Победителей не судят - Герман Иванович Романов

— два транспорта отправились на дно, а вспомогательные крейсера утопили три пароходика и уйму рыбацких суденышек. Последние просто не ожидали появления в здешних водах русских кораблей — в отличие от прибрежных селений всего западного побережья здесь была тишь и благодать. А там жители проклинали на все лады корабли под Андреевским флагом, что устроили беспощадную охоту за всеми рыбацкими посудинами.

И только недавно, после допросов пленных, Петр Алексеевич в полной мере осознал, что приказ бывшего наместника постоянно атаковать и уничтожать рыбацкие флотилии было не блажью адмирала. В Японии наступили голодные времена — рыба являлась главным источником белка и жиров, потому что мяса на островах практически не употребляли. А безжалостное уничтожение рыболовецких флотилий еще больше усугубляло ситуацию — шла война, и постройка даже небольшой лайбы с паровой машиной отнимала ценные ресурсы, с которыми в стране Восходящего Солнца и так было негусто, если не сказать плохо.

И предложенный адмиралом план ведения боевых действий Петра Алексеевича более, чем устраивал. Все там по делу — броненосные крейсера должны совершать набеги на важные порты, обстреливая их и разрушая инфраструктуру, топить по возможности любые военные корабли японцев, и время от времени демонстрировать флаг у восточного побережья островной империи. На ту сторону он ходил дважды, утопив пять, и, приведя во Владивосток в качестве призов, еще три транспорта. Из военных кораблей удалость потопить лишь два вспомогательных крейсера, включая тот самый первый, и совсем дряхлую канонерку у западного побережья, где были еще обстреляны с моря четыре порта.

Вспомогательные крейсера под командованием контр-адмирала Иессена действовали куда как результативнее. Да и было их не два, а восемь, с учетом введенной в строй в сентябре «Дианы», и все они были способны уйти от японских крейсеров. Больше быстроходных пароходов просто не имелось, для новой «богини» позаимствовали вообще «иноземца», что прежде бодро рыскал по океану под звездно-полосатым флагом. Но трофеев, в ходе набегов на японские острова, крейсера Иессена привели втрое больше, причем пришли они во Владивосток с призовыми командами. Да и утопили полтора десятка «купцов», включая несколько иностранных, где была обнаружена военная контрабанда.

В подчинении Безобразова находился также сам Владивосток, где стояли два военных транспорта, переоборудованный минный заградитель «Алеут» и десять номерных миноносцев, осуществлявших охрану водного района. Кроме них, в порту построили две канонерские лодки, вернее переделали из небольших пароходов в полторы тысячи тонн водоизмещения. Назвали их в честь погибших «Корейца» и «Гиляка» — при этом на последнем продолжил служить спасенный экипаж. Вполне приличное вооружение из пары 120 мм и четырех 75 мм пушек заставило японские миноносцы прекратить ночные вылазки для минирования залива Петра Великого, встреча с канонеркой не сулила им ничего доброго.

В Охотском море, у Камчатки, Сахалина и Курильских островов японские рыбаки уже старались не показываться флотилиями, только одиночки продолжали выходить в море, на свой страх и риск, где в любой момент могла появиться их погибель в виде корабля под Андреевским флагом. Все дело в том, что в Петропавловске, который на Камчатке, развернули береговые батареи, и он стал военной гаванью, где базировалась полудюжина приспособленных для сторожевой службы пароходов. Вооружили их по остаточному принципу — пара старых 107 пушек, снятых с канонерских лодок в Дальнем и Порт-Артуре, да полдесятка 47 мм Гочкиса — последних орудий хватало с избытком, с боевых кораблей их повсеместно снимали. Но для рыбацких лайб попадания снарядов даже из таких пушек становилось неизбежной гибелью, причем в холодных волнах тонули многие рыбаки, прежде чем их удавалось спасти и вытащить на борт русского сторожевика…

— На крейсере «Урал» германская станция с характерным сигналом — вашему превосходительству передан приказ 235, повторен несколько раз. Второй сигнал слабый, но понять можно — у Шандуня идет бой между нашей эскадрой и японцами. Радист не совсем разобрал, но уловил главное — там дерутся все японские броненосцы Того и крейсера Камимуры.

— Это хорошая новость, лейтенант, — пробормотал Безобразов, чувствуя, как исчезает напряжение. Нарваться на броненосные крейсера не хотелось, но раз их нет, то можно идти без боязни — несколько дряхлых канонерок и крейсеров, и столь же старых береговых орудий не та опасность, которой следует бояться его крейсерам. Ведь боевая мощь главной силы ВОКа значительно возросла после установки двух 152 мм пушек на «Россию» и четырех на «Громобой», за счет снятия всего ненужного, от 37 и 47 мм пушек до весельных баркасов и боевых марсов.

Операция была спланирована морским штабом адмирала Алексеева, который прекрасно понимал, что японцы постараются перехватить русский флот или у Шанхая, либо у берегов Шандуня. А потому сразу по приходу эскадры в Шанхай во Владивосток была отправлена телеграмма с кодовым набором цифр — готовый к выходу ВОК немедленно направился к берегам Японии. И как только начнется сражение в Желтом море, будет дан условный сигнал, который сейчас получен — действовать против Сасебо, страшных крейсеров Камимуры нет.

— Что у вас еще, лейтенант?

— Во второй радиограмме речь шла о «Рюрике», — флаг-офицер связи сглотнул, еле слышно произнес, — он погиб…

— Мы на войне, а на ней потери неизбежны. — Безобразов снял фуражку и перекрестился. Его примеру последовали находящиеся на мостике офицеры и матросы — многие дружили с экипажем «Рюрика» и гибель товарища произвела на всех воздействие — только не уныния, а мести.

— Так что идем на Сасебо! Устроим тризну по «Рюрику!

Безобразов надел фуражку, и уцепившись за поручни, чуть согнувшись, переждал сильный приступ боли…

— Какое сегодня было чудесное утро, а вечер становится томным, — Безобразов не мог поверить свою удачу, но о ней вот уже несколько месяцев судачили все матросы и офицеры. И для этого имелся повод — ведь за пять с лишним месяцев на «России» и «Громобое» совершенно не было боевых потерь, а встреч с японскими крейсерами удавалось избежать каким-то чудом. Так что понятие «удачливый адмирал» вполне применимо к Петру Алексеевичу, ведь и дерзкий набег на Сасебо, оказавшийся для японцев внезапным, увенчался полным триумфом.

Обстрел порта, где находились доки и арсенал, угольные терриконы и верфь, длился полчаса — когда русские крейсера начали отход, были видны множественные пожары. Несколько транспортов в гавани, вероятно, потоплены, на них бушевал пожар, были отмечены несколько сильных взрывов. Японцы оказали слабое сопротивление, пытаясь безуспешно отогнать дерзких врагов огнем береговых батарей, вот только старые орудия и плохо обученные расчеты угрозы не представляли. Так, несколько опасных недолетов, и это на дистанции чуть больше тридцати кабельтовых.

Понятное дело, что со стороны моря цели были