Мое бурное прошлое - Лорен Хендерсон

– Жалкий червяк и тупица! Как надо приветствовать госпожу Софию? Я не потерплю хамства!

Несколько лиц с вожделением обернулось к нам, когда раб подполз ко мне и облобызал мои туфли.

– Прости, госпожа, – проблеял он.

– Не смей говорить, пока я не прикажу! – Мэл ткнула его в грудь острым носком туфельки. – Прочь с моих глаз! Не желаю даже смотреть на тебя, жалкое отродье!

Придурок с серебряными лепестками в немом обожании таращился на Мэл. Нет, дружок, сегодня тебе не обломится: Мэл занята по горло. В другой раз, приятель, если у тебя отыщется достаточно денег.

– Симпатичный парик, – сказала Мэл своим обычным голосом.

– Спасибо.

Я невольно коснулась черных локонов, спадавших на плечи. Парик может в мгновение ока превратить вас в незнакомку. Хорошо еще, что, в отличие от большинства, для меня это просто маскарадный костюм.

Неоновая вывеска над входом розовыми бликами раскрашивала полуголые тела. Мы вошли внутрь и сдали плащи в гардероб. У меня под плащом была еще теплая фуфайка на молнии. Ее я тоже сдала. Как же глупо эта заурядная одежка смотрелась поверх винилового платья! Зато пригодится, когда я вывалюсь в морозную ночь.

Наряд мой оригинальностью не поражал. Похмелье и депрессия выжали из меня все соки. Поэтому я просто влезла в виниловое мини-платье, колготки в сеточку и лакированные сапоги на каблуках – банальный прикид фетишистов. Мэл же была великолепна. Она напоминала изящную плеть, которой небрежно поигрывала. Ее черное платье так плотно обтягивало высокое и тощее тело, что даже соски не выпирали. Зато тазобедренные кости, напротив, выпирали. Руки и плечи были обнажены, а на шее сверкала большая серебряная застежка. Если не считать этого элегантного аксессуара, спина была совершенно голой вплоть до самых ягодиц. Позвонки прямой, как стрела, линией сбегали вниз. Мэл любого может сразить наповал (и не только в переносном смысле). Просто богиня. Со всех сторон на нее благоговейно пялились потенциальные рабы. Два прилизанных худосочных мальчика смотрели так, будто стали свидетелями второго пришествия.

Мэл между тем потрошила своего раба. Когда он оказался почти нагишом, она снова застегнула поводок на его шее. Кроме этого изысканного украшения на нем осталось что-то вроде клетки, в которой болтались причиндалы. Я отвернулась. Можете считать меня ханжой, но вид металлических колючек, расположенных в опасной близости от гениталий, меня как-то не возбуждает.

– Видишь? – снизошла Мэл до раба. – Все твой жалкий член! Госпожу Софию чуть не стошнило. Ну! Пошел!

Мы сделали круг почета, чтобы войти в роль, а заодно и присмирить жалкое существо. Мэл заметила, что такой трюк приводит в чувство склонных к истерике дурачков, которые перевозбуждаются в предвкушении шоу.

Клуб заполнялся, но фиолетовый занавес был еще задернут. У сцены сгрудилась толпа. Телевизионщики возились с камерами, из чего я заключила, что шоу обещает быть на славу. Вне сцены здесь и там уже начинались маленькие представления. Возле стойки бара, напоминая клубок червей, извивалось несколько тел, загораживая проход.

Движение поневоле замедлилось, и я застряла в пробке перед парнем, тискавшем свою спутницу. Она сладострастно откинула голову назад, ее высокие блестящие шпильки слюнявила какая-то мадам, стоявшая на коленях. Парень поймал мой взгляд. Я отвела глаза, но не могла не признать, что мне нравится подсматривать, а им – привлекать внимание. У парня была смуглая кожа, бритая голова и шипастый ошейник. Не обращая внимания на привалившееся к нему тело, он запечатлел у меня на губах сочный поцелуй. Мимолетный, но дико возбуждающий эпизод. Его дыхание было горячим, как адский бриз, а рот – мягким и сочным, как райский фрукт. И как Мэл могла намекать, будто я выдохлась?

