Оборотень из болот - Роберт Лоуренс Стайн

Может быть, это все-таки Волк?

Да нет… вряд ли Волк.

Вряд ли.

Я опустил глаза. И едва не подскочил на месте. Потому что прямо посередине двора… в нескольких метрах от оленьего загона… что-то такое лежало.

Сначала мне показалось, что это куча каких-то тряпок.

Я распахнул окно. Почему-то у меня дрожали руки.

Мне надо было пойти посмотреть, что там лежит. Сам не знаю почему, но я вдруг понял, что не успокоюсь, пока не узнаю, что там такое.

Я перелез через подоконник и осторожно спрыгнул в мокрую от росы траву.

Трава была очень холодной, и у меня сразу озябли ноги. Ведь я был босиком. Первым делом я заглянул в олений загон. Все шесть оленей стояли у ближней к дому стены, сбившись в тесную кучку. Они были явно чем-то напуганы. Пока я шел по двору, они все, как один, провожали меня настороженным взглядом.

Что там лежит, интересно?

В серебристом и зыбком свете луны трудно было разглядеть эту штуку издали. Куча каких-то старых тряпок? Но с чего бы здесь взяться тряпкам? Нет.

Это что-то другое. Но что?

Трава была мокрой и очень холодной. Воздух был вязкий и неподвижный. В нем ощущалась душная тяжесть.

Я все думал, что там такое лежит…

А когда я наконец это увидел, меня едва не стошнило.

Правда.

Я зажал рот обеими руками и с трудом проглотил противный комок, подступивший к горлу.

Наверное, я бы заорал. Если бы не боялся открыть рот.

Потому что это был кролик. Вернее, то, что осталось от кролика. Его черные глазки-пуговки застыли в предсмертном ужасе. Одно ухо было оторвано.

Из распоротого брюшка вывалились все внутренности.

Я заставил себя отвернуться.

Меня все еще мутило. Я бегом вернулся к дому и залез к себе в комнату через окно.

А когда я закрывал окно, я снова услышал вой.

Ликующий и свирепый вой хищника, напившегося крови жертвы. …После завтрака я повел папу на задний двор, чтобы показать ему убитого кролика. Солнце еще только-только поднялось над горизонтом, но уже было жарко.

Когда мы с папой вышли на крыльцо, из-за угла дома вырулил Волк. Он радостно завилял хвостом и накинулся на меня с таким неподдельным восторгом, как будто не видел меня целый год. Он ударил передними лапами мне в грудь и едва не опрокинул меня на землю.

– Нет, Волк! Прекрати! – закричал я, смеясь и уворачиваясь.

Он опять норовил облизать мне лицо.

– Твой пес – убийца, – раздался у меня за спиной напряженный голос. Я обернулся. Это была Эмили. Она вышла на крыльцо следом за нами. Сегодня сестра была в белых теннисных шортах и красной футболке. Она остановилась на нижней ступеньке и стояла теперь, скрестив руки на груди и неодобрительно глядя на Волка. – Посмотрите, что он сотворил с этим несчастным кроликом.

– Эмили, перестань, – сказал я и погладил пса по голове. – Кто сказал, что это Волк?

– А кто еще стал бы потрошить кролика?! – возразила мне Эмили. – Он убийца.

– Никакой он не убийца, – разозлился я. – Он добрый и ласковый пес. Вот смотри. – Я положил руку в пасть Волку. Он осторожно ее прикусил, так, чтобы не сделать мне больно.

– Но в нем мог проснуться инстинкт охотника, – задумчиво проговорил папа. Он оторвал взгляд от мертвого кролика и посмотрел на олений загон. Я видел, что он не на шутку встревожен.

Олени стояли у самой дальней стены загона, сбившись в тесную кучку, и настороженно поглядывали на Волка. Они следили за каждым его движением.

– Хорошо, что они в загоне за крепкой сеткой, – тихо проговорил папа. – Там им безопасней. И мне спокойней.

– Папа, мы не можем держать у себя этого пса. – В пронзительном голосе Эмили слышались нотки истерики. – Надо избавиться от него. И поскорее.

– Ну нет! – возмутился я, сердито глядя на сестру. – Как ты докажешь, что это Волк?! – Я тоже начал кричать. Но меня можно было понять. Я действительно был возмущен и обижен до глубины души. – Никак не докажешь! Вот и не обвиняй его!

– А ты никак не докажешь, что это не он, – парировала Эмили.

– Я знаю, что это не он! – Я окончательно распсиховался. – Ты разве не слышала вой вчера ночью? Такой ужасный и злобный вой. И это была не собака. Так собаки не воют.

– Тогда кто это был? – спросила Эмили.

– Я тоже слышал, как кто-то выл на болотах. – Папа встал между мной и Эмили. Как будто боялся, что мы подеремся. – Мне показалось, что это был волк. Или койот.

– Вот видишь?! – крикнул я прямо в лицо Эмили.

– Но в этих краях ни койоты, ни волки не водятся, – продолжал папа, повернувшись в сторону болот.

Эмили так и стояла, скрестив руки на груди. Она посмотрела на Волка, и ее аж передернуло.

– Надо избавиться от него, папа. Он опасен.

Папа протянул руку и потрепал Волка по загривку. Потом почесал ему под подбородком. Волк лизнул ему руку.

– Просто надо за ним присматривать повнимательнее, – сказал он. – Он вроде бы добрый и ласковый. Но по большому счету мы про него ничего не знаем. Поэтому будем с ним поосторожнее, ладно?

– Уж я-то точно буду поосторожнее. – Эмили прищурилась, глядя на Волка со страхом и неприязнью. – Я вообще собираюсь держаться подальше от этого чудовища. На двадцать шагов к нему не подойду. – Она резко развернулась и убежала обратно в дом.

Папа пошел в сарай – взять лопату и ящик, чтобы убрать и отнести на помойку мертвого кролика.

Мы остались с Волком вдвоем. Я опустился на колени и обнял пса за шею.

– Никакое ты не чудовище, правда, псина? – прошептал я ему на ухо. – А Эмили просто придурочная. Ты не чудовище. Ты хороший и добрый пес. Это не ты убил кролика. И это не ты вчера ночью бежал на болота. Правда?

Волк поднял голову и внимательно посмотрел на меня своими синими глазами.

У него был такой умный взгляд…

Он как будто пытался мне что-то сказать.

Знать бы только, что именно.

В ту ночь я не слышал никакого воя.

Посреди ночи я проснулся и выглянул в окно. Папа соорудил Волку спальный загончик на заднем дворе, но сейчас Волка там не было. Куда-то он убежал. Может быть, на болота. Но я за него не волновался. Я знал, к утру он вернется и встретит меня во дворе с такой бурной радостью, как будто мы с ним не виделись тысячу лет.

Утром, сразу же после завтрака, я взял большой пакет с сухой собачьей едой и направился во двор кормить Волка. И тут подошел Вил. Вчера мы с ним договорились, что встретимся утром. Сегодня он был в синей спортивной майке и черных велосипедных трусах. А на голове у него была желто-зеленая кепка с эмблемой местного лесничества.