезно?

— Вполне. Иногда на обеде гостей приводило в шок, что еду подавали полуобнаженные женщины, которым было уже шестьдесят с хвостиком.

— Даже представить сложно. — Виктория нацепила на вилку несколько зеленых фасолинок. — Я должна буду обслуживать гостей во время обеда?

— Нет.

Она почти уже собралась подчеркнуть, что имела опыт работы официантки, и поэтому для нее большой разницы не было; и только потом вспомнила, что здесь делала. Разве она хотела прислуживать в таком наряде в комнате, полной мужчин?

— Куда мне разрешено выходить? — спросила Виктория. — Можно гулять по дворцу? А по прилегающей к нему территории? А в деревне? Что от меня ожидается в течение дня? Я привыкла работать, а занятия сексом не могут длиться бесконечно. Ну, минут шесть от силы. Остается много свободного времени.

Катеб посмотрел на Викторию, которая беззаботно ела свой ужин.

— Ты так запросто меня оскорбляешь?

— Что? — Ее глаза расширились, она выглядела откровенно сбитой с толку. — А-а-а, так вы об этом? У меня и в мыслях не было вас оскорбить.

— Уверен, если такие мысли у тебя появятся, результат будет ошеломительный.

Виктория взяла бокал:

— Конечно, на это уйдет несколько часов, и все же мне будет нужно чем-то заполнить остаток дня.