Гончая для сыщика - Катя Водянова

Но дела дона Веги пока терпят, Игольник и Братство были важнее.

Хавьер ненадолго заглянул в свой кабинет, после выдал подчиненным еще ряд распоряжений и отправился в морг, лично выслушать заключение судебного медика. Обычно в царстве тишины и холода распоряжался старик Ноэль, но сегодня по белым плиткам кафеля цокали женские каблуки.

— Доброе утро, свогор, — кивнул замотанной в тряпки фигуре Хавьер.

Судя по всему, со вскрытием вчерашней жертвы медик еще не закончила, потому как лежащее на столе тело выглядело ну очень знакомым. Как и смеющиеся карие глаза, выглядывающие из-под желтоватого колпака.

— И все-то встречи у нас какие-то неправильные, да, Алекс? — произнесла женщина, но стягивать маску не спешила. Впрочем, при такой вони — ничего удивительного.

— Мия рассказывала, что ты отреклась от живых пациентов, но в особом управлении я тебя встретить не ожидал.

— Вызвали на подмогу, — пожала она плечами. — Говорят, Игольник оказался вам не по зубам, что не удивительно, он точно профессионал.

Вера раньше тоже была самой настоящей доньей, а заодно — невестой младшего брата Хавьера. Но их помолвка больше радовала родителей, чем их самих. После окончания колледжа Максимилиан не на шутку увлекся гоночными автомобилями, а Вера поступила в медицинскую академию вместе с Мией. И еще не раз шутила, что ей нравится совсем другой из братьев. Но Хавьер тогда был слишком молод и не воспринимал ее всерьез.

Почти не воспринимал.

А дальше была его свадьба, война, революция, арест родителей Веры за причастность к делам Братства тёрна…

— Порадуешь чем-то новым? — если уж тогда не срослось, то сейчас тем более глупо ворошить прошлое, поэтому Хавьер и поспешил вернуть разговор к теме Игольника.

— И да, и нет. Предварительное заключение, что девушку долго держали в заточении — верно. Как и то, что причиной смерти стали иглы. Но удивительно другое — жертва была в положении. Срок совсем маленький, как будто Игольник убедился, что она понесла и сразу же убил.

— А ребенок — человек?

— Я не Дева Порочная, чтобы по нескольким унциям плоти опознать вержа, — развела она руками. — Но сама жертва при жизни была им. У нее жабры на задней поверхности шеи и чешуя по спине.

После Вера, наконец, отошла от прозекторского стола и стянула маску. Прошедшие годы были милостивы к ней, они не съели красоту, напротив, дали ей расцвести. Черты лица немного вытянулись, исчезли по-детски пухлые щеки, зато губы остались столь же хороши, как и темные глаза, в которых всегда плескалось что-то шальное.

Красивая донья, правда, не дотягивает до Ирины.

— Больше никаких зацепок, — со вздохом произнесла она. — Люблю свою работу, но вот к вони никак не привыкну. Ах да, еще есть одна деталь, не знаю, существенная или нет: Игольник профессионал, но не маньяк. Убивает быстро и четко, без смакования мучений жертвы. И еще он амбидекстр: обе иглы втыкаются одновременно, по крайней мере у этой женщины было так. Остальное — прочитаешь в отчете.

Хавьер подошел к телу, разглядел его, но тоже не увидел ничего, за что можно было бы зацепиться. Похоже, Игольник в самом деле профессионал, который просто выполняет свою работу. Отлично выполняет, надо сказать.

— Непривычно видеть тебя таким серьезным и погруженным в дела, — Вера сняла и перчатки, после же распутала завязки на халате и сбросила его в специальный бак. — И взрослым. Дева Порочная, до сих пор считаю себя легкомысленной девчонкой, а потом встречу ровесников — и возвращаюсь в сумеречную реальность.

— Ты дитя по сравнению со мной.

— Но все равно старше твоей невесты. В управлении болтают, что ей лет двадцать.

— Двадцать два, — Хавьер не был точно уверен, что в документах написана верная дата рождения Ирр, но и старше она не выглядела. Хотя пережитого гончей, здесь он был уверен, хватило бы и для сорокалетней донны.

— Думала, что ты больше не решишься на серьезные отношения, — хмыкнула Вера, после чего открыла дверь, ведущую к лестнице наверх и зашагала по ней, выстукивая каблуками.

— Я тоже, но Ирина необыкновенная. Преступно было бы упускать такое сокровище.

— А за меня ты не больно-то и боролся.

В ее словах не было горечи, а может быть Хавьер просто не хотел ее слышать. Но он точно знал, что Вера не захотела бы становиться свогором Сото, женой следователя по особо важным делам. А та, другая фамилия, как и другая жизнь, остались во временах, когда Ньолом еще правил император.

— Ты бы отравила меня тайком за занудство и правильность, — наверное, следовало бы подставить Вере локоть, но настоящая или нет, у Хавьера была невеста, которую такое бы расстроило. — Сама же говорила, что я словно крепленое вино — хорош только в умеренных количествах и после заката. Кстати, а что там со свогором Кармона? Нашелся такой?

— Есть один балбес, но становиться Кармона он не хочет, а я не хочу брать его дурацкую фамилию.

Кармона были небогатым и довольно скромным родом, поэтому Вера с сестрой и не стали менять имена после революции. Хавьер же отказался от всего, а его мать и сестры — только от фамилии.

— Дева Порочная, до сих пор не могу поверить, что тебя захомутала какая-то девчонка! — она поправила прическу, приглаживая торчащие волоски. — Должно быть, она в самом деле необыкновенная. Познакомишь?

— Приходи на ужин к нам, когда выдастся выходной, познакомлю. Можешь взять своего спутника.

— Договорились, — махнула она рукой, а Хавьер зашел в свой кабинет, чтобы в спокойной обстановке перебрать бумаги и отчеты.

Хотя сосредоточиться на них и не получалось: мыслями он постоянно возвращался к Вере. Когда только познакомились, она была обычной доньей, веселой и немного сумасбродной, которая и в медицинскую академию поступила только за компанию с Мией и чтобы досадить своему отцу. Теперь же — уважаемый свогор с непростой работой, и замуж, судя по всему, не слишком торопится.

А Ирр? Чем бы занималась эта девушка, не будь она гончей? Сделала бы карьеру следователя? Или сидела дома и вела хозяйство, воспитывая детей от какого-нибудь свогора? Таких же симпатичных и темноволосых, как и их мама?

«Один дон тоже почувствовал этот запах, и у него родился не совсем подходящий ребенок» — кажется, так она говорила. И у последней жертвы Игольника тоже должен был родиться ребенок. Но как это все связано?

Закончив с текущими делами, Хавьер вышел из полицейского управления, сел в автомобиль и отправился к тому дону, который наверняка знал если не все, то часть ответов на его вопросы.

Припарковаться рядом с особняком Калво оказалось не так просто: жизнь в Эбердинге менялась, и теперь его жители все чаще отказывались от пеших прогулок и такси в пользу трамваев или же новомодных велосипедов. Когда-то мэр наладил их производство, чтобы повысить скорость доставки посланий. Но вслед за курьерами-вержами на велосипеды стали пересаживаться студенты, клерки, а то и мелкие чиновники. Два колеса внезапно сделали то, что так и не удалось новой власти — уравняли и примирили всех.