Больница людей и нелюдей. Книга 1 - Надежда Соколова

Неполный оборот означал потерю разума и контроля. Обычно — частичную. В нашем случае — полную. Ну и что прикажете делать со взбесившимися полулюдьми-полуживотными?

— Ин, сколько тебе надо времени?

— Минуты две, не меньше.

Супер. Это получается, нам с лешим нужно будет целых две минуты изображать из себя добровольную, хоть и активную дичь. И почему я не в восторге…

Четвертый этаж встретил гостей непривычной тишиной и настороженностью. Все верно, оборотни без контроля — это нечто страшное даже для высшего вампира. Таких проще прикончить, чем вылечить. Наверное, не будь в нашей группе Инола, я бы именно этот вариант куратору и предложила… И схлопотала бы очередное дежурство, на пару месяцев как минимум…

Седьмую палату охраняли четверо горных троллей — этаких огромных туш под пару тонн весом каждая. Внушительно, нечего сказать. Заходить в комнату резко расхотелось теперь уже не только мне: парни переглянулись, Жур хотел было блеснуть очередной гениальной идеей, но я уже решительно потянула ручку двери.

Ураган из мохнатых тел практически впечатал нашу троицу в стену напротив. Как хорошо все начинается. Просто прелесть. Бездна, вот почему я не послушалась отца??? В конце концов, не убил бы меня жених… По крайней мере, не сразу…

Тем временем каменные лапы охранников приложились к сошедшим с ума нарушителям порядка, и клубок тел послушно вернулся в свою палату. Мы, обреченно вздохнув, кое-как отлипли от ставшей уже родной стены и последовали за ним.

— Успел сосчитать? — Тухлая кровь, что ж так горло болит? Спасибо амулету, регенерация уже началась, и ни ушибов, ни синяков скоро не останется.

— Вроде трое.

Инол смачно, со вкусом выругался, закрывая дверь. Тут с одним психом дай боги справиться. А уж когда их трое…

Рычание за спиной заставило мгновенно забыть о разговорах. Да уж, наконец-то я скажу спасибо братцам за хорошую физподготовку. Гоняли они меня в детстве и отрочестве знатно. Но одно дело — улепетывать от разъяренного родственника по огромному родовому замку, в котором знаешь все закоулки, потайные ходы, входы и выходы, и совершенно другое — пытаться увернуться от когтей и зубов безумных животных в небольшой комнатке.

Пока мы с лешим круг за кругом наматывали километры по стенам и потолку, оборотень пытался получить контроль над звериной сущностью пациентов. Я в очередной раз успешно избежала встречи с зубами одного из обратившихся психов, когда поняла, что на меня больше никто не кидается. Бездна, неужели Инол становится сильнее? Не могу сказать, что меня такой поворот дел огорчает, особенно в данной ситуации.

Вместе с Журом повернулась к оборотням: наш «радовал» серым цветом лица, каплями пота на лбу и лихорадочно блестевшими глазами. Трое молоденьких самцов- волков в своем зверином обличии без сознания штабелями улеглись на полу.

Маленькие славные пушистики, так и хочется потискать. Особенно если не вспоминать об их навязчивом желании пообедать вампиршей и лешим.

Инна:

Бессонная ночь плавно перетекла в рабочий день, и больше всего на свете мне хотелось забиться куда-нибудь, пусть даже в палату к вампиру, и банально выспаться. Плевать, что мной при этом скорей всего подзакусят, а значит, с огромной вероятностью я смогу превратиться в нежить. В моем состоянии я готова была пойти на любой риск. Лишь бы никто не мешал спать… Предложенная лешим непонятная настойка помогла лишь частично: глаза уже так плотно не закрывались, но придавить подушку я все равно была не прочь.

Когда местная сирена объявила о больном домовом, я, наивная, понадеялась, что меня милостиво оставят в ординаторской, а значит, хоть полчаса, но я все же посплю. Ага, мечтать не вредно. Эльфийка решила, что мне нужно набираться опыта под ее мудрым руководством, и потащила мою тушку на одиннадцатый этаж. Пешком. С шестого. А казалась такой милой женщиной…

На нахально пялившегося на меня эльфа, непонятно как очутившегося на моем пути, я рявкнула не хуже злобного кита в брачный период. Как только беднягу звуковой волной не унесло. Гном, шедший следом, пригнулся и опасливо посмотрел на мое сиятельство, не зная, какой еще гадости от меня ждать. Я фыркнула и субмариной проплыла мимо. Божечки, какой это этаж? Я ж скоро помру с такой физкультурой!

Молоденькая, раскрашенная во все цвета радуги худенькая девчушка, попытавшаяся оттереть меня в сторону, чтобы поскорее пробежать вверх по лестнице, резко получила локтем под дых и кулаком в лоб, я узнала много нового о себе и своих предках, вплоть до обезьян. Плевать. Главное — дойти наконец до этого дурацкого этажа. И желательно — живой…

Эльфийка ждала на площадке нужного этажа. Увидев мою вползавшую тушу, укоризненно покачала головой:

— Тебе необходимо заняться собой, Инка. Мы часто бегаем по этажам и коридорам. Ты такого темпа не выдержишь.

Спасибо, добрая душа, просветила…

До треклятой палаты я все же кое-как доковыляла.

— Домовые и здоровые могут быть вредными, а уж когда болеют… В общем, не реагируй на подколки пациента. Пропускай все мимо ушей. Поняла?

Я кивнула. Что ж я, промолчать не смогу? Меня в моей жизни многие из себя вывести пытались.

— Вы ж глядите, кто пришел! Палка и туша! — Невысокий колобок с бородкой и усиками больным не выглядел, смотрел нагло и верещал на весь коридор. — А че так быстро? Могли бы и к вечеру до меня, несчастного, добраться. Вам же, врачам дебильным, все равно, сколько пациентов у вас помрет, да, дуры тупые? Эй, да ты никак человечка? Вы что же, убить меня собрались? Меня, Ингвара Седобородого? Да вы знаете, что я вас засужу?! Да я вас….

— Это что, домовой? — Да, я не выдержала, так сказать, «не вынесла душа поэта», и же в первую минуту появления в палате решила пойти в наступление. — Это базарная баба, а не домовой. Зикара, что мы тут делаем? На этом жирном колобке пахать надо, а он в палате валяется, орет во все горло. Может, ему снотворное вместе со слабительным вколоть, чтобы поумнел хоть каплю?

Моя сопровождающая странно хрюкнула и сползла на пол, зажимая себе рот руками. Это что за непонятные судороги? Она хохочет? А почему без звука?

Болезный меж тем открывал и закрывал рот, изумленно таращась на не выспавшуюся меня. Потом все же сглотнул и тихо, с опасением поинтересовался:

— Ты точно человек?

С пола послышался хохот. Зикара не выдержала и наконец-то дала волю чувствам. А я, похоже, снова во что-то вляпалась…

— Ну вот откуда я могла знать, что у него депрессия? — Раздраженно ворчала я, с досадой наблюдая, как буквально лежит от хохота вся ординаторская, включая незабвенного куратора-инкуба, случайно зашедшего проверить нашу работоспособность. — Меня не учили домовых от депрессий лечить.