Доброволец. Проект Z2-17 - Александр Протасов

— Ну, что поделать! — вздохнул, скрещивая руки на груди Панфилов. — Раз уж так получилось, то придётся запускать план вашего взросления на год раньше, чем планировалось. — Он пристально посмотрел на свою жену, та, соглашаясь, легонько кивнула. — Можете вы нам организовать выход под залог? — задал вопрос адвокату майор Панфилов.

— Без проблем, — отозвался тот. — Полтора миллиона рублей вас устроят?

— Вполне, — морщась, пожевал губами Панфилов.

Через два года Серафим был призван в ряды Вооружённых сил и попал в Псковскую десантную школу. Когда срочная служба подошла к концу, он подписал контракт, а уже через год был отправлен на переподготовку в военизированный корпус специальных операций отряда разведки ВДВ. Оттуда вышел в звании старшего сержанта и ещё полгода проходил подготовку в лагере спецотряда «Стальная кольчуга». На момент гибели сержанту Серафиму Сомову только-только исполнилось двадцать три года.

Я был на его похоронах, общался с его братом Михаилом, отчимом и матерью. Убей, не помню, как её звали. Признаюсь, мне отчего-то безумно стыдно за это. Майор Панфилов на тот момент уже жил с женой в небольшом городке подо Ржевом. Из Сокола они уехали, а, точнее, скрылись по-быстрому, как говорится, под покровом ночи.

Благодаря своим полковым связям Панфилов устроил братьев Сомовых в военно-воспитательный лагерь, которым руководил один из его бывших сослуживцев. Там проходили перевоспитание дети-сироты и ребята с трудными манерами поведения из неблагополучных семей. Проще сказать, беспризорники и всевозможные хулиганы. Принимали туда без документов. Так что кто такие два брата-крепыша, объявившиеся в один из дней в лагере, никто и не спросил. Почти два года они прожили на спартанском положении практически ежедневно выживая. Сами добывали еду, сами латали одежду, сами мастерили оружие, учились жить в условиях совершенно непригодных для существования нормального человека.

Конечно же, никому и в голову не пришло искать их в подобном месте. А Панфилов с женой спустя год мытарств по отделам и прокуратурам, отвечая на одни и те же вопросы о судьбе своих без вести пропавших детей, в конечном счёте получили от другого знакомого майора Панфилова пакет документов с новыми личными данными и уехали жить в совершенно не знакомый им город.

— А что сталось с девушкой? С Юлией? — воспользовавшись паузой пока дядя пил воду из маленькой пластиковой бутылочки, спросил Тимофей.

— Девица оказалась упёртой, — закончив пить, ответил генерал. — Её много раз вызывали в отдел, но на всех допросах она твердила одно и то же. Мол братья Сомовы спасли её от нападения и изнасилования, с уверенностью тыкая пальчиком в сторону всех четырёх уже выздоровевших хулиганов. Нападки на неё не прекращались больше года. А она в ответ завела в социальных сетях группу, в которой рассказывала всем, кто вступал туда, истинную историю своего спасения. В результате вся Вологодская область знала, что у начальника в Соколе растёт сынок бандит и насильник. А сам начальник, давлением на свидетелей пытается его отмазать. Резонанс дошёл до начальства в Москве и нерадивого руководителя сместили с должности, отправив куда-то в суровые северные края руководить уборкой снега. И тут же словно по волшебству все обвинения с девушки сняли, а само дело братьев Сомовых и вовсе пропало.

Кстати, на похоронах Серафима эта девица тоже была. Признаюсь, будь я лет на двадцать моложе, то не упустил бы такую красотку из виду. Высока, стройна, бела и умом и всем взяла. Прямо как у Пушкина. Волосы светлые словно солнце лучами наградило. Глаза карие, большие! Носик вздёрнутый. Кожа белая, чистая словно снег. Всё лицо в веснушках. А губы! Большие, мягкие. Так и манят. На этом её роль в этой истории не закончилась. Этому персонажу ещё не раз доведётся промелькнуть в моём рассказе.

Тимофей задумался, по всей видимости, пытаясь представить себе всю прелесть описанного дядей типажа прекрасной Юлии. Он даже слегка улыбнулся, но тут же скрыл улыбку.

— Ну а Михаил? — спросил он, слегка краснея, заметив на себе взгляд генерала. — Что с ним произошло в дальнейшем? Не может всё вот так плачевно закончиться. Раз уж вы начали рассказ, да ещё в таких подробностях, то я подозреваю, что он и есть наш загадочный главный персонаж этой запутанной истории?

— Ты умён не по годам, — съязвил Бирюк. — Соображаешь!

Тимофей вновь улыбнулся. Он любил книги и прочитал их немало, так что с лёгкостью мог предугадывать повороты сюжетных интриг.

— Значит, Михаил наш главный герой?! — уже более уверенно произнёс молодой человек.

— Именно он, — ответил генерал. — Но пока мы на несколько минут оставим мальчика в покое. Его терзают боли физические, а главное — душевные. Он только что потерял старшего брата и сам остался калекой.

— А о чём же тогда мы с вами будем говорить? — словно растерявшийся юнец спросил Тимофей. Их автомобиль миновал Люберцы и свернул на МКАД в сторону Балашихи. Генерал выглянул в окно и, почёсывая затылок, протянул:

— А вот теперь мы поговорим с тобой, мой дорогой дружочек, о секретности!

МКАД. 23 мая. 11:32.

— Я так понимаю, время пришло? — с улыбкой спросил Тимофей, глядя на дядю.

— Время? — переспросил генерал, слегка недоумевая.

— Ну, время рассказа про некую тайну, которая ко мне типа не относится? — С нетерпением в голосе отозвался Тимофей. — Сами же говорили, помните?

— Не помню! — отмахнулся рукой генерал.

— Ну как же? — растерялся молодой человек. — А о какой тогда секретности речь?

Генерал вновь сдвинул брови и строго посмотрел на племянника. Тимофей окончательно запутался, не понимая выражения на лице родственника. Он никак не мог взять в толк, был ли в данный момент генерал серьёзен или это его очередная шутка.

— Речь пойдёт о том, что стоит за всей этой странной, но весьма занимательной историей! — Бирюк почесал переносицу. — А стоит за всем этим одно весьма необычное открытие. Это одна из тех тайн, которые наше государство охраняет очень тщательно. Насколько я знаю, гриф секретности с этого дела всё ещё не снят, да и не будет он снят, если уж по-взрослому говорить. Подобные вещи не предназначены для широкого круга. Они ведь опасны в руках глупцов и моралистов. Именно поэтому их тщательно защищают и оберегают.

— Вы мне расскажете? — сгорая от нетерпения, робко поинтересовался Тимофей.

— Расскажу, — ответил генерал. — Но к этому мы ещё вернёмся, а сначала я хочу попросить тебя кое о чём.

— Всё что угодно! — тут же откликнулся парень.

— Не спеши, горячая голова, — с улыбкой на морщинистом лице протянул генерал. — На твой век тайн хватит с лихвой. Придёт время, и ты ещё пожалеешь, что связался с ними.

— Не уверен, — усмехнулся Тимофей. — Величайшие тайны правительств и спецслужб — это же краеугольный камень карьеры военного специалиста.