Буду твоим первым, принцесса - Ирина Ирсс

и он здесь работает, а тот спокойно закрывает глаза, кто и когда здесь собирается.

– Дана – сестра Алишера? – интересуюсь, когда выпадает возможность.

Потому что она тоже здесь, других девушек нет, да и они похоже. Взгляды у них одинаковые, особенно те, что они бросали в мою сторону.

– Да, родная, она практически всегда с ним зависает. Парни её уже как свою воспринимают.

– Я всё, – сообщаю ему.

Арс поворачивается ко мне лицом, и его взгляд затмевает все зародившиеся чувства, вызванные этой девушкой. Если честно, теперь я рада, что пошла с ним. Мне не нравится то, как она на него смотрит. Так и хочется заявить на него права при ней, чтобы перестала надеяться. Хотя сам он её не замечает, но это ощущение ревности всё равно отвратительное.

– Тебе определённо нужно менять гардероб. Мужские вещи на тебе смотрятся даже лучше, чем женские. По крайней мере, мои, – добавляет, многозначительно играя бровями, а я улыбаюсь, отходя к тумбочке, на которую поставила свою сумку.

Сомневаюсь, потому что его кофта мне большая, но она пропитана его запахом, что так и хочется уткнуться носом в ткань.

Теперь очередь Арса переодеваться, но в отличие от него, я не отворачиваюсь, наблюдая за тем, как он стягивает с себя футболку и надевает другую. Он подтянут, спортивен, очень хорошо сложен. Я разглядываю его мышцы на спине, едва удерживая себя, чтобы не коснуться его кожи.

На этот раз у меня зарождается вопрос, откуда же он такой взялся, совсем не похожий на парня, чьи интересы заключаются только в мотоциклах, тусовках и прожигании времени. Арс умный и ответственный, а ещё он сам похож на того, кому будет неинтересно в подобной компании.

А может мне просто так кажется, потому что когда мы выходим и присоединяемся ко всем, он спокойно вписывается. Да и я бы не сказала, что сама чувствую огромную разницу между компанией моего брата и этой. Здесь восемь человек, включая нас. Все сидят вокруг низкого стола на диванах и креслах. Шутят, смеются, друг друга подкалывают, и порой ловлю себя на мысли, что они ведут себя приличнее Яра и Егора, его лучшего друга и нашего соседа. Я особо не участвую в разговорах, только когда ко мне обращаются на прямую, больше изучаю всех, но по итогу всё чаще и чаще останавливаю свой взгляд на Дане. Она нервирует меня видом, будто сидит на похоронах, даже ее брат, который явно изначально не был доволен моим присутствием, со временем расслабляется. Задаёт мне вопросы, а для его сестры это будто становится последней каплей. Она встаёт и просит его телефон. Уходит и довольно долго не возвращается, а я теряю связь с временем. Больших окон нет, чтобы увидеть, что давно стемнело, случайно натыкаюсь на настенные часы, когда понимаю, что меня скоро начнут искать.

Говорю Арсу, что отойду написать смс родителям, а когда захожу обратно в комнатку, застаю в ней Дану.

В довольно неудобной ситуации, потому что в этот момент она проводит пальцами по моей сумочке, и даже руку не отдёргивает, когда видит меня за своей спиной. Просто медленно отводит её, продолжая разглядывать меня с ног до головы. Её взгляд настолько ядовит, что уверена, у меня вполне могут по коже лица пойти волдыри.

– Тебя что, никогда не учили, что чужое трогать нельзя? – я задаю вопрос довольно спокойно.

Не собираюсь с ней разводить скандал, но обозначить, что я далеко не радужная девочка, явно выходит. Мое трогать нельзя, и это относится не только к сумочке.

Дана молчит, хотя и продолжает меня разглядывать, отходя от тумбочки. Садится на кушетку и откидывается на стену. Смотрит уже снизу верх, наблюдая, как я подхожу и достаю телефон, быстро набирая сообщение.

– Тебе никогда не вписаться в нашу компанию, – вдруг говорит она, далеко не тем милым, нерешительным голосом, которым она говорила с Арсом в тот первый вечер. – Парням надоест притворяться. Ведут себя так, будто к нам сама королева пожаловала.

Я дописываю сообщение и только после поворачиваюсь к ней, складывая руки на груди. Не могу ручаться, что она говорит неправду, но точно знаю, какие именно у неё намерения. Не выйдет, я не из тех, кого можно так просто обидеть или смутить.

– Что? Завидно, что они при тебе себя так не ведут, а давно воспринимают, как пацана? Удивлю тебя, но это нормально, когда при девушке парни стараются вести себя лучше. Задумайся, что ты делаешь не так.

Она багровеет, точно я надавливаю на то, что и так знает, хотя и прикрывает все свои чувства обиды резкой усмешкой.

– Ты просто зазнавшаяся кукла, думающая, что ей все должны. Нацепи на любую дорогие шмотки, и она будет уверена, что мир вертится вокруг её пустой оболочки.

Она снова думает, что смогла меня задеть. Но я столько раз слышала что-то подобное, что становится смешно. Проблема Даны в том, что она сама зарывает себя глубже.

– Дорогие шмотки не помогут, если девушка не знакома с такими банальными вещами, как душ и расчёска.

Я бью всё ниже, но я не собираюсь выслушивать в свой адрес оскорбления только из-за того, что у этого мира устойчивый стереотип, а я родилась блондинкой. Себя защищать я умею, и мне для этого не нужны братья.

Дана выглядит злой и ущемлённой, челюсть стискивает и выпрямляется, дышит громко и часто, словно едва сдерживает слезы. Но мне её даже на этот раз не жалко, она сама начала, уверенная, что это сработает. А я уйти планирую, показав, что может больше не стараться, как тут мне в спину прилетает:

– Посмотрим, как быстро слетит твоя корона, – её голос подрагивает, но в нём столько отравы, будто она так и видит, как это уже происходит.

Я снова усмехаюсь, поворачиваясь, чтобы сказать, что она не первая, кто на это надеется, но Дана не даёт вставить и слова.

– Думаешь, такая особенная, раз выглядишь, как барби? Лучше выглядеть так, как я, которую уважают, чем быть той, от которой нужно только одно.

Ладно, она злит меня всё больше и больше. Серьёзно, эта девчонка пропитана ядом своей неуверенности в себе, прикрывающаяся шаблонами и не желающая видеть очевидных вещей.

– Господи, ты такая жалкая. Имей хотя бы уважение…

Меня прерывает её смех.

– Я жалкая? – спрашивает,