Футбол по-русски. Коррупция в лицах - Алексей Матвеев

…Дату нападения, судя по всему, тщательно планировали, и не случайно выбрали День защитника Отечества — 23 февраля. В эти сроки обычно проходили и проходят зимние Олимпийские игры. В 94-м они состоялись в норвежском Лиллехаммере.

Отари Витальевич, как позднее выяснилось, тоже туда отбыл, не знаю, правда, в качестве кого. Вроде как он не являлся представителем зимних видов спорта. Дескать, какие к нему претензии, он в период нападения на репортера за пределами страны обретался. Как говорится, с него взятки гладки.

Со слов очевидцев, видевших Отари на территории олимпийской деревни, он даже сокрушался по поводу случившегося, «очень сочувствовал бедному журналисту». Был возбужден и даже удивлен.

За день до расправы двое незнакомцев пожаловали на площадку перед нашей квартирой. Квартиру-то нашли, только журналисты народ не всегда уловимый. Рабочий день ненормированный, разъезды, встречи, интервью и прочее. Непросто отследить телодвижения. Но, если целью задаться, достичь ее можно. Перед ними стояла конкретная задача — найти журналиста и, по возможности, резать на «шашлык».

Сначала обнаружили не меня, а сына нашего, выходящего утром из квартиры, отправлявшегося на занятия в институт. Интересовались у него якобы соседями. Ясно, уловка, отговорка после неудачной попытки со мной «поговорить». Слава богу, сына не тронули. Сынку и в голову не пришло насторожиться визитом непрошеных гостей, кто знал, что последует дальше?

Почти ночь напролет делал какой-то материал для «Российской газеты», утром сдавать надо. Подводить не привык, старался к сроку сделать. Часов до трех ночи возился. Прилег отдохнуть ненадолго. Вставал очень рано, потому что еще до прихода в редакцию играл с друзьями в футбол. Буквально напротив редакционного здания спорткомплекс «Правды» располагался, в зале с полдевятого до десяти утра мяч гоняли. Для меня это святое, старался никогда не пропускать. Но дойти до спортзала не смог… по объективным причинам.

Станция метро «Савеловская», народ на работу идет. Многолюдье. Слышу гулкие шаги за спиной, спустя мгновение стало очевидно, какие-то пацаны бегут за мной.

— Извините, вы Матвеев? — вежливо обратились незнакомцы. — Нам необходимо поговорить с вами. Давайте в сторонку отойдем.

Вроде ни намека на последующие события. Вежливый тон явился отвлекающим моментом, я, можно сказать, «повелся» на это. Ну не могли же меня зарезать или застрелить при немалом стечении публики.

Отошли мы «в сторонку», то есть на противоположную сторону, под мост. Все равно людей-то полно, нас разделяло узкое полотно шоссе. Зачем я поплелся за ними? Хороший вопрос. Был, словно в полусне, говорил уже, допоздна заметку делал. Соображал в тот момент не очень быстро, реакция — замедленная. Только футбол мог «оживить». Оживили, точнее почти умертвили, лезвия бритв или ножей. Сначала оглушили ударом в голову, затем принялись резать лицо. Отбивался, как мог.

Вскоре лицо залилось кровью, ручьи текли с обеих щек, подбородка, руки. Бравые ребята, выполнившие заказ, отчаянно бросились наутек. Один скакнул на мост, другой бросился бежать через парковую аллею. Пути отхода, видимо, четко планировались.

Я тоже бегом вернулся на оживленный тротуар. Народ в ужасе шарахался от меня в стороны, людей можно понять. Мало ли, может, «разборки» мафиозные, на мне ведь не написано, что я — журналист. На тротуаре между тем стелился за мной настоящий кровяной шлейф.

Метнулся по обыкновению на станцию метро, там, на выходе, всегда медицинский пункт был. Но тщетно, упразднили. Паника немного нарастала, потоки крови, естественно, не ослабевали. Наконец, уже на улице, слава богу, рядом с метро нашлись медики, точнее одна медсестра. Кровь из меня ручьем хлещет, она, видите ли, данными интересуется, кто я да откуда. «Кровь-то остановите, потом все запишете», — говорю ей. Остановила.

Приехал за мной милицейский «уазик», чтобы доставить в Боткинскую больницу, ближайшую от места событий. Милиционер ругался напропалую, видимо, ему не привыкать к таким вещам на вверенной территории. Думал, бандит я. Надоело подобную публику по клиникам развозить. Узнав, что я журналист, немного притих.

В Боткинской пояснили, что не смогут профессионально, тонко зашить лицо. Нет подходящего инструментария. «Вряд ли поблагодарите нас за работу, в зеркале себя не узнаете». Спасибо медицинскому обозревателю «Российской газеты» Ирине Краснопольской. Она из семьи потомственных врачей. Связи, контакты у нее имелись, оперативно нашла классного хирурга в клинике имени Семашко.

Да, Сергей Меркулов, как я позднее узнал, входил в тройку лучших лицевых хирургов Москвы, считайте, страны. Сергей Яковлевич вообще универсал, он еще и замечательный стоматолог. Скромный, обаятельный, прямодушный. С некоторым скепсисом взирал на мою изрезанную физиономию. Конечно, праздник испортил. 23 февраля народ почти в любом коллективе собирается, отмечает, опрокидывает по рюмашке. А тут меня привезли.

Ну как врач-профессионал мог отказать больному? К тому же его беспокоили из правительственной «Российской газеты».

Еще в Боткинской заверили: зашьют лицо и отпустят. Какой смысл держать? Я понадеялся на такой исход. Ан нет. Операция затянулась на шесть с половиной (!) часов. Коллеги из газеты, поспешившие меня проведать, не вынесли многочасового ожидания, в тот день не смогли пообщаться.

Яковлевич, как я любя называл своего спасителя, продержал меня в клинике почти пару недель. Неизбежный в подобных случаях срок. Острие бритвы или ножа, как сказал мне лечащий доктор, прошло буквально в трех миллиметрах от глаза. Остальные порезы как бы не в счет. Шрам через всю левую щеку, конечно, остался. На правой — тоже следы от порезов. Подбородок надрезан, палец правой руки пострадал, когда пытался отбиться от нападавших. В конце концов, сам напросился, предостерегали ведь добрые люди.

Меня едва удержали от побега из клиники, рвался на работу. Хотел непременно продолжать «мочить» на страницах газеты всяких проходимцев, мафиози, бандитов, воров. Это уже характер, ничего не поделаешь. Попытка запугать журналиста Матвеева провалилась. Лишь подвигла меня делать заметки еще острее, скандальнее, ироничнее, если угодно, саркастичнее. Пожалуй, все, чего добились мои оппоненты.

Футбольный босс Колосков после очередной моей громкой публикации только руками развел во время пресс-конференции. Что-то буркнул себе под нос типа «ему преподали урок, а он все продолжает». Еще как продолжил! Об этом рассказ впереди.

Собственно, и до случившегося я, без ложной скромности, был заметным в спортивной журналистике человеком. После устроенной бандитами резни внимание к моей персоне только возросло. Как ни странно на первый взгляд, прежде всего, со стороны западных журналистов. Едва ли не в очередь выстраивались за интервью, как в 90-х, так и в 2000-х годах тоже.

От шведского телевидения до американской компании Эн-би-си. Не считая печатных изданий — французских, немецких, итальянских, голландских и прочих. Позвонила даже девушка из канадского радио. «А вам-то я зачем нужен, вроде Канада — хоккейная держава, инцидент произошел в большом российском футболе».