Собственность бандита - Дана Стар

Стоп. Алиса! Стоп. Притормози. Всё будет хорошо. Только позитив. Ребёночку больно, когда его мама рыдает. Лучше подумай о крохе. С особой нежностью я обнимала свой, пока ещё плоский животик, трепетно его гладила и уже с самого первого дня, как узнала о новости, начала общаться со своим малышом. Пела ему песни, улыбалась, наслаждаясь приятными мгновениями. Было очень трудно поверить, что да, я скоро стану мамой. У нас родится малыш. Вот только кто? Мальчик или девочка? Я мечтаю о доче. А вообще, мне всё равно. Главное, чтобы кроха был здоровым и счастливым. А мы, родители, должны создать ему идеальные условия для жизни и развития.

И вот настал тот самый радостный день. Слава вернулся из рейса. Это была суббота. В тот день я взяла отгул, встала пораньше, накрыла стол, приготовив любимому его любимые блюда, в том числе блины с мясом и наваристый борщ. От запахов пищи меня мутило, но я выдержала нелёгкое испытание, просто должна была поднять настроение Славе. Он должен видеть, что я его жду. Я скучала, и мне неумолимо сильно больно за него. Имя этой боли — разлука.

Я нарядилась, уложила волосы пышными кудрями, накрасилась и ходила туда-сюда по квартире, прислушиваясь к каждому шороху. Наконец в подъезде послышались шаркающие шаги. Сердце быстро-быстро забилось в груди, глянув ещё раз в зеркало, я помчалась открывать дверь.

Две секунды. Щёлчок замка. Порог переступили тяжелые ботинки военного образца.

— Славкаааа! Любимый! Наконец-то! — я бросаюсь в его объятия как ошалелая, целую его заросшее щетиной лицо и верещу как ненормальная.

Эмоции прут ураганом. Трудно подобрать слова, трудно описать внутреннее состояние. Я счастлива. Я просто запредельно счастлива видеть свою первую и единственную любовь после стольких дней разлуки!

— Я не могла до тебя дозвониться, какое счастье, ты вернулся! Славочка, я так скучала, — обнимаю его настолько крепко, насколько могу, трусь лбом о его твердую грудь, всхлипываю и дрожу, будто в лихорадке. Потом всё-таки отрываюсь от парня, смотрю в его невозмутимое лицо. Тут же вздрагиваю, будто вижу перед собой живую мумию.

Он похудел. Бледный, истощенный, измученный. Но мы это исправим. Я обрадую его новостью, жизнь для нас заиграет новыми красками. А потом я буду откармливать жениха на убой, каждый день стряпать новые блюда, холить его, лелеять. И всё у нас будет лучше, чем когда-либо было!

— И я, малыш, — сухо мямлит он, без тени каких-либо эмоций.

Неверное, любимый очень устал. Да, вид нездоровый. Его надо накормить и уложить спать. Отоспится, подобреет. А то лицо как кирпич. А он сам как робот. Боже, что они там с ним делали, эти нелюди, эти собаки бешеные?! Били, наверное, эксплуатировали как раба?

Так, сейчас лучше не давить на Славу, не упрекать ни в чём из-за плохого настроения и отсутствия радости в голосе. Самое время сделать грандиозный подарок. Я сунула руку в карман халатика и нащупала там маленькую подарочную коробку.

— Дорогой, у меня для тебя сюрприз, — не могу сдержать улыбки. — Я ждала тебя, я хотела сообщить тебе эту новость, когда ты вернёшься… — я сжимаю за спиной коробочку, перетянутую лентой, и очень сильно нервничаю, до такой степени, что голос срывается. — Вот, поздравляю нас! — торжественно тяну ему «приз», всхлипываю, глядя в ничуть не изменившееся лицо парня.

— Что там? — хотя нет, он удивляется. Брови выгибаются дугой, на лбу выступают морщинки. Слава берёт коробок в руки, трясёт его рядом с ухом.