Пробка передо мной рассосалась. Я двинулась вперед, довольная улыбка так и осталась у меня на лице. Позади меня Мэл выговаривала своему рабу за то, что тот медленно тащится.

– Высеки его! – послышался мужской голос. – Задай ему хорошую порку!

Поцелуй зарядил меня энергией. Я крикнула Мэл, что встретимся в баре, и взяла курс на оглушительную музыку, гремевшую со стороны танцпола, где уже вовсю отрывалась небольшая толпа. Протиснувшись в самый центр, я не стала терять время. Обожаю танцевать. Эту способность я обнаружила в себе еще в нежном возрасте. В школе я не была крутой девчонкой и отнюдь не ожидала от себя, что стану королевой диско, но стала-таки, и с тех пор танцы неизменно доставляли мне огромное, мало с чем сравнимое удовольствие.

Увлекшись, я врезалась в гору твердых мышц. Надо мной высился огромный, как небоскреб, качок в виниловой майке и кожаных штанах. В первое мгновение я подумала, что мне привалило счастье в виде разжиревшего чревоугодника, но тут же разглядела в полумраке накачанную грудь. Могучий торс нависал надо мной полноценной горой. Я попыталась заглянуть парню в лицо, но оно было где-то далеко-далеко.

– Простите, – произнесла я одними губами.

Гигант махнул рукой: мол, не стоит. На его физиономии мелькнуло нечто вроде улыбки. Я оглянулась: народу было не так много, и он мог бы танцевать где угодно, но ошивался возле меня. Приятно. Тело у него было просто нереальных размеров. Я игриво поманила его пальцем, ожидая, что он последует за мной. Как бы не так. Между нами тут же вырос какой-то усатый хмырь с украшенной заклепками конской сбруей на груди. Я чуть не сплюнула. Музыка ускорилась, толпа зашевелилась живее, и человек-небоскреб вновь вырос передо мной. Небрежным жестом он отодвинул хмыря в сторону. Еще бы: одна его рука была размером с торс хмыря. Тут уж я не стала терять даром время и принялась кокетничать напропалую, твердо решив опровергнуть жуткое пророчество Мэл. Вдруг кто-то сзади цапнул меня за задницу. Я развернулась с намерением как следует врезать наглецу и не поверила собственным глазам.

– Здорово, Джулс! Вот ты где! – заорал мне в лицо Лайам.

Кожаные штаны, торс обнажен, на шее – массивная золотая цепь (большая ошибка: Лайам напоминал скорее гангстера, чем фетишиста). Но он попытался сгладить свою ошибку, жирно подведя глаза черным карандашом, хотя больше напоминал мальчишку, который влез в маменькины мазилки, чем нездоровый стиль «Кабаре», который, видимо, подразумевался.

– Лайам! – в бешенстве заорала я. – Что ты тут делаешь?

– Отрываюсь! Спасибо, что сказала мне про это место, старушка! – Он схватил меня за руку. – Па-а-атанцуем?

В тот момент Лайам не казался мне ни капли привлекательным. Напротив, я была готова разодрать его в клочья. Присутствия этого недоумка было достаточно, чтобы испоганить всю вечеринку. Не могла же я зажигать со своим клиентом на глазах у всего Лондона? Уходя, я через плечо кинула человеку-небоскребу взгляд, полный сожаления. Мне показалось, он ответил тем же, хотя его лицо маячило метрах в двух от земли, и потому черт его знает, что он в самом деле подумал. Лайам потащился за мной, и я просто умирала от злости. Этот козел наверняка станет докучать мне всю ночь напролет, и человек-небоскреб точно решит, что Лайам – мой бойфренд.