Заложница Ада - Лали Та

поворачивается, салютуя бокалом, когда предводитель называет их имена.

— Зачем ты мне их представляешь? — сердце замирает, когда я понимаю, что именно эти люди в масках и похитители меня с Земли. И если теперь я знаю их в лицо, то ничем хорошим мне это не грозит.

Замечаю, что наши пальцы все еще переплетены, и резко вырываю руки.

Именно в этот момент, в зал входят слуги, одетые в простые черные вещи. Они подобострастно смотрят на всю компанию, ставя рядом с каждым кальян.

Мулцибер берет в руки трубку, откидываясь на спинку кресла и глубоко затягиваясь, выпуская в воздух белый клубящийся дым. Его соратники делают то же самое, и вскоре комната наполняется сладковатым, дурманящим ароматом. Атмосфера страсти, подернутой дымкой, становится еще отчетливее.

Нервное напряжение отпускает меня. Мышцы расслабляются, и я прикрываю глаза, ловя ритм музыки. Она уносит меня, рисуя в воображении тела извивающихся на подушках девушек. Они повсюду. Движутся в калейдоскопе сознания, переплетаясь между собой, словно змеи.

Мулцибер вновь прижимается ко мне грудью, притягивая к себе за подбородок:

— Открой рот, — хриплым шепотом.

— Что это? — чуть хмурясь, смотря на трубку кальяна в его руке. Лицо Мулцибера как будто покрыто блестящей пеленой и чуть расплывается.

— Не зли меня. Просто приоткрой губы, — он сильно надавливает подушечкой большого пальца на мой подбородок, и я подчиняюсь, попадая под гипноз его неестественно-зеленых глаз.

Он глубоко затягивается, и на этот раз приближает свое лицо к моему. Губы начинают ныть, как только он оказывается так близко, почти соприкасаясь со мной. Мулцибер выпускает дым из своего рта в мои губы, и я делаю легкий вдох, принимая воздух из его легких в свои.

По мне словно прокатывается невидимая волна, помещая в новое измерение. Кожа тут же становится чувствительной до боли. Музыка проникает через уши в самую голову, отдаваясь там сладким голосом женщины. Мир вокруг приобретает неестественные краски. Повсюду слышатся стоны удовольствия, и я оглядываюсь, видя, что часть девушек поднялась со своих мест и теперь охаживает мужчин за столом.

Они гладят пальцами стальные мышцы, извиваясь и обтираясь о них своими телами. Я словно под гипнозом наблюдаю за этой вакханалией, чувствуя смесь возбуждения и какой-то внутренней боли.

Мулцибер разворачивает мое лицо к себе и вновь выдыхает в рот сладковатый дым. И я закатываю глаза, чувствуя, как внутри разжигается пламя. Пальцы Мулцибера, касающиеся моей щеки дарят едва ли экстаз, и я прикрываю глаза, выдыхая стон с остатками дыма. Он тихо матерится, сжимая зубы, и еще ближе приникает ко мне, грубо хватая за затылок:

— Почему ты такая?.. — хрипит в губы, до боли сжимая волосы в кулаке. Но это какая-то сладкая боль, расползающаяся маревом по телу. В демоне заключена такая сила, что хочется поддаться. Отдать ему себя полностью.

— Какая?.. — голос срывается, а глаза подернуты дурманом. Я кладу ладонь на гладко выбритую щеку, видя удивление, граничащее с непониманием в глазах.

Его пальцы сильно стискивают мою талию, притягивая ближе, заставляя кончики носов соприкоснуться.

— Перекинь ногу, — хрипит, а глаза блестят безумно. Мощная грудь, затянутая черной рубашкой, ходит ходуном от тяжелого дыхания.

Я не шевелюсь, чувствуя ломку во всем теле, и он делает это сам, усаживая меня верхом на себя, тут же подтягивая за задницу к окаменевшему члену.

Мне не хватает воздуха. Я задыхаюсь, хватая ртом кислород, и сама цепляюсь за его жесткую шею, подставляя грудь под лицо.

Кажется, он усмехается, а потом проводит языком по краешку ткани, задевая ореол соска. От этого легкого касания я вся буквально взрываюсь. Внутри меня разражается такая буря, что хочется закричать в голос и вырвать это напряжение, камнем висящее внизу живота, распирающее меня изнутри.

— Что ты со мной сделал?.. — шепчу пересохшими губами, каким-то отдаленным уголком сознания понимая, что все это неправильно, невозможно. Но не могу остановиться. Тело, жаждущее его ласк, окончательно победило разум.

Оглядываюсь кругом, понимаю, что мир плывет и мажется, но улавливаю, что на полу уже растянулся Зверь, и его с обеих сторон облепили девушки, не страшащиеся его уродства. Он жестко двигается, вколачиваясь в ту, что стоит на четвереньках под ним, и девушка громко стонет. Ее грудь болтается из стороны в сторону. Вторая прилипла к нему сзади и трется возбужденными сосками о спину, облизывая мышцы на плечах порочным ртом.

Справа я нахожу глазами Пириана. Он зажал между собой и зеркалом девушку с медными волосами, а ее лицо изображает экстаз. Его штаны приспущены, и мышцы на ягодицах сжимаются от каждого толчка. Переводя затуманенный взгляд, я вижу, что он вгрызается ей в плечо, но смотрит мне в глаза через отражение.

Это на столько порочно, что я прикрываю ресницы, отворачиваясь и шепча:

— Прошу тебя, уведи меня отсюда.

— Что, Константин никогда не водил тебя на оргии? — усмехается Мулцибер, поправляя за ухо мой локон.

Реальность смазывается, но мне кажется, что получается подарить ему взгляд, полный ненависти, потому что демон громко смеется, запрокидывая голову. И я вновь содрогаюсь, поражаясь его мужской, грубой красоте. Огромное тело, источающее мощь, пахнущее чем-то из прошлого… Мускусом и сладковатым парфюмом. Я никак не могу поймать это воспоминание, и вдруг Мулцибер подхватывает меня на руки, резко поднимаясь.

— Куда ты? — хрипит Пириан, перекрывая голосом музыку и не переставая долбить рыжую.

— Наслаждайся, — усмехается Эм. — Это лучшие шлюхи Альянса.

— Знаю, — улыбается блондин. — А та, что у тебя в руках? Ее попробовать можно?

Я вся накаляюсь ужасом, чувствуя, как пальцы Мулцибера сильнее впиваются в кожу.

— Не сегодня, — небрежно отвечает он, шагая к выходу.

Пока он идет по коридору, я вжимаюсь носом в его грудь, и глаза вновь закатываются. Пусть музыка oсталась в зале, но она до сих пор звучит в моей голове, а кожа все такая же до боли чувствительная.

Мулцибер открывает дверь в мою комнату, занося меня во мрак помещения. Он укладывает мое тело на кровать, и я вдруг хриплю:

— Останься.

Вижу в темноте, как застывает его силуэт. Несколько секунд он не двигается с места, и я слышу только гомон собственного сердца, разрывающий уши барабанным стуком.

Молниеносно, словно хищник, он оказывается на мне, кладя руки по обе стороны от головы и сверкает глазами, светящимися в темноте:

— Что тебе нужно? — рычит в губы. Опаляя меня болью своей близости.

— Хочу… — задыхаюсь, сама не понимая, почему руки начинают блуждать, обводя каждый изгиб крепких мышц на его спине. — Хочу, чтобы ты забрал эту боль…

Издаю стон, выгибаясь навстречу его телу, обхватывая ногами его талию, и он