Странно, он не улыбается. Ни грамма радости в поведении. Это пугает.

— Ну же, открой, — я горю от желания увидеть его счастливую моську.

Он напряженно тянет ленту вверх, распахивая коробку. На секунду мне кажется, что он всё-таки слабо улыбнулся, но когда видит положительный тест на беременность, вообще меняется в лице до неузнаваемости.

— Это что? Это ч-чьё?

Рёв. Я аж вздрагиваю от неожиданности.

Ну и реакция. Хотя все мы люди разные, каждый реагирует по-своему.

— Дорогой, — шаг ближе, накрываю его дрожащие руки своими, крепко сжимаю, глядя глаза в глаза умиротворенным, счастливым взглядом.

— Н-нет! — Слава ревёт как дикий волк. Я нервно шарахаюсь назад, отдёрнув руки от мужчины, пугаюсь не на шутку.

Честно, такой реакции я никак не ожидала увидеть. Что происходит, Слав? Почему ты орешь? Не рад, что ли? Ты ведь скоро станешь папой.

Выругавшись, он швыряет мой подарок в стену, а я хватаюсь за сердце, прижавшись затылком к стене:

— Т-ты что делаешь? Ты меня п-пугаешь?

А дальше я будто проваливаюсь в ад. Вновь прожитая секунда моей жизни шокирует меня едва ли не до припадка.

— Сделай аборт! — он в край сатанеет, хватает меня за плечи, впивается в них пальцами, как ножами, и грубо меня встряхивает.

— Мне больно! Ты с ума сошёл! Пусти! Слава! Пусти!

— Мразь, — грязно ругается сквозь сжатые зубы. — Изменяла мне, да? Пока я пахал там, как проклятый раб, днями и ночами?! А? Изменяла?

— Да ты спятил! Я ни с кем! Не было у меня никого! Я тебя люблю! Только тебя! — прижимаюсь к нему, но он… он вдруг не даёт мне ни секунды опомниться, резко бьёт наотмашь по щеке.

— Шлюха.

— Сла-ва, — я хватаюсь за скулу, рыдая. — Это твой ребёнок! Не было у меня никого. Богом клянусь!

Разве что один раз. Тогда. Три с половиной месяца назад. Но бандит ведь предохранялся. Или всё же…

— Аборт сделай, говорю, — парень снова шипит, хватает меня за шиворот, трясёт так сильно, что в глазах тьма мелькает.

— Не могу. Поздно уже. Срок приличный. Ты совсем выжил из ума, Слав? — я стараюсь говорить спокойно, чтобы не нервничать. Мне же нельзя. — Почему ты не хочешь ребёнка?

Он замирает. Закрывает глаза, дышит со свистом, как полный псих. А потом в самую душу, будто копьём, колет меня насквозь сумасшедшей фразой:

— Потому что я… я бесплоден.

— ЧТО? Да к-как, как такое возможно? — толкаю его в грудь, закрываю рот ладошками, просто не верю в то, что слышу. — Откуда такая информация?

— Я прохожу лечение от бесплодия. Я настолько сильно захотел быть с тобой, что не хотел тебе об этом говорить. Думал, ты меня пошлёшь.

Боже, мои мечты, как хрусталь, бьются о скалы, разлетаясь вдребезги мелкой крошкой. Везде ложь, ложь, ложь. Я связала свою жизнь с подлым обманщиком. И поняла это только сейчас. А ведь я… любила подлеца до такой степени, что готова была умереть за него. Жизнь отдать. Потому что люблю. Точнее любила.

— Если у тебя никого не было, то тогда… Это тогда случилось? С НИМ? — в голосе Славы пенится чистый яд. Он уверенно делает свои выводы. — В тот день, когда ты с ним… отрабатывала долг?

— Н-наверное, — я оседаю по стене на пол, как бесчувственное желе. Прерывисто дышу, хватаясь за живот.