7 интервью о научной журналистике - Анна Николаевна Гуреева

Если говорить о сегодняшнем дне, научная журналистика, как всегда, не может существовать в отрыве от своего времени, она его отражение. И сейчас она переживает серьезнейший кризис, несмотря на то, что становится достаточно привлекательной для многих людей. Здесь нет противоречия: то, что в наши дни называют научной журналистикой, таковой на самом деле не является. Это в лучшем случае научные коммуникации, а точнее пиар, в который вкладываются немалые деньги, они и привлекают многих людей, которые ринулись в нашу профессию. Но к научной журналистике это не имеет никакого отношения, Она сегодня, как и журналистика в целом, переживает очень серьезный кризис, в полной мере испытывает все трудности нашей сегодняшней жизни.

– Почему научная журналистика сейчас находится в кризисе, кто в этом виноват?

– Нет, в этом никто не виноват. Так вопрос не ставится. Мы говорили о том, что отличает научную журналистику: она связана с наукой, а наука всегда связана с поиском смыслов. Вот и научная журналистика занята поиском смыслов, ибо она сродни той сфере, которой занимается. А сегодняшнее время мешает поиску смыслов, оно в нем не заинтересовано. И это необязательно связано с нашим обществом. Я много лет контактирую с Европейским союзом ассоциаций научных журналистов, много лет я вице-президент этого союза, а потому хорошо знаю, что происходит у моих зарубежных коллег. Такой же кризис испытывают во многих странах – с поправкой, может быть, на свои особенности. Скажем в Великобритании традиции научной журналистики довольно глубокие, но и там ощущается этот кризис.

И дело вовсе не в том, что наше время сложнее. А что, в Средневековье науке было легче? Но сегодня, как и в любое другое время, когда общество оказывается на переломе, человек с особой силой ощущает новые барьеры, новые трудности, новые вызовы, на которые надо отвечать. Мы оказались на тектоническом разломе, потому что информационное общество, которое мы представляем, в корне меняет условия жизни человека.

Когда я только пришла в журналистику, у меня было гораздо больше времени задаваться вопросами. Сегодня темп жизни до такой степени ускоряется, а информации становится так много, что вопросы мельчают, а на поиски ответов нет времени. Появление новых средств коммуникации настолько изменило нашу жизнь, что сегодня уже сложно остановиться, оглянуться, задуматься, задаться вопросами. Потому что ты все время торопишься. Не успеваешь осмыслить одну информацию, а для тебя уже готова новая, смыслы ускользают. Сегодня есть возможность постоянно обновлять информацию, но наше сознание не успевает за этим темпом! Неслучайно появился такой термин, как клиповое сознание. Мы не успеваем осмыслять перемены. Научная журналистика, в чем ее принципиальное отличие, должна уметь помогать осмыслению. Но этого практически не происходит…

Научный журналист – дилетант в самом положительном смысле этого слова, то есть человек, умеющий брать основы той или иной науки и рассказывать о ней и общаться с учеными.

– А есть ли сейчас спрос на профессию научного журналиста?

– Как ни странно, эта профессия становится модной. Что же касается спроса на нее, – большой вопрос. Часто вижу объявления о наборе в очередную «школу научной журналистики», за которую, кстати, надо заплатить немалые деньги! Вот и недавно попалось на глаза: «Впервые! Первые выпускники магистратуры! Готовим научных коммуникаторов». Авторов объявления не интересует, что в свое время такая магистратура уже была создана в Московском, в Санкт-Петербургском университетах. Это как раз то, о чем говорила: информации много, но ее уже не осмысляют, пролетают мимо. И часто не прилагают усилий, чтобы узнать, что было до них. Это уже не просто упрощение и не просто дилетантство, это обеднение действительности. Сегодня здесь и там, как грибы, растут школы или курсы научной журналистики, где обещают за 10 или сколько-то еще занятий обучить «приемам мастерства». Ну, можно обучить каким-то навыкам ремесла, потому что любая профессия включает в себя и основы ремесла – в самом высоком смысле. Но за такой срок погрузиться в профессию так, чтобы овладеть «приемами мастерства», – утопия!

Понимаете, журналистика – такая счастливая профессия, в которую можно прийти, не оканчивая университета. Формально можно не иметь высшего образования, но стать хорошим журналистом. А образование можно получить, читая книги, постоянно узнавая новое, занимаясь саморазвитием. Но любая журналистика, не только научная, должна в себе сочетать две принципиальные вещи, журналист должен обладать двумя главными качествами: он должен быть умным и образованным человеком, и он должен владеть словом – уметь писать или говорить. Если у тебя есть только одна из этих составляющих – это не журналистика, потому что можно обладать колоссальными познаниями и не уметь это выразить, не уметь зажечь другого человека своим словом. А можно очень красиво писать, красиво говорить, но за всем этим не будет никакого смысла и содержания. И тогда это элементарная графомания.

Сегодня часто путают (и не только в нашей стране) два разных понятия: научная журналистика и научная коммуникация. Довелось присутствовать не раз на жарких спорах между научными коммуникаторами и научными журналистами. В этих спорах нередко возникает вопрос о том, кто может быть научным журналистом. Люди, которые пришли в журналистику из научной сферы, любят ругать факультет журналистики и говорить, что научным журналистом может стать только человек, который получил естественнонаучное, а не журналистское образование. Это заблуждение.

Конечно, у выпускника мехмата есть то преимущество, что математика хорошо конструирует мозги, приучает к логике. Обучение на физическом факультете дает широкий горизонт. Но, допустим, ты окончил мехмат, физический, биологический или психологический факультет и хорошо разбираешься в конкретной области науки, это не значит, что сможешь писать о другой области знаний. Такой человек, если он владеет словом, будет, возможно, хорошим научным коммуникатором, который способен интересно и популярно рассказывать о своей области науки. А если ты научный журналист, должен уметь рассказывать о самых разных областях науки. С этой точки зрения научный журналист – дилетант в самом положительном, высоком смысле этого слова, он погружается в разные темы, общается с представителями разных областей науки. А чтобы твои статьи не были поверхностными, надо все время пополнять свои знания. Есть прекрасный способ: надо читать книги, причем читать не популяризаторов, а первоисточники. Надо постоянно просматривать научные журналы, по возможности бывать на научных конференциях, даже если ты ничего не собираешься написать, как говорится, «в номер». Это все откладывается в багаж, составляет тот background, который позволяет соответствовать своей профессии.

Сегодня этого, к сожалению, все меньше. Конечно, это зависит, прежде всего, от отношения к делу. Но изменилась и среда, в