Ноги из глины - Терри Пратчетт
Шрифт:
Интервал:
— Фу, — поморщился Ваймс. — Кровь вместо чернил. Кто-нибудь может понять, что здесь написано?
— Сэр!
Ваймс закатил глаза.
— Да, констебль Посети?
— Посети-Неверующего-С-Разъяснительной-Брошюрой, сэр, — обиженно поправил констебль Посети.
— …Неверующего-С-Разъяснительной-Брошюрой[7]. Я как раз хотел договорить, констебль, — кивнул Ваймс. — Ну?
— Это древний клатчский, — сказал констебль Посети. — Наречие одного из племен, живущих в пустыне и называющихся кенотинами, сэр. У них древняя, но впавшая в фундаментальное заблуждение религия и…
— Да, да, да, — быстро перебил Ваймс, который уже научился упреждать попытки констебля Посети перевести разговор на душеспасительные темы. — Но ты знаешь, что тут написано?
— Могу узнать, сэр.
— Хорошо.
— Кстати, сэр, была ли у вас возможность проглядеть те брошюры, которые я недавно вам дал?
— Я был очень занят! — автоматически ответил Ваймс.
— Ничего страшного, сэр, — тут же откликнулся Посети и улыбнулся изнуренной улыбкой борца с вездесущим злом. — Надеюсь, у вас как-нибудь найдется минутка…
Страницы из сброшенных с полок книг были вырваны и разбросаны повсюду. На многих алели пятна крови.
— Некоторые из этих книг, похоже, касаются религии, — заметил Ваймс. Он повернулся. — Детрит, огляди здесь все, хорошо?
Детрит, очерчивавший труп мелком, поднял голову.
— Так точно, сэр. Но что мне искать, сэр?
— Все, что найдешь.
— Так точно, сэр.
Ваймс с ворчанием присел на корточки и потыкал пальцем в серое пятно на полу.
— Грязь, — задумчиво проговорил он.
— Енто на полу бывает, сэр, — подсказал Детрит.
— Только это белая грязь. А у нас здесь чернозем, — ответил Ваймс.
— А, — догадался Детрит. — Улика.
— Или просто грязь. Одно из двух.
Ваймс заметил кое-что еще. Кто-то пытался привести в порядок книги. Несколько дюжин томов были сложены в одну аккуратную башню, толщиной в одну книгу; самые большие фолианты уложили в основание, ровненько, один к другому.
— Вот чего я НЕ ПОНИМАЮ, — сказал Ваймс. — На покойного напали. Была борьба. Потом кто-то — может, он сам, умирая, а может, убийца — пишет что-то, используя кровь бедняги. Аккуратно сворачивает бумажку и засовывает умирающему в рот на манер конфетки. После чего старик отдает богам душу, кто-то закрывает ему глаза, укладывает его аккуратно, строит башню из книг и… что? Спокойненько выходит в бурлящий круговорот под названием Анк-Морпорк?
Честный лоб сержанта Детрита сморщился в попытке запустить мыслительный процесс.
— А может… может, есть следы снаружи окна? — предположил он. — Я слышал, улики лучше всего искать под окнами…
Ваймс вздохнул. Детрит, несмотря на то что у него имелась всего одна извилина, да и та от шлема на несколько размеров меньше требуемого, был хорошим стражником и чертовски хорошим сержантом. Таких людей (в данном случае — троллей) практически невозможно обмануть. Донести до Детрита какую-либо мысль было нелегкой задачей, но потом приходилось прилагать куда больше усилий, чтобы выбить ее из его головы[8].
— Детрит, — промолвил Ваймс как можно мягче. — На той стороне окна тридцатифутовый обрыв, а дальше — река. На которой никак не могут остаться… — Он запнулся. Вообще-то, речь шла об Анке. — Так или иначе, следы наверняка уже разгладились, — поправился он. — Ну, почти наверняка.
Однако на всякий случай он все же выглянул из окна. Река бодро булькала и чавкала. И на ее знаменитой похрустывающей поверхности не было никаких следов. Зато обнаружилось еще одно пятно грязи на подоконнике.
Ваймс поскреб его и осторожно понюхал палец.
— Похоже, опять белая глина, — констатировал он.
Он никак не мог припомнить, где в окрестностях города встречается подобная глина. Анк-Морпорк окружал жирный чернозем, тянущийся до самых Овцепиков. Человек, осмелившийся сократить путь через поле, вырастал на добрых два дюйма.
— Белая глина… — пробормотал он. — Откуда, черт побери, тут взялась белая глина?
— Все это крайне загадочно, — внес свою лепту Детрит.
Ваймс невесело ухмыльнулся. И в самом деле загадка. А загадок он не любил. Если их с самого начала не отгадать, они имели свойство с каждым днем становиться все сложнее. Так сказать, размножались.
Обычные УБИЙСТВА случались постоянно. И как правило, даже Детрит мог в них разобраться. Когда над лежащим мужем стоит обезумевшая женщина с изогнутой кочергой и причитает: «Он не должен был так говорить о нашем Невилле!», над таким преступлением между двумя чашками кофе особо не поразмышляешь. И когда субботним вечером находишь кучу различных частей тела, свисающих с балок, либо прибитых к стенам «Залатанного Барабана», а остальная клиентура пытается делать вид, будто бы ничего и не случилось, даже интеллект Детрита справится с подобной задачей.
Ваймс перевел взгляд на останки отца Трубчека. И откуда столько крови в этом щупленьком человечке? Да и вряд ли он особо сопротивлялся: боец из него тот еще…
Наклонившись, Ваймс осторожно поднял одно веко трупа. Мутный голубой глаз с черным зрачком смотрел на него из того места, где сейчас находился старый священник.
«Религиозный старик, живший в двух тесных комнатках и, судя по запаху, особо из дома не выходивший… Какую угрозу и кому он мог…»
В дверь просунулась голова констебля Посети.
— Там гном внизу, без бровей и с кудрявой бородой, утверждает, будто вы велели ему прийти, сэр, — сообщил он. — И собрались кое-какие соседи умершего, говорят, отец Трубчек был их священником. Хотят похоронить его как подобает.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!