Всё началось с дракона - Ирина Бутузова

Так сразу и не решить? Но заверяю, у нас всё самое лучшее. Слава и богатство рядом! Нужно только поставить пару крестиков.

Ну да, раз воин, то и писать не умею. И то верно.

Пока я думал, идти с ним или нет, мужик всё пытался спихнуть меня с места, прыгая вокруг и толкая в разные стороны. Бесполезные усилия, если так-то. Я же дракон, да еще и чёрный, я умею добавлять или уменьшать собственный вес, как пожелаю. Меня сейчас и тараном не сдвинешь. Но мужик этого не знал и не сдавался, изрядно вспотев и став красным, как помидор.

Проще, конечно, этого Асире самому найти. Но с большой долей вероятности, придётся пробиваться с боем, а это не есть хорошо, ибо только разожжёт сильнее сложившееся настроение всех этих человеков. Путь, предлагаемый усатым, был длиннее и утомительнее, но зато тише и проще. И возможно удастся именно поговорить.

— Значит так, — заглянул я пыхтевшему мужику в глаза, — крестики я точно нигде ставить не буду. И вообще, я контрактник.

— Кто? — переспросил он, явно не поверив, но тут же встрепенулся, — Тем более! Контрактникам платят на порядок больше. И условия почти как при императоре.

— Но принимают их там же где и всех прочих? — приподняв бровь, уточнил я.

— Разуметься нет, — расплылся в улыбке усач, — Но уж простите, надо проверить. Вы же не против?

Я был против, но придётся. Контрактники — люди редкие, так что такое сомнение не удивительно. Печально вздохнув, я открыл ладонь и призвал тёмное пламя, или холодное, как его называют люди. Вещь не типичная для драконов в принципе, но я как раз и не хотел, чтобы меня каким-то образом смогли с ними связать.

Лицо инструктора вытянулось как у коня, а глаза чуть не выползли наружу, но он быстро пришел в себя, и заискивающе улыбаясь, развернул меня в обратную сторону. Пройдя по не особо длинному коридору, усач распахнул передо мной двери, приглашая пройти и подождать. И заверяя, что все будет в лучшем виде.

Я осмотрелся, комната, как комната, на первый взгляд. Шикарный диван, два витиеватых кресла, массивный, и судя по его виду, очень дорогой столик, с чем-то не менее дорогим в пузатой бутылке. Мохнатый коврик под ногами, камин. Вот вроде к чему это в академии? Но почему нет, если можно себе позволить.

Я плюхнулся в одно из кресел, довольно вытягивая ноги. Налил себе в стакан из бутылки, и сделал первый, самый вкусный глоток, поднимая глаза на огромную картину над камином, и тут же все выплюнул на коврик. С картины, возлежа на диване, практически без одежды, с манящей улыбкой и сияющими зелеными глазами, смотрела она. Ирис! Да охренеть! Зачем это тут?! Почему? Где я?!

— Понимаю, — донесся шелестящий голос от двери, — Командующая Рис всегда производит неизгладимое впечатление.

Владелец голоса как-то очень грустно вздохнул, словно на картине не эротическая сцена, а скорбящие на отпевании. Я резко повернул голову. На пороге стоял весьма пожилой человек, в больших круглых очках. Он жадно всматривался в картину, с каким-то особым напряжением, словно искал в ней ответ. Без капли похоти, и вовсе не потому что старый. Хм.

— Да уж, — согласился я, бросая косой взгляд на девушку, и поинтересовался, — а зачем в военной академии такое?

— Она устроила, — снова вздохнул он, — Для проверки выдержки и невозмутимости кадетов.

Я представил Ирис на своем месте под этим портретом и помотал головой. Принимать так, можно только для одного дела. Словно считав мои мысли, старик мягко улыбнулся.

— А еще ей нравилось смотреть, как они от неё уходят, поправляя штаны рукой. Каждый раз что-то такое ещё шутила, обидное.

— Нравилось? — приподнял я одну бровь, — Я так понимаю…

— Именно, — помрачнел он, став грозным и резким за секунду. Человек прошел и сел напротив меня, его глаза, почти бесцветные, буквально сверлили мне лицо, — Ты действительно контрактник? Покажи?

Я снова зажег огонек, на что старик довольно кивнул.

— Хорошо, — коротко выдал он и налил в стакан к себе, — Тогда у меня для тебя особое поручение. Нужно кое-кого спасти.

— Её, — я кивнул на картину, а старик поморщился, но согласился.

— Её, — он отпил, покрутил в руке стакан и снова вздохнул, — Я не верю, что она могла так просто умереть. Рис особый человек. Даже если он её съел, через задницу вылезет.

Образ был чересчур яркий, но я вынужден был с ним согласиться. Я снова задумчиво осмотрел собеседника. Ведь это наверняка и есть Асире. Как-то не вязался он у меня с грозным мужиком, провоцирующим всех на активные действия.

— А можно бестактный вопрос? — поинтересовался я и, не дожидаясь согласия, продолжил, — А она вам кто? Дочь?

Не то чтобы я не верил Ирис про её возраст, но и старик, явно не так прост.

— Слава Богу, нет, — криво усмехнулся он, и обернулся на картину, — Когда то, мы с ней были очень близки, — он вздохнул и повернулся ко мне, а в его глазах блеснул металл, — Верни мне её! Да, — он сжал губы в линию, — Дракон был большой, но это не значит, что его нельзя убить! Или, хотя бы, обмануть.

— А вы когда-нибудь сражались с драконом? — полюбопытствовал я, пытаясь хотя бы представить того, кто смог бы меня убить. Или поцарапать. И в голове тут же сложился образ зеленоглазой женщины, а сам я непроизвольно посмотрел на палец. С другой стороны, она же не человек.

— Именно в боевой форме, не довелось, — поправил очки Асире и встал, — но я готов попробовать.

— Только не лично? — снова спросил я, — А исключительно чужими руками? Все эти военные, я?

— Да! Если потребуется, — снова сжал он губы, — И дело не только в ней, ибо это задание только для тебя, а в том, что этот дракон принес. Император никогда на такое не согласиться.

— Хм? Кусок никчёмной земли, он готов защищать ценой тысяч жизней? — удивленно пробормотал я. Не понимаю людей совсем. Да как так-то?

— Откуда ты…, — округлил глаза Асире, тут же образовав вокруг себя поле вызова. Оба на! Да этот старик сам контрактник, и судя по всему очень сильный. На полу засветилась печать, открывая дверь исполнителю. Вокруг все наэлектризовалось так, что готово было в любую секунду взорваться. Я даже напрягся. Тот, кто должен был оттуда выползти поцарапать меня точно бы смог. Но…. Он не вылез. Печать раза три моргнула и погасла, а поле с хлопком рассыпалось. А старик сник и снова сел в кресло.

— Видишь? — поднял он на меня глаза, —