Другой Париж. Изнанка города - Наталья Лайдинен

Люди в России обычно не приходят в такие места ночевать, а живут какое-то, иногда довольно длительное время, по нескольку недель. Им оказывают посильную помощь, лечат, пытаются восстановить документы, по возможности трудоустроить. Некоторые бомжи не выдерживают, сами уходят. А у иных такой возможности изначально нет. Но если ты, например, бомж из ближнего зарубежья, то шансы попасть в московскую ночлежку у тебя нулевые, в лучшем случае в этот вечер тобой займется милиция. Правда, очередей туда я не видел, зато сколько бомжей без документов замерзает зимой на улицах!

В узеньком окошке сверху уже забрезжил рассвет, когда я забылся наконец рваным, беспокойным сном. Снились кошмары: грязные оборванные сирые, похожие на покойников, тянули ко мне руки, тащили куда-то за пятки. Я задыхался от запаха дезинфекции, раздирающего глотку и легкие.

Очнулся я за несколько секунд до официальной побудки от неприятного ощущения: у меня закоченели ноги. Я инстинктивно попытался засунуть их под одеяло и вздрогнул: ноги почему-то были босыми. Где мои носки? Я пружиной уселся на кровати и огляделся. Вокруг была мирная, почти идиллическая картинка: бомжи дрыхли, несколько человек уже встали и готовились к выходу, в мою сторону никто не смотрел. Я на всякий случай заглянул под койку. И под соседние тоже. След простыл не только моих носков, но и любимых кроссовок. Катастрофа!

В этот момент шумные шаги в коридоре, хлопающие двери и громкие объявления ознаменовали подъем. Снова на дверях щелкнул замок: на сей раз нас организованно выпускали на свободу. Бомжи проворно закопошились, стали подниматься, потянулись к дверям.

– Эй! – позвал я седого старика, бинтующего на ногах грязные портянки, которые он извлек из-под подобия подушки. – Ты не знаешь, куда делись мои носки и кроссовки?

Старик расхохотался противным гулким смехом и посмотрел на меня как на полного идиота.

– Сторожить лучше надо было – вот и не украли бы! – произнес он противным визгливым голосом.

– Украли? – обомлел я.

– Не дрейфь, дадут другие.

Между тем сотрудники учреждения торопили на выход.

– Быстрей, быстрей! У вас есть тридцать минут!

Я встал босиком на холодный пол и вышел в коридор, пытаясь сориентироваться, что делать дальше. Ко мне подошла усталая сотрудница заведения и печально посмотрела на мои ноги.

– Вы не можете идти так на улицу. Вы же замерзнете! Где ваша обувь?

– Понятия не имею. Наверно, стырили ночью соседи.

– Идите за мной! – Женщина покачала головой и быстро пошла по мрачноватому коридору и привела меня в не большую комнатенку, в которой тоже остро пахло дезинфекцией. – Вот. Подберите себе что-нибудь. Какой у вас размер?

Я склонился над наваленной в кучу обувью, вытащил из нее пару весьма сносных тяжелых ботинок армейского типа, на толстой подошве. В Москве в таких ходит особо продвинутая молодежь.

– Носки еще шерстяные возьмите! – строгим голосом сказала мне служащая. – И теплую куртку. Сегодня ночью похолодало. Можете выпить чаю на выходе.

Я зашнуровал ботинки, накинул выданную мне толстовку, на прощание поблагодарил строгую даму и вышел в коридор. Всего за ночь я весь пропах тяжелым кислоаммиачным запахом бездомности. Плюс мой новый наряд остро бил в нос запахом недавней дезинфекции. Мне кажется, смердить бомжом от меня должно было вперед на километр!

У туалета на этаже толпился пестрый сброд. В нескольких гражданах по стеклянному взгляду, устремленному в пространство, я заподозрил наркоманов.

На выходе мое внимание привлекли несколько более-менее вменяемых и относительно неплохо одетых ребят моего возраста. Один парень из этой компании, правда, выглядел странновато: его лицо утыкано кольцами и штангами для пирсинга, а глаза подведены растекшейся черной тушью. Кроме того, он был одет более чем причудливо: высокие сапоги, странного вида зеленые замшевые штаны и широкая, расшитая цветами хламида, поверх которой накинуто видавшее виды драповое пальто. Причесочка тоже будь здоров: разноцветные, топорщащиеся во все стороны перья. В общем, мутант с какой-то неизвестной науке планеты. Остальные выглядели скромненько, но весьма пристойно. Когда они вышли на порог ночлежки, к ним бросилась веснушчатая девушка лет двадцати семи, в короткой клетчатой юбочке и с двумя задорными хвостами.

– Здоро во! – обняла она пирсингованного мутанта. – Поль! Я так и подумала, что тебя опять привезли сюда. Мне позвонил Жан. Я сразу примчалась.

Заинтересованный, я подошел к милующейся парочке:

– Привет! Какими судьбами тут?

– Привет! – весело откликнулась веснушчатая девушка. – Да вот, не повезло сегодня: ночью с помойки моего парня увезли. Его друг сбежал, а Поль, Жак и Шарль не успели. Вот, пришла их поддержать.

– Да, хреновая выдалась ночка! – брезгливо отряхиваясь, хмыкнул парень. – Теперь опять, поди, лечись от какой-нибудь заразы после этой ночлежки.

– Ничего, отмоем тебя и отстираем! – отозвалась девчонка. – Это все социальные несовершенства. Они не имеют права забирать людей с улиц против их воли! Напишем жалобу в мэрию.

– А ты что, разве бомж, что тебя с помойки подобрали? – посмотрел я с подозрением на парня. – Не похож! И прикид у тебя классный!

– Нет, Поль и другие ребята тут за убеждения страдают! – расхохоталась девчонка. – Ошибочка вышла. Никакие мы не бомжи, мы – фриганы.

– В смысле, фрики? – попытался я оперативно сообразить, с кем имею дело, и внимательно поглядел на пирсингованного юношу.

– Нет, фрик среди нас один – это мой парень, Поль. Он к нам прошлой осенью прибился и ходит теперь с нами. Остальные – убежденные фриганы со стажем.

Я решил проявить свой полный кретинизм. За все время работы в журналистике никогда не сталкивался с фриганами!

– А кто такие фриганы? И чем они от фриков отличаются? Кроме одежды и пирсинга?

– Ну, ты даешь, совсем не продвинутый! – пробасил один из парней, Шарль. – Фриганы – это прогрессивная новая тема. Мы – санитары города. Конечно, без издержек ни одно благородное дело не обходится. Вот и мучаемся.

– Пойдем отсюда! Тут даже снаружи плохо пахнет. Чертова дезинфекция! В провинции такие дома гораздо симпатичнее.

– Согласна! Я тоже однажды случайно попала в одну женскую ночлежку в Шамбери, нормально ночь провела, даже выспалась, не то что тут! – весело сказала девчонка. – Меня зовут Мишель. Если хочешь, пошли с нами, по пути расскажем тебе про фриганов.

– С радостью!

Мы вышли из двора заведения и побрели по улице. Я даже не представлял, в каком районе Парижа мы находимся. Но явно – далеко от центра. По пути основная масса ребят от нас откололась, попрощавшись, и двинулась в сторону метро, а я остался наедине с Мишель и странным пирсингованным субъектом. Прохожие иногда оглядывались на нашу странную компанию и посмеивались.