Нить времен - Эльдар Саттаров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 60
Перейти на страницу:
будущем обществе достигнут не был и изначально планировавшаяся конвергенция урезается и перекраивается на глазах.

После ужина Альберт прямо в одежде растягивается на видавшем виды матраце, пытаясь уснуть под бубнящий голос Дианы-Димки и заговорщицкие перешептывания Леньки с разбуженным им Свинтусом, мирно храпевшим до этого в спальном мешке в противоположном углу. Потом Ленька идет в подъезд, несколько раз скрипит и хлопает входной дверью, когда Альберт наконец проваливается в столь необходимый ему сон.

Рано утром Ленька будит его, тряся за плечо:

– Пойдем, камрад, по чайку, тебе надо, перед тем как выдвинемся.

Он проходит за ним в неопрятную тесную кухню со следами вчерашнего застолья. Леня и в самом деле заварил пару чашек крепкого чая.

К ним присоединяется Димка, и вот уже в семь утра они садятся на электричку в Москву. За окнами проплывают меланхолические осенние виды окрестностей Волоколамского шоссе.

Не забудем ваш подвиг… Одноклассники в красных галстуках… И ведь где они все сейчас… Кто в Канаде, кто в Бельгии, кто в Австралии, а кто и на Бурундайском кладбище… Полный актовый зал… И, появляясь, исчезают вновь… А земля пребывает вовеки… Тот старичок, ветеран ВОВ, его пригласила директриса накануне Дня Победы… «Полк наш был сформирован в июле сорок первого в Алма-Ате… В сентябре уже бросили нас, Панфиловскую дивизию, в гущу боев, в самое пекло…» «Гони немца в мороз…» И возвращается ветер на круги своя… Огонь и черный дым до небес… До самого горизонта, куда ни глянь… Снежные поля, усеянные вражескими трупами в лунном свете… И снова в бой… Самое пекло… Целые армады танков… Тонны брони… Все прут и прут на Москву… «Велика наша Родина, а отступать некуда», запомните эти слова политрука… Знайте, дети, что тогда человек больше любил Родину, чем собственную жизнь… Пожертвовать собой ради вас и вашего будущего не казалось чем-то особенным… Скольких друзей и товарищей не досчитывались мы после каждой атаки врага… И снова в бой… В самое пекло… Когда перешли в рукопашную, били немца кулаками по холеной морде, пинками, прикладами… Стенка на стенку… А фрицы до мордобоя неохочими оказались, все побросали и наутек… Пятнадцать километров мы их гнали… Командование нас остановило: «Вы куда? Вернуться на артподготовку…» Потом те своим, видать, понарассказывали о нас… «Дикая дивизия» из Алма-Аты… Так и величали… Два станковых пулемета… Штабелями их на снег укладывали… Память людская… Видел я все дела, что делаются под солнцем… Снежные поля, усеянные до самого горизонта… Зловонные скелеты в полуистлевшем темном немецком обмундировании – танкисты… И снова в бой… В самое пекло… А чаек-то хорош…

В помещении подпольного горкома IV Интернационала – арендованной бывшей коммуналке в одной из старых многоэтажек на Варшавке – они получают у бухгалтера суточные на неделю вперед, а у завхоза казенные спальные мешки и пенки.

Пока они идут по просторным тротуарам широких проспектов старой столицы, залитых светом полуденного солнца, по уютным, отогревающим душу аллеям Бульварного кольца, Альберта вновь невольно переносит в детство, в наивную и чистую страну его рождения, несмотря на то, что и здесь изменилось очень многое. Такое чувство, что, парадоксальным образом, после затянувшихся странствий и мытарств, он на время наконец-то вернулся домой. Прохожие теперь, в деловой столичный полдень, уже не кажутся зомбированным роем, как во вчерашний час пик, скорее наоборот – предстают теми самыми адекватными людьми, благодаря которым живет и дышит мегаполис. При свете дня особенно заметно, что Москва все-таки выстояла и пережила все обрушившиеся на нее шквальные ветры перемен. Переварив и усвоив новые миграционные потоки, она осталась собой, но в то же время словно бы впитала и унаследовала многие славные традиции сотен городов своей отчаянной глубинки. Грязи сюда теми же ветрами принесло тоже изрядно, но вся она, вместе взятая, оказалась неспособной полностью залепить, одолеть и испортить величие и светлый облик города-героя. А Белорусский вокзал почти не изменился… Надо покурить успеть перед отправлением… Что-то Димка чересчур остро реагирует на табачный дым и несознательное, неэкологичное разбрасывание окурков… С ней поделикатней надо… Поезд отходит… Вот крутизна все-таки… Непередаваемое ощущение… Почему человеку становится хорошо и спокойно, когда он в движении?.. And we hit the road again… Надо под открытым окошком устроиться… И мы снова выходим на дорогу… Вот так вообще замечательно… С ветерком по телу… Знакомая прохлада… Новые перроны, новые пути… Бубнящий Димкин голос… Заговорщицкие перешептывания со Свинтусом… Нет, у них, конечно, очень правильные идеи, очень разумные… Прямо переносит в детство, в наивную и чистую страну… Энгельс о происхождении семьи и частной собственности… Кропоткин о межвидовой солидарности, в пику Дарвину… Вы читали третий том «Капитала»?.. Нет, увольте, не осилила… Айвар, наверное, читал… А первый?.. Ну, первый доводилось, само собой… Вязьма… Еще один город воинской славы… Здесь прорывался противник… Долгие версты войны… Прут и прут на Москву целые армады, тонны брони… Полное окружение наших войск… Вяземский котел… Знайте, дети, это не казалось чем-то особенным… Ленька Трубачев, Свинтус и бубнящий Димкин голос… Провалилась конвергенция… Документы к следующему съезду… Тезисы Димы Саблина… У Димы или у Ларса… У Димы… «Но у Ларса обязательно будет свое особое мнение, я в этом уверена…» – «Уж у нас с консенсусом прокапает, я позабочусь об этом…» Интересно, как Свинтус заботится о консенсусе?.. «Хочешь есть?..» Нет, спасибо… Я лучше покурю в тамбуре… Город-герой Смоленск… Долгие версты войны… Не забудем ваш подвиг… Огонь и черный дым до небес… Именно здесь захлебнулся блицкриг… В самое пекло прут и прут зловонные скелеты в полуистлевшем обмундировании… «Чего они хотят?.. Я не знаю…» Доктор Геббельс: «Мы можем забыть о блицкриге, господа…» «Shoot'em in the back now…» Дискуссия оживляется… Ленька Трубачев, товарищ Димка и Свинтус на задних сиденьях… Они вырабатывают пар и жару… «Гони немца в мороз…» «Когда я слышу слово культура, я хватаюсь за пистолет… Рухнет как карточный домик… Происходят очень тяжелые бои…» Вот крутизна все-таки… И снова в бой… В самое пекло, на снежные поля, усеянные целыми армадами зловонных скелетов… «Застрелите их в затылок…» «О блицкриге не может быть и речи…» Еще один город-герой… Освобождение спустя два тяжелейших года… Непередаваемое ощущение долгих верст войны, уже после Сталинграда, после Курской дуги… Чудо военной мысли, дымящиеся «Тигры» и «Пантеры», кровавое зарево, черный дым до небес… Рина рассказывала, что ее дядя тоже был там… Итальянских союзников пригнали на берега Дона… Муссолини еще в двадцатом году в Истрии, на хорватской земле, объявил славян низшей, варварской расой, вынудив несчастных усташей

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 60
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?