Остров чудищ - Аманда Фуди

которых можно встретить только в это время.

Оказавшись на Море, Баркли было решил, что уже немало повидал, но, послушав рассказы Яши и Виолы, внезапно ощутил себя совсем маленьким, крошечной песчинкой. Мир был куда больше и удивительнее, чем он себе представлял, и ему не терпелось побывать в каждом его уголке.

Час спустя стало очевидно, что они почти добрались до острова Глэннок, но не потому, что на горизонте возникла полоса суши, а потому, что в небо поднимался толстый столб тёмного дыма. Баркли ожидал увидеть город, но, когда они приблизились, их глазам предстали одни лишь разрушения.

Тэдж судорожно вдохнул, но не сказал ни слова.

Внезапно Баркли затопили страшные воспоминания о разорённом Гравальдором Занудшире. Баркли тогда было четыре года, и, хотя он больше не винил чудище в случившемся, вспоминать об этом было неприятно. А Тэджу только предстояло справиться с этой болью.

– Похоже, пирс уничтожен, – заметил Улик. – Придётся пересаживаться в шлюпку. Баркли, сбросишь якорь? Просто опусти тот рычаг, – указал он на левый борт.

Убедившись, что якорь надежно зафиксирован, все пятеро вернули своих чудищ в метки и расселись в лодке. Гоат вытянулся у них на коленях, впившись концами рёбер в бёдра Баркли.

По воде плавали пористые клочки чего-то белого. Баркли поначалу не обращал на них внимания, но чем ближе они подплывали к берегу, тем больше поверхность Моря становилась похожа на содержимое стакана с водой, куда вылили две банки краски и не размешали до конца. Гоат взволнованно заёрзал и отполз подальше от бортов.

– Что это такое? – спросил Баркли и потянулся к белой массе, но Тэдж молниеносно перехватил его за запястье.

– Не трогай, – прорычал он. – Это плакучая волна.

Баркли поёжился от жутковатого названия.

– Что это значит?

– Цветение воды, – объяснил Улик. – А точнее, водорослей. Когда их становится слишком много, мы называем это цветением. Конкретно это белое вещество – чудища начального класса. Причём они хищники, так что, если ты сунешь в них пальцы, они обглодают их до кости.

Баркли инстинктивно сместился к центру лодки.

– Я думала, плакучие волны возникают лишь два раза в год, – сказала Виола.

Разумеется, она слышала о плакучей волне. Один Баркли опять показал себя невежей.

Улик кивнул:

– Обычно их наблюдают только в середине лета и середине зимы. Именно тогда Лохмордра поднимается к поверхности, он-то и вызывает цветение.

Виола вытащила из сумки тетрадь и законспектировала слова капитана. Баркли снова пожалел, что не взял с собой ничего для учёбы.

Когда шлюпка въехала носом в песок, Улик выпрыгнул и оттащил её вместе с ребятами подальше от опасной белизны. Вся береговая линия была покрыта рыбьими скелетами.

Покинув лодку, они пошли в сторону города. Ну или к тому, что от него осталось. Глэннок раскинулся на равнине у зелёного луга, но сейчас почти все его улицы были затоплены. В лужах плескались крошечные водяные жучки и мелкие рыбоподобные чудища. Несколько зданий, судя по дыму, продолжали гореть.

– Их явно накрыло высоким приливом, – сказал Яша и указал сначала на одну длинную рытвину в земле, затем на ещё одну, дальше по дороге: – А это следы Лохмордры, когда он бил по домам.

Баркли с интересом изучил траншеи. Они не были похожи на отпечатки лап или когтей – он в жизни ещё не видел таких змееподобных отметин. Но Лохмордра не мог быть змеёй, иначе след бы не прерывался.

– Что собой представляет Лохмордра? – спросил он.

– Кракен. Гигантский кальмар, – мрачно ответил Тэдж, но иронизировать насчёт невежества Баркли не стал. Вместо этого он быстрым шагом пошёл дальше по дороге, не оставляя другим иного выбора, кроме как последовать за ним. Баркли мог лишь догадываться, куда Тэдж направлялся. Наконец он резко остановился перед домом, у которого крыша и фасад были практически смяты, так что всю лужайку засыпало щепками и осколками стекла. Уцелела только дальняя стена.

Баркли снова вспомнился его родной дом, уничтоженный Гравальдором.

– Тэдж, – тихо начал он, – мне очень жаль…

Но Тэдж, не слушая, полез по кучам из обломков стен и мебели.

– Стой! – позвал Улик. – Ты так шею себе свернёшь…

– Папа хранил здесь все свои бумаги. Карты, заметки. О Море, Лохмордре, острове Роан… Они могут нам пригодиться. Нужно лишь добраться до его комнаты. – Целью Тэджа был дальний угол дома, где, по всей видимости, находилась спальня его отца.

– Но там всё промокло, Тэдж, – мягко сказала Виола. – От бумаг, скорее всего, ничего не осталось.

– Нет! – огрызнулся он. – Нет, они всё ещё там.

Виола вздохнула:

– Ну, мы пока пойдём вперёд, будем искать подсказки.

Яша и Улик кивнули, и они вместе с Гоатом направились дальше, но Баркли задержался. Их отношения с Тэджем нельзя было назвать дружескими. Но у Баркли ничего не осталось от родителей, и он был бы бесконечно благодарен, если бы в прошлом кто-то полез в его разрушенный дом, чтобы добыть для него что-то на память о них.

Конечно, он понимал, что ситуация Тэджа была совершенно иной. Его воспоминания об отце не ограничивались парой размытых образов и чувств. Но они же не соревновались за самую печальную жизненную историю, а разбирать в одиночку завалы родного дома – такой участи мало кому пожелаешь.

Баркли перебрался по горе обломков к Тэджу, расчищающему себе путь от крошки черепицы и досок. Тот глянул на него и нахмурился, словно присутствие Баркли застало его врасплох.

Но вместо того чтобы коронно съехидничать, Тэдж указал на лежащую рядом балку:

– Помоги мне её поднять.

Они взялись каждый за свой конец и поднатужились. Под балкой оказалась тёмная влажная ткань, которая, возможно, когда-то была покрывалом. Тэдж отбросил её в сторону и опустился на колени перед металлическим сейфом.

– Есть! Это здесь… – Тэдж осёкся, обнаружив, что его дверца не заперта. Внутри было пусто. – Ничего не понимаю. Зачем ему забирать отсюда все свои бумаги?

– Может, он перепрятал их в какое-нибудь другое место в доме?

– Нет, нет. Мы просто… – голос Тэджа сорвался. – Давай просто ещё поищем.

– Хорошо, – согласился Баркли.

Полчаса спустя пальцы Баркли покрыли мозоли, всё тело ныло от усталости. Остальные наверняка уже дошли до конца города, может, даже обнаружили что-то важное. Ему хотелось на это надеяться, потому что их с Тэджем поиски не увенчались успехом.

– Бред какой-то! – возмущался Тэдж. – Только мы с отцом знали комбинацию к замку. И он все свои бумаги хранил у себя в комнате.

Только сейчас от этой комнаты остался лишь небольшой участок стены. Они переворошили почти все завалы, не считая тяжёлых потолочных балок. Повсюду стояли лужи, все поверхности покрывал слой пыли и грязи.

– Они должны быть здесь, –